Если перед вами возникает обнаженный пенис, не воспринимайте это как сексуальную агрессию. И не бейтесь над вопросом: что это — танцевальный спектакль или сеанс стриптиза? В современном танце появление обнаженного мужского или женского тела — это всегда трюк. И это совсем не страшно. Минутную обнаженку хореографы вводят в свои постановки, чтобы несколько взбодрить зрителей, не дать им расслабиться.
Вот и голландский хореограф Анук ван Дайк использует его в проекте STAU (совместная акция ван Дайк и агентства театров “ЦЕХ”), представленном на днях в Москве.
Из досье “МК”:
Анук ван Дайк — известная голландская танцовщица и хореограф, родилась в 1965 г. в городе Велпе. После окончания Роттердамской академии танца (1985) работает с различными голландскими труппами, исполняет ведущие партии в спектаклях таких известных хореографов, как Мерс Каннингем, Дэвид Гордон, Стефан Петронио... В 1991 г. ван Дайк начинает работать как хореограф в Роттердамской танцевальной труппе. В 1993-м создает собственную труппу, а в 2000-м за спектакль “Крошечный человек” получает приз Лукас Ховинг Продакшн.
Кроме того, Анук ван Дайк занимается преподавательской деятельностью, она разрабатывает особую систему тренинга — “контрсистему”, укрепляющую и удлиняющую тело. Характерной чертой класса ван Дайк является сочетание плавных танцевальных фрагментов и агрессивного использования всего пространства. В 2001 г. началось сотрудничество ван Дайк с агентством театров танца “ЦЕХ”.
— С тех пор как мир оперирует такими понятиями, как “интимность” и “близость”, — говорит Анук ван Дайк, — стало больше внимания уделяться и “дистанции”. STAU — проект о близости и разобщенности людей... Ведь люди, принадлежащие к разным странам и культурам, по-разному воспринимают интимность и близость — это для меня и интересно.
Зрителям это тоже оказалось интересно, тем более что такой интим, как в STAU, мало у кого из современных хореографов встретишь. Действие разворачивается на клочке линолеума размером примерно 5 на 5 метров, окруженном тесными рядами стульев. Первая часть спектакля — дуэт, поставленный Анук ван Дайк в Амстердаме в этом году, в нем заняты лишь два танцора — Майкл Ягода и Нина Волны. А уже во второй части участвует команда из 28 танцоров “ЦЕХа”.
Танцовщики как на ладони. Видно все: и родинку на животе, и вздувшиеся жилы на лодыжке, и пластырь на больших пальцах ног... Артисты вовсю стремятся вовлечь в танцевальное действо зал: застыв перед первыми рядами, пристально впиваются взглядом в сидящих, как экстрасенсы, делают пассы руками, растянувшись на полу, касаются носками зрительских колен. Ну очень интимно.
Еще интереснее наблюдать, как реагирует кое-кто из зрителей на приглашение к столь неформальному данс-общению. Так, один парень, перед которым всем телом извивалась и изгибалась Нина Волны, настолько зажался, что только и смог стыдливо уткнуться носом в программку. А еще говорят, что молодежь испорчена! Раскованнее выглядело среднее поколение: немолодой господин явно испытывал удовольствие, когда Нина Волны на спине пролезла между его ногами, при этом неотрывно глядя ему в лицо.
Но во второй части спектакля, когда к голландским танцорам присоединилась команда “цеховиков”, от интима не осталось и следа. Началась настоящая куча мала, что-то вроде той, которая происходит в метро в час пик. 28 человек на небольшом пятачке — это круто. Танцовщики сталкиваются телами: где руки, где ноги, где голова — не разобрать. Оставалось одно — крутиться по сторонам в надежде отследить циркуляцию “цеховиков” по площадке: одни, как змеи, проползают под стульями, а другие, взбежав по ступенькам, оказываются уже в верхних рядах зрительного зала.
А в финале вновь обнаженка, только уже не в центре, а по бокам. И не знаешь, на кого смотреть: на тех, кто, засунув руку между ног, пляшет у тебя перед носом, или на других, которые где-то на верхотуре с упоением демонстрируют обнаженные части тела.
Но закончилось действо умиротворенно, все успокоились, устав от интимных танцев и бесконечных попыток совратить зрителя на... совместное действо.
Что до общего впечатления, то представленный экспериментально-лабораторный опыт (так определяет STAU Анук ван Дайк) захватывает энергией и уникальной пластикой артистов. Если бы только не запах пота, сопровождающий этот опыт... Но кто сказал, что современный танец должен пахнуть “Шанелью №5”? Главное в танце-модерн — естественность, а что естественно, то не может быть отталкивающим.
