Фарис Хабиб, сапожник из Багдада, узнав о блэкауте в Штатах, страшно обрадовался, а вдоволь насмеявшись, сказал: “Быть может, научившись на своем опыте, американцы поймут, как надо управлять Ираком...”
Конкретная причина самого большого в истории США техногенного затмения еще не найдена. Многие эксперты считают, что она — в неуправляемости энергоиндустрии. Энергетика слишком серьезное дело, чтобы поручать ее бизнесу, говорят они. В теории свободного рынка — все o’кей. Но на практике электроэнергия для рынка весьма специфический товар. Ее нельзя “складировать” в больших количествах. Она требует запасных генераторов, планирования и координации.
Но даже скандал с “Энроном”, вызвавший энергетический кризис в Калифорнии, ничему не научил Вашингтон. Еще десять лет назад большинство энергосистем были регулируемыми монополиями. Им власти гарантировали справедливую долю прибылей, основанную на их инвестициях и затратах. Конечно, и эта система давала осечки, зато производительность электропромышленности в США выросла в три раза больше, чем экономика страны в целом.
Но в конце 90-х годов электрокомпании “распоясались”, стали получать сверхприбыль, перекладывая расходы на потребителей, и лишились стимула создавать дополнительные генераторы и трансмиссии. Устаревшим системам пришлось работать на предельных нагрузках. Особенно пострадал Северо-Восток страны. А на Юго-Западе, где планирование не было отменено, электроэнергия и сейчас дешевая и надежная.
Другие эксперты считают корнем блэкаута не дерегуляцию, а глобализацию. Когда все в мире связано между собой, все становится одновременно и более эффективным, и более уязвимым. Поначалу электричество производилось на месте — сначала район, затем город, штат. Все имели собственные электростанции, которые обслуживали их потребности. Потом изолированные системы стали делиться с другими такими же системами излишками энергии, чтобы снизить расходы и увеличить прибыль. И стало достаточно одного удара по клавише компьютера, чтобы, например, переключить электроэнергию из Нью-Йорка на Средний Запад. Гигантская сеть взаимозависимых генераторов и трансмиссий и сделала всю энергосистему страны заложницей одного пустякового инцидента.
Блэкаут одновременно сблизил и разъединил американцев. В Нью-Йорке светлые кварталы перемежались с темными, придавая городу вид шахматной доски. Уличные часы показывали разное время. А сами улицы смотрелись гигантской не убранной к утру ночлежкой. Собственно, так и было. Люди готовили гамбургеры и хот-доги, пользуясь вместо мангалов мусорными урнами. Ели с таким остервенением, словно после длительной голодовки. Такси было нарасхват. Торговцы, закупив в магазинах однодолларовые фонарики, перепродавали их пешеходам за 3—5 долларов.
“Света! Больше света!” — это были последние слова умирающего Гёте. В течение двух с половиной суток их повторяли 13 миллионов американцев, большинство которых ни при какой погоде не читали великого немецкого поэта. Да и вряд ли прочтут.
