Виктор Сухоруков за 10 лет в кино успел сыграть “бедного, бедного” императора Павла, тюремного Ленина и рокового господина из “Уродов и людей”. Но страна все равно знает и ценит его как старшего брата Данилы-киллера. Или как имбецила Амбала из “Антикиллера”. “Хватит отморозков и криминала!” — решил Сухоруков. И… тут же сыграл Берия в телефильме “Желанная” на REN TV.
— Виктор, чего вы все время таких чудовищ-то играете?
— Актер не выбирает. Главное, возникают чудеса в актерской профессии или не возникают. Я считаю, что приглашение на роль Берия — одно из таких чудес. Неординарная личность, сложная, непредсказуемая, таинственная. Для актера это как хлеб с маслом. И вот режиссер Юрий Кузьменко звонит и говорит: “Сыграй наркома, будем косить под Берия”. Я поставил только одно условие — озвучивать меня должен грузин. И роль, по-моему, получилась яркая, гротескная, какая-то бесовская. Вы только представьте себе политического деятеля в колготках артиста балета, танцующего адажио из “Лебединого озера”. Это же из ряда вон, и меня здорово подкупило.
— А правда, что, вжившись в образ Берия, вы так натурально “совращали” свою юную партнершу, что вогнали в краску всю съемочную группу?
— В сцене встречи-соблазнения был момент, когда я ее заваливаю уже на постель. По идее, должна была прозвучать команда “Стоп!” А Кузьменко молчит. Что делать? И я, руководствуясь своими ощущениями, продолжил импровизировать. Молодая героиня чуть в обморок там не упала, чуть не отключилась. А что я делал?
— Господи, неужто то самое?
— Одно могу сказать — колготки я на ней грыз.
— Берия далеко не первый исторический деятель в вашей карьере. Вы сыграли аж трех Лениных — одного в “Комедии строгого режима”, двух в литовском фильме “Все эти Ленины”. Сыграли Павла I и его убийцу Паллена. Нет ли перебора?
— Вдогонку — на днях еду в Питер на переговоры по поводу роли Жданова. Сейчас мне звонили ассистенты с “Мосфильма” от режиссера Кары, предлагают роль Риббентропа. Когда мне говорят, мол, это же фигуры страшные, жуткие, чудовища… Я отвечаю: хотите Гитлера — сыграю, Чикатило — пожалуйста. Я как человек многих своих персонажей презираю и ненавижу. И я вовсе не вживаюсь в них. Это ненормально.
— Вы различаете для себя работу в большом кино и в сериалах?
— Конечно. Я редко и мало снимаюсь в сериалах. Вхожу в одной серии и чуть ли не тут же и заканчиваюсь. В кино больше серьезного, больше ответственного, больше искусства, чем в телесериале. Но я счастлив, что телевидение сегодня дышит мылом, пряником и цементом сериальной продукции, потому что там открываются наши российские артисты.
— Не столько пряником, сколько кровью…
— Это уйдет. Вот попомните мои слова. Уже сейчас крови стало намного меньше, и патроны кончаются. Женщины уже красят губки.
— Поэтому после второго “Антикиллера” вы зареклись играть бандитов?
— Просто почувствовал, что пора завязывать с криминальным жанром. Не потому, что им наигрался, просто я им уже владею. Я управляю такими типами, как убийцы, киллеры, бандиты, отморозки. Но я и тут присмотрел для себя лазеечку. Если предложат сыграть убийцу с кровью на губах, такого персонажа, которого я не делал никогда, возьмусь. Но чтобы его история кончалась возмездием, карой, роком. Как в “Крестном отце” — вокруг главного героя со всем его богатством, только один пес и бегает.
— Виктор, ваша семья — это сестра и племянник. Почему так? Это вызывает слухи, в том числе и о вашей нетрадиционной секс-ориентации.
— Гражданских браков у меня было много. Я очень влюбчивый. От этого и страдаю. Да, семейная тема у меня не очень красочная... Правильно ли, что у меня нет штампа в паспорте? Наверное, нет. Но я не думаю, что это какое-то нарушение природы. В последнее время я задумываюсь, не висит ли над нами, Сухоруковыми, какой-то рок одиночества.
— Говорят, что с “городошником” Юрием Стояновым вы большие друзья, еще с ГИТИСа. И что, ваша слава началась с рубрики “Приколы нашего городка” в начале 90-х?
— Юра мой однокурсник, товарищ и друг, очень часто помогал и выручал меня. Еще в Питере, когда соседи-алкоголики обокрали мою квартиру, Стоянов одел-обул меня. Дал свою одежду — он был тогда, конечно, намного худее. И его пальто, его свитер я храню до сих пор. А что касается “Приколов” — Стоянов с Олейниковым позвали меня в свою программу в критический момент моей жизни. Дали мне возможность и поиграть, и заработать денег. Я тогда был, можно сказать, безработный, нищий. Но говорить о том, что “Приколы” сделали меня популярным, — все-таки натяжка.
— А теперь вас не приглашают в телеведущие?
— Мне огромное количество раз предлагали быть телеведущим и даже автором телепрограмм. В шоу приглашают. Но сегодня я стал разборчивее, скупее стал в желаньях, потому что просто дрыгать ногами-руками-языком мне неинтересно. Ну вот, “Большая стирка”. Зачем они меня зовут? Там и без меня стирального порошка полно! Обслуживать мне этого Малахова! Это же неприлично, всю страну превращать в клоунаду!
— Ну а есть все-таки телешоу, куда вы ходите?
— На “Принцип домино” два раза ходил. У Андрея Максимова в “Ночном полете” был. А вот в “Школу злословия” не пойду, не люблю Толстую. К Дуне Смирновой у меня нормальное отношение, а Толстая — хамка. Думает, что она умнее всех. Пусть думает. Но этого нельзя демонстрировать, тем более писателю.
— Чем вы сейчас живете?
— Я всегда чувствовал себя москвичом. В Питере, куда уехал в 26 лет за Петром Фоменко, все это время ощущал себя как в командировке. И вот наконец с апреля я москвич. Дачу купил себе и сестре под Орехово-Зуевом. Но самое главное — большой спектакль по произведениям Ивана Шмелева “Человек из ресторана”. Я играю главную роль — официанта Скороходова, в немом фильме его когда-то сыграл Михаил Чехов. Надеюсь, что в конце января у нас будет премьера. Мне там есть где разгуляться и порадовать своих зрителей.
— На моих глазах вы раздали кучу автографов. Каково быть звездой?
— Некоторые коллеги говорят: “Сухорукову пруха”. Какая пруха, когда меня снимать начали в 40 лет! Но я не хочу об этом говорить, потому что опять меня, Сухорукова, будут обвинять, что я юродствую и изображаю из себя бабочку на сундучке. А популярность мне не мешает. Ни разу не было похлопываний по плечу. Говорят хорошие слова, просят автограф, иногда приглашают вместе выпить. И представители криминала ко мне очень хорошо относятся. Я — счастливый человек, удачливый, полезный, востребованный. Удача со мной. С большой буквы, в красивых одеждах. Судьба меня побалует — долго ли, коротко ли, не знаю. Но сегодня у меня есть самое главное в жизни творческого человека — выбор.
