“Десять голосов, которые потрясли мир” — так называется концертная программа этого уникального коллектива. То, что “потрясли”, — подтвердят в Германии, Испании, Америке... Изысканные меломаны утверждают, что у каждого из солистов арт-группы “Хор Турецкого” в горле по слитку золота. Голоса такие — хоть завтра в “Ла Скала”.
Совсем скоро “Хор Турецкого” собирается потрясти Россию. По крайней мере, одноименный Государственный центральный концертный зал, где 31 января и 1 февраля состоятся сольные концерты коллектива.
13 лет назад в стенах Большой московской хоральной синагоги состоялся их дебют. А уже через три года руководитель и дирижер хора, выпускник Гнесинки Михаил Турецкий был удостоен почетного ордена “Золотая корона канторов мира”. Ордена, которым за особые заслуги отмечает Американская ассоциация канторского искусства. О том, что значит подобная награда, говорит хотя бы тот факт, что во всем мире ею обладают лишь восемь человек.
— Я закончил Институт Гнесиных по специальности дирижер-хоровик, работал музыкальным руководителем одного из театров, — рассказывает Турецкий. — А в конце 80-х создал коллектив, который после 70-летнего молчания возродил в Московской хоральной синагоге традицию богослужения. Это было совершенно сказочное время. Мы восстанавливали музыкальные традиции — древние, но при этом очень современные, очень яркие и очень разнообразные по музыкальному материалу. Потому что еврейская музыка тесно связана с территориями тех стран, где проживали евреи. А евреи жили и в Америке, и в Германии, и в Польше, и в Украине, и в России — где угодно. Они и сами напитывались местной культурой, и что-то свое обязательно в нее привносили. Ведь посмотрите: всю советскую массовую песню создали композиторы-евреи. Например, Исаак Дунаевский — это потомок кантора, то есть человека, который вел молитву в синагоге. А ведь были еще Блантер, который написал “Катюшу”, Баснер — “С чего начинается родина”, Колмановский — “Я люблю тебя жизнь”, Островский — “Пусть всегда будет солнце”. А знаете, откуда весь этот мелос? (Михаил напевает красивую еврейскую мелодию.) Из религиозных гимнов еврейских. Поэтому не надо думать, что еврейская духовная музыка — это что-то очень закрытое, очень непонятное, очень аскетичное. На самом деле это музыка сумасшедшей жизненной силы и красоты: там такие страсти кипят, такое веселье, такая грусть!.. Потрясающая музыка.
— Слышал, ваш хор в разное время поддерживали гонимые нынче Березовский и Гусинский.
— Да, как-то раз Березовский пришел на репетицию и влюбился в нашу музыку с первого взгляда. Знаю, он даже звонил Эрнсту и говорил: “Я хочу, чтобы этот коллектив был на ТВ”. Это было в 1994 году. А в 96-м началась борьба за большую политику, и Березовскому стало не до нас. Хотя такой человек мог, конечно, сделать, чтобы, как говорил Айзеншпис, “с именем “Еврейский хор” страна засыпала и просыпалась”. А Гусинский когда-то был президентом Российского еврейского конгресса. Но за серьезной, глобальной раскруткой я к нему не обращался.
— Тогда вы назывались: Михаил Турецкий и Московский еврейский хор. Теперь просто: “Хор Турецкого”. Со временем от национального репертуара пришлось отказаться?
— Нет, почему же, мы оставили в своих концертах два-три номера, чтобы показать, какой уникальной красоты эта музыка, какая в ней энергетика, какая в ней сила. Но чисто этнический коллектив в такой многонациональной стране — для нас слишком узкие рамки. Мы долго думали, как стать более понятными, более демократичными. При этом не теряя своего обаяния, изыска и эстетства. И, наверное, нам это удалось. Наш набор голосов позволяет нам делать абсолютно все: от классических произведений до бродвейских хитов, от женских оперных арий до знаменитых эстрадных шлягеров, от любимых еврейских песен до солнечных итальянских мелодий. И не просто перепеваем — даем совершенно новое лицо, новую жизнь.
— В адрес солистов вашего хора звучат сплошь комплименты. Тяжело было подобрать такой состав?
— Я искал таких людей, которые могут все. Сегодня только одного умения хорошо петь недостаточно. Во-первых, нужно быть интеллектуалом. Для того, чтобы звуком какую-то эмоцию выражать. А для этого эту эмоцию еще надо иметь. Поэтому к себе в коллектив я выбрал очень сложных, ярких, самобытных исполнителей. Люди в моем коллективе — это не руда. Каждый — штучный товар. “Хор” у нас остался только в названии. На самом деле — это ансамбль солистов. Как букет цветов: если хотя бы один из девяти цветов вянет — портится весь букет. В нашем букете увядших цветов нет. У всех высшее музыкальное образование — по 16—17 лет учились. К тому же мы, наверное, единственный в мире танцующий хор. Представляете, мужчины поют оперными голосами, да еще и танцуют!
