Если неподготовленный человек впервые попадает в ООН, то у него не может не возникнуть вопрос: а зачем нужна вся эта махина? Более того, нужна, наверное, большая подготовка, чтобы не задаваться этим вопросом. Тем не менее формально Владимир Путин приезжал в Нью-Йорк именно для выступления в ООН.
Общий пафос выступления ВВП на ассамблее свелся к тому, что страны только учатся использовать те возможности, что уже есть у ООН. Поэтому никаких рывков делать не надо, но надо научиться эффективно работать при уже существующем положении. Хлопали Путину нормально. Кроме того, после выступления ВВП обступила толпа, и ему пришлось минут пятнадцать приветствовать собравшихся. По местным меркам 15 минут — это очень много. Обычно желающих находится минут на пять. В этом смысле наш был “суперстар”. Путина буквально взяли в живое кольцо. А потом шутили, что после такого количества рукопожатий необходимо сесть на карантин.
Но главное событие дня произошло все-таки не в ООН, а в Колумбийском университете. Там Путин выступил перед студентами и профессорами. Интерес был большой. Очередь из желающих в течение часа терпеливо стояла, пытаясь пройти через пункт досмотра (охраняли периметр американцы). Пройти его было непросто, потому что более бестолковой организации придумать было трудно. К тому же, как уважительно шептались среди ожидающих, “собачка нервничает”. “Собачка” — это здоровенная овчарка, которая должна была обнюхивать входящих в здание на предмет взрывчатки. Путин в начале выступления специально попросил не обижаться на службу безопасности. Мол, он и сам на нее часто злится, но не обижается. После краткого выступления президент более часа отвечал на вопросы.
Одним из первых встал вопрос о том, как он применяет крепкие и идиоматические выражения в своей речи. Задал его студент, изучающий русский язык, которому, видимо, в свое время понравилось знаменитое “мочить в сортире”. Путин ответил, что на самом деле старается за грань не выходить, и самокритично признал, что иногда говорит лишнее. Из наиболее важных ответов стоит выделить мысль Путина, что пересматривать итоги приватизации нельзя. Но надо найти форму, чтобы общество примирилось с ее результатами. Пока этого нет, и сделать это не просто. Он дважды подчеркнул, что спецслужбы “не должны совать нос в дела гражданского общества”.
Публике наш лидер понравился. И, как и в ООН, провожали его стоя и аплодисментами. Дальше пришлось снова понервничать охране. Путин спустился по огромной лестнице на главную площадь городка Колумбийского университета. Вокруг лестницы уже собрались сотни любопытных. Президент отправился на бейсбольное поле, где детская команда из России, специально привезенная по случаю визита, встречалась со своими американскими сверстниками. Снайперы на крышах буквально заметались с биноклями и прицелами по образовавшейся толпе, хотя толпа была благожелательная...
Наши бейсболисты, которых, кстати, финансирует ЮКОС, дважды обставили американцев. Те удивились. А напрасно. Они просто не знали, что наши-то — чемпионы Европы.
Ужинать Путин отправился к Генри Киссинджеру, который живет в центре Манхэттена, в огромном доме с окнами на залив. Путин познакомился с Киссинджером, когда еще был заместителем Собчака. Оценки знаменитого американского дипломата считаются в Москве очень важными и авторитетными. Ужин должен был состояться в формате один на один. И, готовясь к встрече с Путиным, “матерый старик” пообещал подробно проанализировать создавшуюся международную ситуацию и возможности России в отношениях с США.
Перед отъездом в Кемп-Дэвид, в пятницу днем, Путин побывал на Нью-Йоркской фондовой бирже, где его ждали крупнейшие американские капиталисты. После встречи в общем составе Владимир Владимирович провел переговоры один на один с несколькими воротилами. Наибольший интерес вызывал разговор с представителем крупнейшей нефтяной компании мира — “Ексон”. Дело в том, что, по слухам, “Ексон” собирается купить у Романа Абрамовича и аффилированных с ним структур блокирующий пакет будущей компании ЮКОС-“Сибнефть”. И на это нужно получить добро от руководства России.
