— Нет, ну ты представляешь, судьи говорят, что у моего Петьки рожа бледная, а грудь впалая! Какой-то дефицит веса еще понаписали — так ему же не в армии служить, — горячился мужик у клетки с красавцем петухом. Неожиданно из клетки напротив раздался нечеловеческий душераздирающий басовитый вопль, народ напрягся и занервничал. “Наш” Петя выпятил грудь и издал еще более ужасный сиплый звук — как если бы ему придавили хвост дверью.
Так победители конкурса “Петушиного пения” в Балашихе встречали промозглое подмосковное утро.
— Вы не глядите, что петухи хриплые — устали бедолаги, да и разнервничались. Столько конкурентов вокруг, — говорит Иван Иваныч Иванушкин — заводчик породы юрловская голосистая из Орловской области. Его безымянный черно-белый огромный петух занял первое место по этой самой голосистости.
— По стандарту петух голосить должен не меньше 6 секунд, а дальше — сколько душа пожелает. Полагается петь басом с интонациями и отчетом. Говорите, друзья по даче просили пару купить? Берите, не пожалеете. Смотрите, у меня и курочки имеются, на ваш взгляд, рыжие, а цвет называется — лососевый. Петухи, правда, до 7 кило вырастают, курочки скромнее — до 4,5. За 3 тыщи отдам. Нет, не пару — это цена за голову.
Бронзовые индейки, павлины, цесарки, роскошные китайские шелковые куры, маленькие браммы и крохотные сибрайты — красота и великолепие птичьего мира, страсть и гордость заводчиков. Например, бежевых кур породы орлингтом разводит лично английская королева. Кормит их после завтрака зерном и бисквитными крошками.
Лицезреть гусиные бои не удалось, из-за погоды их все время отменяли. Бойцовые тульские гусаки с тупыми широкими клювами, напоминающими сломанные боксерские носы, мирно ковырялись в комбикорме. Несмотря на цену — 2 тысячи за птицу, — их охотно разбирают на разведение. А вот на пару лебедей за 600 условных единиц глаз пока никто не положил. Мне же по карману оказались только крошки перепелки по 60 наших рублей, правда, сказали, что лучше сразу покупать десяток, для компании.
Всевозможные грызуны оккупировали соседний зал, такое разнообразие мирно жующей траву живности редко где увидишь: кролики, шиншиллы и морские свинки.
— Вот это шкурка, норка отдыхает... Наверное, врут, не может у кроля такая шуба быть, — две дамы в песцовых воротниках восхищенно мнут в руках мягкую с плюшевым рыжим мехом шкурку. А в клетке рядом живые носители подобной шубы, и породы указаны — сатиновый красный и рекс. В отличие от дилетантов у профессионалов свои беседы:
— Темп роста высокий? А то нам посоветовали калифорнийского брать, того, с черными ушами, но мы решили не рисковать. Вашего шиншиллового возьмем. У нас уже поголовье на участке под 100 штук. Как с мужем ушли на пенсию, так и растим, в магазин не ходим, — подобные рассказы от покупателей Василий Раудин слышит постоянно. Сам в прошлом экономист, столичный житель, нынче держит кроличий питомник, как сам говорит, в основном для души и заработка, но не для желудка: “Кролик не курица, у него самое чистое мясо. Его, как птицу, нельзя гормонами для быстрого роста напичкать, мигом сдохнет. Только я своих кролей редко ем, забивать рука не поднимается, так и живут до старости”.
