Имя Сулима Ямадаева стало известно широкой российской публике после того, как президент Путин присвоил его брату звание Героя России. О Ямадаевых заговорили. Явление из ряда вон, если учесть, что Сулим — бывший боевик, приближенный к Шамилю Басаеву.
Перед второй войной он перешел на сторону федеральных войск и стал российским офицером. Теперь Ямадаев — один из лучших воинов в Чечне, он командует элитным батальоном главного разведывательного управления Генштаба “Восток”. Многие российские генералы говорят: “Сулим — это единственный человек, который выкладывается на все сто и борется с ваххабизмом, а не комментарии по телевизору раздает”. После того как Россия приняла решение вывести из Чечни войска, именно на таких людей, как Сулим Ямадаев, ложится вся ответственность борьбы с террористами. Справятся ли? Ловить боевиков — дело опасное.
Корреспондент “МК” встретился с Ямадаевым в Москве, куда тот периодически приезжает учиться в Военной академии имени Фрунзе.
— Похоже, ты рекордсмен по выживанию после покушений. Не страшно?
— Да привык уже. Человек ко всему привыкает, даже к ежедневной смертельной опасности. Тут одно из двух: либо они меня, либо я их. Последнее — 14-е по счету — покушение было 16 июня. Ночью возвращался на базу, двигались колонной. И именно рядом с моей машиной произошел мощный взрыв. Благо машина бронированная была — удалось выжить. Ну, а сценарий обычный — закладка радиоуправляемого фугаса. В предыдущий раз тоже ночью покушались — колонной ехали на большой скорости, что и спасло. Так и живем.
— А кто покушения устраивает, известно?
— Шамиль Басаев, мой кровник. Да и не только мой, всего чеченского народа. И нет ему прощения.
— Почему же ряды ваххабитов постоянно пополняются и очаг сопротивления постоянно подпитывается свежей силой?
— Потому что где тонко, там и рвется. А они знают, где тонко, — это молодежь. Шпана глупая легко поддается влиянию вербовщиков. Поэтому и говорю, что нужно в первую очередь уничтожать агитаторов. Ваххабизм — одна из основных причин этой тягостной войны. Считаю, что нужно уделить особое внимание уничтожению ваххабизма в корне, еще при распространении идей.
Во время первой войны Сулим был в близких отношениях с Шамилем Басаевым. Воевал в его отряде. Их знакомство состоялось в феврале 95-го, когда Басаев с остатками своего отряда численностью около 30 человек был блокирован федералами в Грозном. Боевики уже начали нервничать, ссориться, винить друг друга в своем безвыходном положении. И тогда президент Аслан Масхадов вызвал Ямадаева в гудермесскую комендатуру, где дал ему приказ идти вызволять Басаева. За несколько дней Ямадаев с 70 бойцами вошел в Грозный и вывел оттуда Басаева с его людьми. Басаев благодарил молодого командира как мог. Теперь Сулим жалеет, что не убил его тогда.
— Я боюсь, что его кто-то другой убьет, а не я. Обидно будет.
— Такое горячее желание всадить Шамилю пулю в лоб?
— Да знал бы, кто он такой на самом деле, еще в начале первой войны лично убил бы. Что я мог тогда понимать? Я совсем мальчишкой был, ребенком 20-летним. Думал, заживем счастливо после войны... А что я и другие видели все те три года? Только ужас.
В 1996-м братья Ямадаевы не поддержали на местных президентских выборах Басаева, за это он объявил им кровную войну. А перед походом на Дагестан Ямадаевы практически сорвали планы боевиков. Гудермес был стратегически важен для Басаева, этот город граничит по равнине с Дагестаном и мог бы оказаться отличным плацдармом. Но войском в Гудермесе командовал Ямадаев. 8 июля 1999 г. Шамиль прислал письмо-ультиматум, где сообщал свои требования: во-первых — извиниться, во-вторых — убрать с бакинской трассы все посты, в-третьих — не трогать в Чечне людей Басаева, в-четвертых — возместить ущерб в размере 50 тысяч долларов...
Письмо было по меньшей мере оскорбительным. Ямадаев говорит, что только немужчина ответил бы по-другому. А ответ был таков: “Шамиль, мы не хотели с тобой войны, но если ты просишь, ты ее получишь”.
— Басаев подчиняется Масхадову? После бесланской трагедии Масхадов заявил, что никогда бы не поднял руку на детей...
— Наивно в это верить. Для информации скажу, что он назначен Басаевым командующим по равнине. А на самом деле Аслан просто слабохарактерный человек.
— А что же тогда была за операция в районе Аллероя и Месхеты, когда были вертолетные обстрелы и четырехдневная битва якобы с Масхадовым? Он там вообще был?
— Масхадов ушел за час до того, как мы подтянулись и окружили район. Узнал заранее, кто-то ему сообщил. Пришлось мочить его людей. А он-то слинял, собака.
— То есть ты признаешь, что Масхадов в Чечне и спокойно разгуливает по республике?
— Ну конечно, они все в Чечне. Но не скажи, что разгуливают спокойно. А мы на что там?
— А на что вы там, если террористы живы?
