Вчера исполнилось девять дней со дня смерти великого джазмена, композитора и дирижера Юрия Саульского. Юрий Сергеевич, как уже сообщал “МК”, умер, не дожив два месяца до своего юбилея — 23 октября ему бы исполнилось 75 лет. Смерть композитора наступила из-за неудачной операции по удалению опухоли на шее. В результате был задет жизненно важный нерв, и Саульскому пришлось проходить курс восстановления. Незадолго до смерти он принял сильнодействующие препараты, от которых сердце композитора остановилось.
— Он был первым джазменом в СССР. До него в нашей стране мало кто знал о существовании джазовой музыки, — вспоминает дирижер и композитор Анатолий Кролл. — Благодаря Юре в нашей стране узнали об этой музыке, услышали гениальных исполнителей джаза. Юра обожал джаз, жил им, он даже молодел, когда играл его.
Юра никогда ни о ком не говорил плохо, а это редкое качество в нашей среде. Он был очень деликатным, даже когда кого-то отчитывал, никто на него не обижался, потому что он говорил всегда по существу. Это был человек принципиальный, его невозможно было уговорить сделать то, что он делать не хотел. Мы всегда будем помнить его и его песни.
Александр Градский был не просто коллегой, но и другом семьи Саульского, несмотря на значительную разницу в возрасте, они были на “ты”.
— Я пришел домой после трудной репетиции, лег на диван и включил телевизор. И тут диктор говорит: “А напоследок печальное известие”. Я почему-то сразу подумал, что эта новость должна коснуться и меня. И оказался прав.
Я вспоминаю, как мы с сыном Юрия Сергеевича, Игорем, в юности заболели рок-н-роллом, мы создали свою группу и играли в ДК энергетиков. Однажды на одной из репетиций открывается дверь, и входит Саульский. Оказалось, его пригласил Игорь, хотел показать отцу, чем он занимается. Мы сыграли ему что-то из “Led Zeppelin”, и, как ни странно, мэтр с восторгом воспринял эту музыку. Он вообще был редким человеком, умел даже в чуждой ему музыке найти что-то яркое, талантливое.
А еще Саульский был человеком пробивным, причем даже тогда, когда на него наседали чиновники, он мог тактично, интеллигентно добиться своего. Я до сих пор заслушиваюсь его песнями, когда их слышу.
В квартире Саульского и его вдовы вот уже девятый день не умолкает телефон. Звонят отовсюду: из Америки, Дании, Германии, Голландии, Израиля, Польши, Венгрии, из всех республик бывшего СССР. Татьяна Саульская не устает благодарить всех за слова соболезнования. По всей квартире расставлены фотографии Юрия Сергеевича — большие портреты и любительские снимки.
— Я его тут везде расставила себе, чтобы постоянно видеть его лицо, где бы я ни находилась.
— Юрий Сергеевич четырежды был женат, был человеком влюбчивым, у него четверо детей от разных браков, как вам удалось на 25 лет привязать его к себе?
— Мы давали друг другу полную свободу. В этом, наверное, и был секрет наших таких длительных отношений. Вот говорит мне Юра: “Я пошел туда-то, когда буду не знаю”. А я ему: “Хорошо”. Я ведь понимала, что он человек публичный, хотя и у меня своих дел всегда хватало, работа редактора много времени отнимает. Наверное, не все женщины могли смириться с тем, что он принадлежал не только им, поэтому и расставались.
— И вы никогда его не ревновали?
— Нет. Совсем. Я понимала, что он только мне одной не принадлежит, а как можно ревновать человека, который принадлежит всем сразу? Если он был мне нужен, я всегда знала, как его найти. Я могла найти его где угодно, я ведь журналист. Однажды он уехал на гастроли в Волгоград. Я ждала звонка, он не звонил, и тогда позвонила сама в администрацию города и говорю: “Дайте мне телефоны лучших отелей города”. Обзвонила пару отелей, в третьем нашла Саульского. Когда он взял трубку, у него дар речи пропал. Они там уже вовсю отмечали удачный концерт.
