“Мы обязательно обжалуем приговор. Считаем его необоснованным”, — заявил адвокат Дмитрий Афанасьев, защищавший двоих россиян во время процесса в Катаре, где их судили по обвинению в убийстве Зелимхана Яндарбиева. Ждали худшего: смертной казни. А это в катарском исполнении — петля. Вердикт — пожизненное заключение (по тамошним законам это 25 лет) — позволяет вздохнуть спокойнее. Значит, усилия адвокатов и дипломатов не пропали даром. Самое страшное — позади.
Что впереди?
На протяжении всего процесса державшийся в тени по вполне понятным причинам адвокат Дмитрий Афанасьев впервые заговорил. Заговорил оптимистично. Дальнейшие шаги защиты теперь предсказуемы: в течение ближайших двух недель приговор может быть обжалован в апелляционном суде. Если этот шаг не даст эффекта, тогда — Верховный суд. Наконец, есть эмир. Но тот факт, что россияне избежали виселицы, скорее всего говорит о том, что эмир уже свое слово сказал. Поэтому решение суда было более “мягким”. А может, не только поэтому. Накануне в Катаре проездом неожиданно остановился Генсек ООН Кофи Аннан. Не по просьбе ли главы российского МИДа Сергея Лаврова, который столько лет был представителем России при ООН и с Аннаном — накоротке? Это значит, что в борьбе за жизнь россиян с нашей стороны были задействованы все средства. Начальник корпункта катарского телеканала “Аль-Джазира” в Москве Акрам Хазам сказал по этому поводу “МК”: “Сам факт того, что в качестве наказания вынесена не смертная казнь, а пожизненное заключение, говорит о том, что открыты пути для дипломатических переговоров”.
Процесс в Катаре — политический, об этом надо помнить. Политика витала в зале суда с самого его начала, а под занавес ее незримое присутствие материализовалось в лице вездесущего “чеченского эмиссара” Ахмеда Закаева, прибывшего послушать приговор. Связной чеченских боевиков, видимо, не испытывал проблем с получением катарской визы и доступом в зал суда (корреспонденту “МК”, который должен был освещать процесс, в такой визе было отказано без мотивации причин). Закаев торжествовал: суд признал россиян виновными в убийстве бывшего президента сепаратистской Чечни, и теперь у “эмиссара” есть козырь — стращать вездесущей “рукой Москвы” пугливые западные демократии. Ведь судья Ибрагим ан-Нисф так прямо и заявил, что подсудимые будто бы “выполняли приказ”, что, процитируем Reuters, “агенты действовали по приказу российского руководства, которое распорядилось убить Яндарбиева”. Но какие доказательства легли в основу такой формулировки — ни в одном репортаже из Катара не говорится.
Политика продиктовала приговор. Это очевидно. Если и был “заказан” Яндарбиев, то и процесс тоже был “заказан” по определенному сценарию. Доводы защиты, показания привлеченных ею свидетелей выслушивались, но почти демонстративно игнорировались, и в итоге усилия адвокатов свелись к манипулированию процессуальными нарушениями, допущенными катарскими спецслужбами при аресте. А прокурор изначально требовал смертной казни. Но, как мы теперь уже знаем, она уже никогда не состоится.
“Органы следствия и суд сознательно пошли на грубые нарушения международного и катарского права с целью не допустить оправдания подзащитных”, — считают в адвокатском бюро “Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры”, осуществлявшем защиту. Сразу после процесса адвокаты поспешили выступить с заявлением, в котором настаивают, что процесс и приговор не имеют юридической силы. Свое мнение они обосновывают тем, что “в соответствии с Венской конвенцией о дипломатических сношениях и Законом Государства Катар №17 от 1971 года арест и последовавшие за ним процессуальные действия должны были быть признаны незаконными и аннулированы, поскольку арест был произведен на территории дипломатической резиденции”. И еще: “в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией против пыток и Уголовно-процессуальным кодексом Государства Катар должны быть признаны недействительными и аннулированы признательные показания, полученные под пытками”...
Можно ли ставить точку в процессе, аналогов которому в современной истории России еще нет? Не будем торопиться. Защита уже заявила, что намерена обратиться с ходатайством о передаче осужденных для отбывания наказания в Россию “в соответствии с типовыми нормами ООН и общепринятой практикой государств”.
СПЕЦОПЕРАЦИЯ
Депутат Госдумы, член Комитета по безопасности Александр ХИНШТЕЙН:
— Главная проблема, которую, на мой взгляд, высветила ситуация в Катаре — в России нет закона, который позволял бы проводить подобные спецоперации. Между тем в США, Германии, Израиле такие законы есть.
Любая профессиональная спецслужба занимается своей работой и за пределами страны. Взять, к примеру, тот же Израиль, который похищает и уничтожает лидеров террористов. Вспомните, что стало с участниками теракта на Олимпиаде в Мюнхене. Или — похищение нацистского преступника Эйхмана из Аргентины...