— Представь себе лесную зону. Прочистить ее невозможно. Я тоже сначала думал: вот сейчас пойду в лес и всех разом погромлю! Нет уж, все не так, как кажется. Можно в метре пройти и не увидеть боевика, если он притаится. Приходится работать только с помощью специальной информации. Плюс ко всему — они же не курят, запах табака очень остро чувствуют, и за 10 километров унюхивают, где мы или солдаты останавливаются. И тогда сразу сматывают свои манатки и перебазируются. Бывало, пойдешь в разведку, сидишь в засаде, курить-то ох как хочется, а нельзя. Потому что учуют — снова их разрабатывать незнамо сколько. Да куда они денутся? Рано или поздно все равно поймаем.
— А задача поставлена — поймать Басаева живого или мертвого?
— Любого.
— Не раз слышала, что у “кадыровцев” с “ямадаевцами” постоянные стычки. А как на самом деле складываются отношения с Рамзаном Кадыровым?
— У нас с Рамзаном нормальные рабочие отношения. Нам сейчас ссориться нельзя. Если мы вместе будем бороться с ваххабитами — это будет намного эффективнее, чем врозь. У Рамзана сейчас большие успехи, он прогрессирует. И если я его потеряю или он меня, то как будто не станет половины. Да, были различные ситуации, но в целом нужно руководствоваться здравым смыслом. Если вы про стычки говорите, то это просто иногда наши молодые ребята выясняют между собой отношения. Но это не всерьез. В случае какой-то угрозы мы все равно приходим друг другу на помощь.
— В общем, ясно: в Чечне твои будни — война.
— Ну да. Вот недавно схрон басаевского оружия нашли — 43 ствола, семь “нулевых” автоматов, ни единого выстрела не произведшие. В начале октября у меня информация появилась, что боевики должны молодежь собрать и куда-то выдвинуться. Благо схрон нашли. Могло быть что-то вроде Буденновска, когда они также вооружились, на “КамАЗы” сели и вперед — теракты устраивать. Вообще часто поступает информация о возможных терактах.
— А российские войска тем временем из Чечни выводят планово и потихоньку. Что думаешь по этому поводу?
— Народ считает, что это предательство. Нам очень дорого стоила наступающая более-менее нормализация обстановки. И что же делается? Боюсь, как бы не повторился 96-й год. Боевики крылья без федеральных войск расправят, немного подсоберутся, получат поддержку у местных жителей, запугают милицию и глав администраций, пересидят зиму, лето, потом еще одну зиму, а вот тогда устроят операцию “Страх и ненависть”. И ни я, ни остатки армии — мы ничего не сможем сделать, хотя бы из-за малочисленности... Вот тогда и рухнет наш хрупкий мир. Короче говоря, будем воевать по новой. На мой взгляд, это продажное решение некоторых политиков из ПАСЕ, которые не имеют никакого отношения к чеченской проблеме, а упорно лезут в нее. Пусть бы они вместо того, чтобы устраивать бизнес на нашей крови, в гражданке попробовали доехать до Ведено или горного Центороя. Будет большой удачей, если удастся просто добраться туда...
— Что ты думаешь по поводу предложения генпрокурора Устинова о контрзахвате заложников?
— Это тоже весьма оригинальная мысль. То есть мы должны опуститься до уровня террористов? Действовать такими же животными методами? А таким вопросом не задавались: как можно взять в заложники родственников Басаева и Масхадова? Их семьи по Сириям и Эмиратам сидят. А в Чечне живут дальние родственники, и если будет производиться их “контрзахват”, у этой парочки и жилка не дрогнет. Мы должны быть более мудрыми, тогда на нашей стороне будут Аллах и Бог.
— И все-таки я не понимаю, зачем ежедневно ходить по лезвию ножа? Жена, наверное, переживает...
— Супруга — да. Переживает, но и вместе с тем гордится мной. Зачем ежедневно рисковать, спрашиваешь? Видишь — люди танцуют? (В кафе компания отмечала день рождения и лихо отплясывала под очередной попсовый хит.) Вот мы и воюем, чтобы люди могли нормально жить.
— А не обидно? Мол, мы там под пулями ходим, а вы тут веселитесь.
— Нет, не обидно. Для этого и ходим. Работа такая. А что — лучше, чтобы всем плохо было? Глупо... В конце концов, каждый сам выбирает свой путь. Я выбрал путь воина и буду его держаться.
— Семья, наверное, в Москве живет?
— Да нет. Родители мои в Гудермесе. Брат Руслан Ямадаев между Чечней и Москвой. Он политикой занимается, работает в “Единой России”. Вот недавно Героем России стал. Жена есть жена, везде со мной ездит и поддерживает во всех начинаниях. А недавно у меня сын родился. (Сулим показывает фото новорожденного карапуза.) Его родина — Москва. Назвал Рамзаном. Он же как раз в праздник Рамадан родился. А крестным выбрал его тезку — Рамзана Кадырова. Теперь я многодетный отец с четырьмя ребятишками — три сына и одна дочь.
Боевого опыта Сулиму Ямадаеву не занимать, но военное образование он получает не только в чеченских горах. С недавнего времени 31-летний майор Ямадаев учится в военной академии имени Фрунзе — одном из самых престижных армейских учебных заведений.
— Практика у меня есть, теперь теорию изучаю, это полезная штука, — с легкой иронией заключил первокурсник, который сидению за партой, конечно, с удовольствием предпочел бы пару-тройку разведвыходов в горы. — Вообще мне нравится учиться. Я все равно буду военным. Если где-то в другом месте у России начнется война, я пойду воевать за свою страну куда угодно. Я ведь российский офицер.
