Ему пытались соответствовать своими чудачествами режиссер Михаил Лебедь и композитор Андрей Семенов, учинившие к неюбилейной дате всего-навсего... кантату под символичным названием “Спасение”. Сию музыкальную бурю в маленьком театре наблюдала Марина РАЙКИНА.
Солидный оркестр накрыли полиэтиленом, и он изображал море. Музыканты, явно вспотевшие под синтетическим покрытием, смычками шевелили его, делая волны. А в волнах плыли две девы (артистки Богданова и Тенета), которые отчего-то начали тонуть, но их спасли два моряка. Счастливый конец стал поводом для стихотворения “Спасение”, сочиненного Хармсом много лет назад. Из этого поэтического эпизода и родилась безумная кантата, которая, по замыслу авторов, прозвучала дважды.
Первый раз под рояль — играл сам композитор Семенов, а артисты театра пели. И это имело бесшабашно-опереточный характер с минимальной претензией на серьезный вокал. Но после того, как квартет пропел: “Будем пить вино, будем пить, пока живем!” — вступил оркестр, и кантата зазвучала, как ей следует: торжественно и мощно. На палубе корабля уже стояли сопрано, меццо-сопрано, тенор и бас и своим мастерством придавали шуточным виршам академичность. Тот же самый финал “In vino veritas” был сравним с огромным жирным тортом, вынесенным в бурю под ослепительные молнии.
Автор замечательной музыки, он же дирижер Андрей Семенов, казалось, как буревестник, парил над оркестром, и удивляло только одно: что он, по своему обыкновению, не разбил рояль или не сломал дирижерскую палочку.
В “Эрмитаже” еще не решили, включать ли эту безумную кантату в репертуар. Она, безусловно, украсила бы афишу, но проект слишком дорогостоящий (один оркестр чего стоит), и пока акция носила одноразовый характер. Впрочем, Михаил Левитин задумал по этому же принципу отмечать некруглые даты других авторов театра.