Юра не любил ни с кем ссориться и поэтому даже с бывшими женами оставался в хороших отношениях. Считал, если любовь прошла и люди не могут жить вместе, они все равно способны остаться друзьями. Это правильно, по-человечески. Я его в этом поддерживала. И с бывшей женой Юры, Валей Толкуновой, у нас очень теплые отношения, и с последней его супругой, которая была до меня (она актриса МХАТа). Сначала я подружилась с ее мамой, а потом уже и с ней самой. Мы поняли, что нам нечего делить. Две другие его жены сами не хотели поддерживать отношения с Юрой, наверное, не смирились с его уходом. Я уверена, что его жены любили его всю жизнь. И это неудивительно. Второго такого человека не было, он был уникален. Когда его бывшая жена, мать Юриных двойняшек, подошла к гробу прощаться, она наклонилась и сказала ему: “Юрочка, спасибо тебе за детей”. Понимаете, эта женщина благодарила его за то, что он дал ей счастье материнства. Нам вот Бог совместных детей не послал.
Татьяна Николаевна замолкает.
— Юрий Сергеевич был хорошим отцом?
— Замечательным. Его старшему сыну, Игорю, уже 51 год, а младшим близнецам — по 28. Он никогда не выделял никого из детей, по крайней мере внешне это не было видно. Не хотел никого обижать. Он принимал участие в их судьбе, помогал чем мог. Никто из детей не пошел по стопам отца, музыкой занимался только старший сын. Игорь даже играл в первом составе группы “Машина времени”, потом они с Сашей Градским организовали свою группу. Но затем Игорь переехал в Америку, а там музыка его прокормить не могла, и он занялся бизнесом. Средний сын, Андрей, стал оператором и фотохудожником, тоже жил в Америке, но в последний свой приезд влюбился и сейчас осел в Москве. Дочь Аня работает на телевидении, а младший сын весной закончил ВГИК, режиссерский факультет.
— Ему легко давались разводы с женами?
— Он никогда мне об этом не говорил. И всех своих жен он, безусловно, любил. Понимаете, мужчина никогда не женится на нелюбимой (за исключением альфонсов каких-нибудь). Это женщины могут выйти замуж не по любви, да и то не все, а вот мужчины никогда. Если женщина не нравится, зачем с ней жить? Я теперь поняла, что он уходил тогда, когда заканчивалась любовь. И, кстати, новый роман он начинал только тогда, когда по-настоящему влюблялся.
Когда мы познакомились, Юра уже был свободен. Свадьбы у нас не было. Мы ведь оба не первый раз в браке состояли, так что решили ничего не отмечать, просто расписались и посидели с друзьями. Хотя штамп в паспорте можно было и не ставить.
Так вышло, что у нас с ним было полное совпадение во взглядах на жизнь. Мы ведь и родились в один день — 23 октября. И если между людьми бывает родство, то у нас были именно такие отношения. Мы были похожи во всем: в оценках людей, в понимании чувства меры, во вкусах. Правда, обычно брат с сестрой разные по характеру, а мы, наоборот, схожие. Это нам и помогало понять друг друга. Единственное, в чем наши взгляды не совпадали, — это во внешнем виде, я корректировала Юрины костюмы. Он ведь очень любил все броское, необычное, он был настоящий артист по природе, шоумен, ему нравилось быть в центре внимания. А я больше тяготею к сдержанной элегантности.
Мы друг друга понимали даже в работе, я ведь училась в Гнесинке, по образованию я музыковед и композитор! Так что и профессии у нас были одинаковые, только я сразу ушла в журналистику. Если ему что-то очень нравилось, он говорил мне: “Иди послушай, тебе это понравится”. Он знал мои вкусы очень хорошо. Он обожал Фрадкина, Колмановского.
В конце 50-х Саульского жутко травили. Слово “джаз” тогда равнялось слову “предатель”. Песню “Черный кот” называли безвкусным и антисоветским произведением. После одного из разгромных худсоветов Юрий Сергеевич вышел, закурил и сказал Алексею Козлову: “Никогда никого не буду гнобить, честное слово даю”. И он это слово сдержал. Все коллективы стремились попасть в ту комиссию, где присутствовал Саульский. Знали: он не завалит.