— Но народ ведь должен знать своих героев в лицо. Михаил, перейдите на личности.
— Ну, например, выпускник Московской консерватории Валентин Суходолец. Человек, который работал солистом Новой оперы. А это говорит само за себя. Потом он уехал в Голландию и пел там. Сейчас вернулся в Москву и работает у меня. То есть это голос, что называется, “qwality”. Очень сильный солист Евгений Тулинов. Голос потрясающей красоты, тенор. Редчайший голос бывшего Союза — тенор альтино — Михаил Кузнецов. Это наши основные звезды.
— Не переманивают ваших талантов?
— Естественно, у них есть возможности пойти в оперу. Зураб Соткилава как-то услышал, как поет Тулинов, и сказал: “А чего ты поешь в хоре, иди в Большой театр”. Но Женя понимает, что в Большом он будет петь, грубо говоря, Альфредо из “Травиаты”. Всю свою жизнь. Я считаю, это деморализация полная. А у нас, я вижу, люди не просто поют — они кайф от этого ловят. Знаете, многие ходят в караоке и платят деньги за то, чтобы иметь возможность петь. Вот такой же кайф я вижу у своих ребят. Только они выходят на сцену самых престижных площадок мира — зал Линкольн-центра, Карнеги-холл, “Кодак” в Лос-Анджелесе.
— Хор состоит из десяти мужчин. По жизни вы дружите?
— Вы знаете, мы настолько много времени проводим вместе: репетиции, переезды, перелеты, что не сдружиться не могли. Тем более все примерно одного возраста: от тридцати до сорока. То есть мне 41 год — я самый старший. Мы — бригада. Где один отвечает за другого. И никакой ревности друг к другу — каждый понимает: чем хуже твой коллега работает, тем в конечном счете хуже будет тебе.
— В ваших сольных концертах примет участие едва ли не вся наша поп-элита. И не просто выступит, а покажет себя с совершенно непривычной стороны. Раскроете секреты?
— Например, мы хотели, чтобы Максим Галкин перевоплотился в оперную диву меццо сопрано и исполнил “Кармен”. Но Максим сказал, что лучше он без всяких переодеваний будет демонстрировать свои вокальные данные. Которые, конечно, у него феноменальные. Лайма Вайкуле споет “Мэмори” из мюзикла “Кэтс”. И хочет из этого сделать Бродвей, чтобы все по полу валялись. Вчера репетировали — чего она только не вытворяла: поставила всех ребят на одно колено, на другое им положила доску, по ней ходила... То есть номер рождается буквально на глазах. Что касается Баскова... Когда он пришел к нам на репетицию, я понял: Коля в полном порядке. И голос у него отличный, и хватает он все на лету...
— Взяли бы к себе одиннадцатым?
— Однозначно. Но Басков сегодня слишком уж яркий — выбивался бы из коллектива. А в концерте он споет у нас “Мурку”: во фраке, как классический оперный певец. Причем петь будет только вживую — никаких записей не хочет. Газманов споет совершенно необычную для себя песню — “Feelings”. Поначалу Олег Михайлович немного сопротивлялся, говорил, что это сладкая музыка, а он привык к чему-то более ритмичному. Но в конце концов согласился. А вот для Киркорова мы из еврейской песни “Ba mir bistu shein” сделали просто чумовой шейк. Убойным шлягером стала — просто хитяра.
Иосиф Кобзон:
— Кто видит Мишу Турецкого впервые, запросто может подумать, что он не совсем нормальный человек. Неистовый, неординарный, одержимый. Но профессионально музыкальный, со знанием языка и языков. О его коллективе могу сказать только самое доброе. Надеюсь, ребята еще долго будут радовать нас своими голосами.
Олег Газманов:
— Когда Миша Турецкий дирижирует, он посылает вокруг себя такую энергию, что всё вокруг просто плавится. Думаю, творческий потенциал коллектива еще не исчерпан, несмотря на то, что работают ребята уже более 10 лет. Надеюсь, что в России “Хор Турецкого” станет столь же популярным, как в Америке и Израиле.
Николай Басков:
— Для меня работа с этим коллективом — это не только высокий профессионализм, но и огромное удовольствие. Замечательные люди, потрясающие музыканты, удивительные художники. Со своим новым словом в музыке. И новыми сюрпризами, которые вызывают массу положительных эмоций.
