До того как президент определенно высказался в пользу выборов всей Думы по партспискам, большинство депутатов говорили на эту тему если не резко отрицательно, то достаточно скептически. В понедельник картина чудесным образом изменилась. Оказалось, главы трех из четырех думских фракций (“Единая Россия”, “Родина”, ЛДПР) и многие из тех же депутатов, которые были “против”, – стали “за”. Мы решили поговорить с одним из сторонников путинской идеи — лидером фракции “Родина” Дмитрием РОГОЗИНЫМ. Он, кстати, три раза выбирался в парламент по одномандатному округу...
— Вы поддержали переход на пропорциональную систему. Но знаете ли вы, какую именно пропорциональную систему собираются вводить? Ведь черт, как известно, в деталях...
— Реформа избирательной системы должна предлагать не только выборы всей нижней палаты парламента по партийным спискам, но и равный доступ всех партий к СМИ. Если все в этом смысле останется по-прежнему, когда “Единая Россия” имеет эфир, а остальные где-то на задворках, в лучшем случае — на страницах газет, это будет фикция, а не реформа. Я не знаю деталей, но думаю, что президенту незачем себя обманывать, и если опять на выборах вся ставка будет на так называемый кремлевский пиар и административный ресурс, они опять приведут к власти серое большинство — “Единую Россию”.
— Серое, зато послушное...
— Сегодня президенту важно работать не с лояльными, заглядывающими в глазки людьми, а с людьми самостоятельными, с драйвом, которые могут взять на себя решение крупных проблем. Он абсолютно разочаровался за последнюю неделю во многих из тех, кого сам поставил на важные посты.
(“МК”: если президент и разочаровался в назначенных им людях, то виду пока не подал. Никто из высших должностных лиц в отставку отправлен не был и публичной критике не подвергался.)
— Но решение о переходе на пропорциональную систему не было продиктовано событиями последней недели — оно готовилось давно, и, говорят, совсем по другим мотивам. Просто одномандатников обрабатывать муторно, к ним приходится искать неординарные подходы, и, убирая их из Думы, Кремль добивается еще большей управляемости парламента в преддверии 2008 года.
— Я не думаю, что это так. Дело в том, что депутату-одномандатнику отстаивать свою независимость гораздо сложнее, чем списочнику. Если списочник взбрыкнет и пошлет своего босса куда подальше, то кара постигнет только его самого. А если так сделает одномандатник, плохо может быть тем, кто его избрал, — ну не выделят денег региону, и все... Кроме того, одномандатник зачастую обманывает и предает своих избирателей, идя на выборы независимым, а в Думе — вступая в партию власти и становясь ее бесплатным агитатором. Так что у партии власти гораздо больше возможностей изменять результаты выборов, переманивая на свою сторону одномандатников. Вот сейчас “Единая Россия” имеет пакет в 66% голосов в Думе, а реально на выборах она получила 37% голосов. Именно за счет мажоритарной части Думы, нагибая одномандатников, власть получает сегодня абсолютное большинство.
— Но что за проблема — нагнуть партии? Посмотрите на Владимира Вольфовича: он голосует всегда “как надо”. Вместо того чтобы штучно работать с одномандатниками, которые, чуть что, разбегаются как мыши, достаточно договориться с партийным руководством — и получаешь сразу целый пакет голосов...
— Ну, во-первых, нас так просто не нагнешь — меня, в частности. Реально оппозиция сейчас в Думе только одна: наша фракция. Мы в одиночку, без коммунистов, начали сбор подписей за отставку правительства... Какие есть способы меня лично господину Суркову или кому там еще нагнуть? Через что?
(“МК”: чтобы включить вопрос о недоверии правительству в повестку дня заседания, надо собрать 90 подписей депутатов. Во фракции “Родина” — 39 человек. Так что без коммунистов все равно не получится.)
— А зачем? Ваша оппозиционность правительству очень удобна Кремлю, потому что отводит удар от президента...
— Мы критикуем и президента. Например, заявили, что одна из причин терактов — в совершенно пагубной кадровой политике президента, и он несет ответственность за ее плоды. И правительство — это его правительство...
— Что-то не слышно про то, как вы критикуете президента...
— Об этом никто не знает, потому что нас не пускают на федеральные каналы. (“МК”: как раз перед нашим разговором с Дмитрием Олеговичем он дал два интервью государственным телеканалам. У кабинета Геннадия Зюганова такого ажиотажа не наблюдалось.) Мы недавно разговаривали с Вешняковым, и он сказал, что тоже считает необходимым принять специальный закон, который бы предоставлял оппозиционным партиям, хотя бы парламентским, гарантии доступа к телевидению не только во время избирательных кампаний. Вы говорите: мы на ура принимаем предложения президента. Нет, мы просто понимаем определенную логику его решения. Если произойдет еще один, близкий по масштабам к этому теракт — рейтинг президента будет равен нулю. Судя по тому состоянию, в котором он находился последние дни, он это понял. Он обязан разделить ответственность за важнейшие решения с оппозицией, ведущими оппозиционными партиями. Для этого нужно стимулировать, может быть, в чем-то насильно, их рост — и через пропорциональную систему, и через равный доступ партий, хотя бы парламентских, к телеэфиру.
— Чтобы выслушивать оппозицию и пускать ее на телевидение, президенту не нужно принимать законов, но он этого не делает.
— Президент считал, что он живет в комфортной обстановке, считал, что люди, которым он доверял, могут управлять ситуацией, но события показали, что это не так. Все себя проявили, и, я думаю, президент уже сделал свои выводы.