— Если ему что-то не нравилось, он просто ничего не говорил. Он всегда считал, что неинтересное не нужно трогать, само заглохнет. Я в этом с ним была абсолютно солидарна.
— Каким Юрий Сергеевич был в быту? Самостоятельным или далеким от всего?
— Быт для него — инородное тело. Сам он не делал ничего, но при этом был аккуратистом, все-таки артистическая натура давала о себе знать. Не дай Бог, в квартире раскиданы вещи, особенно если кого-то ждем в гости. При этом он мог не замечать беспорядка, если увлечен написанием. Мог отодвинуть весь мусор со стола и писать прямо на нем. Одна знакомая мне рассказала, как видела Юру, разложившего партитуру прямо на капоте автомобиля.
Никто не подсчитывал точное количество песен, написанных Юрием Саульским. По словам его жены, их около ста. Кстати, заставка к телевизионной игре КВН “В урочный день, в урочный час” — тоже произведение Саульского. На сцене у Саульского проходили все болезни, депрессии, плохое настроение. Так он любил свое дело.
— По характеру Юра был очень легкий, но в то же время основательный, серьезный, я ведь зануд не люблю, потому и стала журналистом. Юра обожал компании, застолья. Но ему достаточно было ста граммов, чтобы расслабиться. Мы часто ходили в “Арагви”, когда это еще было доступно. Кстати, свой первый гонорар он потратил, устроив там застолье для друзей. Юра играл на танцплощадках, когда был молодой, и танцевать любил, правда, танцор из него был не очень.
— Есть что-то, что вы хотели бы сделать для Юрия Сергеевича или сказать ему, но не успели?
— Я бы хотела спасти его. Я ведь уже была уверена в том, что все будет хорошо, что я его вылечу. Уже нашла специалистов, которые лечат рак, это революционное средство в медицине. Дело пошло на лад, он стал лучше выглядеть, даже прибавил в весе. И вдруг... Я рыдала на похоронах, потому что не смогла его спасти...
На похоронах Саульского Валентина Толкунова сказала: “Я прощаюсь с другом, наставником и любимым человеком”. Они были женаты не так уж много, но до сих пор, вспоминая эти годы, Валентина Васильевна не может сдержать волнения:
— Когда мы познакомились, мне было всего 19 лет, а Юре уже 34. Он был известным композитором, тогда уже вышел “Черный кот”, его оркестровки звучали по телевидению и радио, под его музыку проходили многие цирковые номера. А я была такой наивной молодой девочкой. Меня пригласили в ВИО “66” на прослушивание. Нужны были четыре девушки и четыре молодых человека. Девчонок собрали уйму, со всех музыкальных заведений города. Но я попала в состав. Юра же сидел в приемной комиссии.
— Какое впечатление он на вас тогда произвел?
— Строгое. Такой серьезный человек, профессионал своего дела. Конечно, я сразу в него не влюбилась. Я робела немного перед ним и даже подумать не могла, что мы когда-нибудь будем вместе. А вышло так, что, однажды встретившись, мы уже больше не расставались. Даже ухаживаний никаких не было, просто не расстались, и все.
— Для вас это было первое серьезное чувство?
— Да. Для меня Юра был и останется любовью всей моей жизни. Он многому меня научил, многое открыл для меня. И этот опыт мне очень помог в дальнейшей жизни. К тому же Юра был уникальным человеком, талантливым во всем, второго такого сложно найти.
Юра привил мне любовь к джазу, тогда об этой музыке мало знали. До сих пор я хожу на джазовые концерты, слушаю джаз дома.
После развода мы долго не общались, а однажды встретились в студии, я записывала песню другого автора, и он пришел записываться с другими исполнителями. Мы встретились, поговорили, а потом еще не раз сталкивались на разных концертах, фестивалях. Так и стали общаться. До сих пор не могу привыкнуть к мысли, что его нет.