Группа депутатов Госдумы, и я в том числе, подготовила законопроект о борьбе с терроризмом, где впервые появляется термин “спецоперация”. Как это расшифровать конкретно? Спецслужбы могут принять уже конкретные подзаконные акты. Естественно, спецоперации должны осуществляться лишь в отношении лидеров террористических организаций.
Если бы такой закон у нас уже был, это дало бы России возможность более активно отстаивать своих людей в Катаре. Но государство лишено даже возможности признать, что к теракту причастны спецслужбы и что задержанные — их сотрудники. Этим активно пользуются американцы: ведь осужденные были сданы катарским властям именно американской резидентурой ЦРУ.
“ИХ ЕЩЕ ПОМИЛУЮТ!”, — считают эксперты “МК”
Это может сделать только эмир Катара, Хамад бен Халифа Аль Тани, эмир Катара. Он родился в 1950 году в Дохе, в семье эмира шейха Халифа бен Хамада Аль Тани. Окончил Королевскую военную академию в Сандхерсте в Великобритании. В 1975 году получил звание генерал-майора и был назначен главнокомандующим вооруженными силами Катара. В мае 1977 года объявлен наследником престола, в том же году занял пост министра обороны.
Командовал войсками Катара во время операции “Буря в пустыне” в январе—марте 1991 года. В июне 1995 года низложил своего отца, когда тот находился в Женеве. За время своего правления провел ряд либеральных реформ, отменил цензуру, предоставил женщинам избирательные права, провел первые в истории страны демократические выборы в парламент и создал первый на Ближнем Востоке независимый спутниковый телеканал “Аль-Джазира”. Имеет трех жен и не менее семерых детей.
Эксперты по Ближнему Востоку, которых опросил “МК”, сошлись во мнении: россияне могут быть помилованы и таким образом избавлены от тюрьмы: и катарской, и, естественно, российской.
Член Научного совета Московского центра Карнеги Алексей МАЛАШЕНКО:
— На мой взгляд, эмир будет милостив хотя бы потому, что у него выхода другого нет. Эмир — очень умный и дипломатичный человек. Ведь речь идет не о стране третьего мира, а о России, с которой ссориться Катару как-то не с руки.
— То есть вы считаете, что у ребят есть шанс вернуться в Россию?
— Я уверен.
— А как это произойдет технически? Их обменяют на кого-то?
— А на кого менять?.. Конечно, всем бы хотелось, чтобы все произошло, как в фильме “Мертвый сезон”, только обмен проходил бы не на мосту, а скажем, в пустыне. Однако менять-то не на кого!
— Тогда, получается, их просто так, безвозмездно помилуют?
— Так об этом и речь. Вдумайтесь в само слово “помилование”. Ни о каких обменах думать не надо. Возможен вариант, что их просто отпустят на все четыре стороны.
Елена МЕЛКУМЯН, доцент кафедры политологии ИСАА МГУ:
— К сожалению, у России с Катаром почти нет никаких экономических или политических отношений, поэтому нам трудно на них влиять. Они очень богаты и независимы. Сейчас нашим политикам необходимо заручиться поддержкой влиятельных коллег из Кувейта и Саудовской Аравии, а также и из США, поскольку сами мы напрямую не имеем возможности довлеть над официальной Дохой. Однако эмир Катара, на мой взгляд, не сейчас, а по прошествии некоторого времени, помилует россиян. У него на чаше весов, с одной стороны, буква закона, с другой — хрупкие отношения с такой страной, как Россия. По-моему, вторая чаша уже давно перевесила. Просто сейчас все соблюдают необходимые дипломатические, юридические и традиционные для Катара формальности.
ИЗ ДОСЬЕ “МК”: СУДЬБЫ ОСУЖДЕННЫХ РАЗВЕДЧИКОВ
Рамон Меркадер — агент НКВД, убивший в 1940 г. в Мексике Льва Троцкого. Осужден на 20 лет тюрьмы и отбыл срок “от звонка до звонка”. В 1960 г. вернулся в Москву, где получил Звезду Героя Советского Союза и должность старшего научного сотрудника Института марксизма-ленинизма. Впоследствии уехал на Кубу. Скончался в 1978 году.
Рудольф Абель — советский разведчик-нелегал, работавший после Второй мировой войны в США. В 1957 г. был арестован и приговорен к 30 годам тюремного заключения. В 1962 г. обменен на американского пилота Фрэнсиса Пауэрса, осужденного советским судом за шпионаж. После возвращения в СССР работал в центральном аппарате КГБ, занимался подготовкой молодых разведчиков-нелегалов. Умер от рака в 1971 году.
Джордж Блейк — агент КГБ в британской разведке MI-6. Арестован в 1960 г. в Лондоне и приговорен к 42 годам тюремного заключения. В 1966 г. бежал из тюрьмы, два месяца прятался на конспиративной квартире в Лондоне, пока не был переправлен в багажнике туристского микроавтобуса в Западную Германию. Из Западного Берлина перешел в Восточный, откуда отправился в Москву. Работал в системе Академии наук СССР, занимался политологией.
