Он похож на разночинца XIX века — и внешностью, и манерами. Автомат в его руках выглядел бы так же противоестественно, как сигарета в зубах у зайца. Гораздо проще представить его в деревенской школе, с указкой, у доски… Собственно, гражданин Германии Бертольд Ладурнер из города Людвигсбурга этим и занимается: вместо того, чтобы чеканить шаг на плацу, он учит в школе детей. Причем не у себя на родине, а в России, в подмосковном поселке Кратово. Здесь он проходит альтернативную военную службу.
Сугробы по колено. Вековые ели. Школа — в двухэтажном деревянном здании. Здесь учат детей по Вальдорской системе, основанной еще в конце XIX века немецким философом Рудольфом Штайнером. Поэтому Бертольд и оказался здесь.
— Суть этой системы в двух словах не изложишь, — рассказывает он, — но главное заключается в том, что к детям подходят индивидуально, в зависимости от способностей — за одни и те же достижения одного ребенка можно похвалить, а другому указать: ты мог бы сделать гораздо лучше!
— Почему ты решил проходить альтернативную службу именно в России?
— Проходить такую службу немцы могут в разных странах. Я сам закончил Вальдорскую школу, учил русский язык, несколько раз ездил в молодежные лагеря на Украину и в Россию. Потому и попросился сюда. Я люблю вашу страну, русских людей…
— За что?
— Русские очень откровенные, с вами обо всем можно поговорить, о том, что в душе делается, — у нас это не принято. Песни поют... С человеком только познакомишься, а он тебя уже к себе приглашает, угощает — это приятно. У меня тут столько новых знакомых появилось! Правда, все разговоры идут обязательно с водкой, без нее тут нельзя.
— Тебе это не нравится?
— Ну, даже не знаю... Иногда пьют слишком много, тогда плохо. Я раньше вообще не пил, а здесь начал понемножку — уговаривают. Только русские сначала пьют, а потом заедают, а я наоборот: поем, тогда и выпить рюмочку можно...
Ваши люди вообще любят настаивать на своем: я вот, например, вегетарианец, мяса не ем, а все кругом пытаются уговорить. Но тут я пока держусь...
Еще трудно было привыкнуть к необязательности: договариваешься с человеком встретиться в определенное время, а он опаздывает на полчаса. И ничего, как будто так и надо! Но я привык, сам теперь вовремя редко прихожу. Только меня за это осуждают: где, мол, твоя немецкая пунктуальность?..
— Наши дети сильно отличаются от немецких?
— Я впервые оказался “по эту сторону баррикад” на месте учителя: сам только в прошлом году закончил школу. Поэтому мне трудно сравнивать. Дети глазами детей и глазами учителя — это совершенно разные вещи. Меня удивило, что ребята в школе отмечают праздники, приносят торты, конфеты. Учителей тоже обязательно с днем рождения поздравляют. Мы у себя даже не знали, когда у наших учителей дни рождения…
Я сам, конечно, не преподаю, только помогаю учителю немецкого языка. Вальдорская школа в Кратове пока очень маленькая: в ней учатся всего десять человек, три класса… К нам в основном ходят дети из города Жуковского.
— Сколько времени длится альтернативная служба, если проходить ее в Германии, и сколько — за рубежом?
— В Германии и альтернативная, и военная служба продолжается десять месяцев, за рубежом — двенадцать...
Для того чтобы стать “альтернативщиком”, в Германии достаточно написать письменное заявление: убеждения, мол, не позволяют браться за оружие. И все — не надо собирать никаких документов, подтверждающих религиозную одержимость и тому подобное.
Бертольд живет в той же школе, где работает, за свой труд получает 1600 рублей в месяц плюс бесплатные обеды в школьной столовке. Он очень любит играть на гитаре и петь песни Булата Окуджавы. Ну а когда начинает заедать ностальгия, достает сборник-песенник, который ему прислали из дома к Рождеству, и высоким, чистым голосом выводит немецкие песни. Кстати, все они, даже лирические, написаны в мажорной тональности…
