Высоко в горах Швейцарии, в местечке Вербье, стоят два деревянных домика. Это летний лагерь, куда отправляют своих детей арабские шейхи, крутые американские бизнесмены и новые русские. Волею судеб я провела там три недели и вернулась с облупленным от палящего горного солнца носом, массой синяков и огромными впечатлениями.
Лагерем заправляет очаровательная молодая женщина, веснушчатая и голубоглазая, — ни дать ни взять Гретхен из немецких сказок. Она — “биг босс”, который набирает профессиональную команду инструкторов, неумолимо укладывает спать в десять вечера, продумывает распорядок дня и не вызывает к больным детям врача, если у тех нет температуры.
Перед поездкой я ознакомилась с правилами лагеря и, к своему изумлению, помимо стандартного “не пить, не курить, наркотики не употреблять” обнаружила вот что:
— мобильные телефоны запрещены;
— все деньги на карманные расходы хранятся у Гретхен и выдаются в ограниченном количестве;
— нельзя вставать из-за стола, пока последний ребенок не доест десерт;
— выходить за территорию лагеря можно только подросткам с 15 лет, получившим письменное разрешение.
“Ну и дела, — подумала я, — это что — исправительная колония для несовершеннолетних?” Оказалось — и да, и нет. Как ни странно, крутизна любого интернационального лагеря в Швейцарии определяется строгостью правил. Мне рассказывали о баснословно дорогом месте, где укладывают спать в девять. Если после этого времени издашь хоть один звук, будешь всю ночь сидеть на каменной лестнице, а чтобы ты не заснул, добросовестные инструкторы (на лагерном сленге — “мониторы”) все время светят тебе в глаза фонариком. Гестапо, одним словом.
В моем лагере главной пыткой был спорт. Много спорта. Очень-очень много разного спорта. Скалолазание (клаймбинг), верховая езда, катание на коньках и горных мотоциклах (байкинг), метание бумерангов, большой теннис, канатный курс и т.д. Отдельно стоит сказать о походах (хайкинге). Пять часов с огромным рюкзаком под палящим солнцем, все время вверх по практически вертикальной поверхности, промочив ноги в горной речке, вывернув лодыжку, умирая от жажды. А потом — сон в какой-то горной деревянной хатке, где штабелями стоят десять кроватей, где надо спать в одежде, потому что в горах очень холодно, где нельзя открыть окно, потому что в горах очень холодно. Ты устал, ты думаешь, что заснешь, как только твоя голова коснется подушки, но нет! Полночи американские девочки, которые спят с тобой в комнате, устраивают состязание “кто кого перехрапит” или изображают сексуальные стоны, или просто орут: “Здесь кто-нибудь спит?”.
Обитатели лагеря — дети и подростки от 8 до 18 лет — разделены на три возрастные группы: самая старшая — А, далее В и С. Группа А негласно может время от времени пренебречь правилами и выпить стаканчик пива или выкурить сигарету, или прийти в лагерь позже десяти, или не сдать мобильный телефон. Все это — благодаря доброте лагерных инструкторов, студентов со всего света, которые приезжают в Швейцарию, чтобы научить тебя самостоятельности, любви к жизни и умению существовать в мире людей.
Взрослые в лагере — это не только инструкторы, но и преподаватели. Рекламный буклет лагеря обещал интенсивный курс языка (на выбор: английского, французского, немецкого, испанского) с профессиональными учителями. Я выбрала немецкий, так как год проучила его в университете. На деле занятия оказались полной лажей. Милая добродушная художница Марион из деревеньки под Цюрихом, которая зарабатывает тем, что продает самодельные украшения, пришла в сильнейшее замешательство, стоило мне ее попросить объяснить склонение немецких прилагательных. “О, нет, Наташа. Это слишком сложная грамматика (мы, правда, прошли ее за пару семинаров на первом курсе). Я сама толком не знаю, как они склоняются. Давайте-ка лучше повторим алфавит или посчитаем до двадцати”. Без комментариев.
Уровень языка мне повысить не удалось. Зато удалось повысить уровень сознательности и самостоятельности, а также избавиться от многих стереотипов. Например, относящихся к мусульманству. В лагерь приезжает много детей из Саудовской Аравии, Кувейта, Ливии, Сирии и Иордании. Девочки не закутаны с ног до головы в черное, а мальчики не исповедуют принципы восточного деспотизма. Они тоже любят дискотеки, приколы и чай с шоколадкой. Сильное впечатление на меня произвела убийственно красивая 16-летняя иорданка Джумана, что значит “жемчужина”. На бессмысленных уроках немецкого мы по-английски вели долгие споры о культуре наших стран. И я поняла, что мусульманство, как и любая другая религия, не приказывает, а дает вполне дельные советы. “Да нет же, Натали, послушай, — горячо объясняла мне Джумана. — У нас все как в Европе. У меня есть бойфренд, и это в порядке вещей. Теоретически я могу с ним переспать, и никто мне ничего не скажет, но я не буду этого делать до свадьбы. Не потому, что моя религия запрещает, а потому, что она говорит, что секс — это нечто особенное. Это мой выбор. Точно так же я не пойду на улицу в короткой юбке и обтягивающей майке. Потому что, если мужчина увидит меня такой, у него возникнут всякие грязные — ну ты понимаешь — мысли. И я буду чувствовать, что согрешила. И это тоже мой выбор. Я не чересчур религиозна, но прислушиваюсь к разумным советам, которые дает мне мусульманство”. Звучит вполне обоснованно... И еще о культуре. Оказалось, что турчанки поголовно занимаются единоборствами, гречанки больше всего на свете любят Грецию, американки носят валенки с шортами, а богатые русские дети отличаются большой любовью к халяве.
В лагере мы не только занимались зверским спортом и вели философские беседы. Ребята со всего мира дурачились, развлекались, вместе придумывали, как бы подшутить над инструкторами, и ходили по магазинам после долгих и, как правило, неудачных экскурсий. Почему неудачных? Обычно они выражались в бесцельном наматывании кругов по центральной площади Женевы (Мартиньи, Лозанны, Берна). Далее следовал неизменный пикник в одном из городских парков, вне зависимости от погодных условий. Нередко бывало такое, что под проливным дождем инструкторы бодро сажали нас на лужайке и, не обращая внимания на наши крики, кормили размякшими сэндвичами. Мы стучали зубами от холода и приплясывали, чтобы согреться. Вспоминался мамин супчик и печка на даче.
Итог? Лагерь многому меня научил: без заморочек о склонениях и падежах находить общий язык с разными людьми, понимать радости командного спорта, рано ложиться спать и на фоне суровых условий ценить домашний комфорт.
…Стоит ли за этим ехать в Швейцарию?
