К режиссеру Алексею Сидорову после сериала “Бригада” отношение, мягко говоря, неоднозначное. Кто-то записывает себе в телефон мелодию “Бригады”, кто-то считает его виновником всех бед в нашем “датском королевстве”. Самому Сидорову подобная слава не мешает. Опасается он одного: что его следующая лента не “выстрелит” так громко. О новом фильме — боксерской драме “Бой с тенью”, актерских амплуа и новейшей истории России корр. “МК” поговорил с Алексеем за чашкой какао в одной из московских кофеен.
— После “Бригады” вы стали феноменально знамениты. Вам не надоело, что вас везде представляют как режиссера культового сериала?
— Феноменально знаменит Сергей Безруков или Брэд Питт. Моя известность другого рода: у меня есть определенный авторитет в кинематографических кругах, но не более. Проблем мне это не создает. Что касается “ярлыков”, то было бы хуже, если б меня представляли как режиссера провального сериала “Бригада”. Другое дело, если я больше ничего не сделаю.
— Но в ролике “Боя с тенью” зрителей опять заманивают “Бригадой” — мол, от ее создателя. Между одним и другим проектом есть что-то общее кроме имени режиссера?
— Оба на букву “Б”! Если серьезно, то есть общий социальный контекст и общие черты характера у Саши Белого и главного героя “Боя” Артема Колчина — неукротимость. Но если “Бригада” — кино не столько о личностях, сколько о крушении империи и людях в этот переломный момент, то “Бой с тенью” — следующий этап, развитие ситуации, когда открылось поле безграничных возможностей. Когда человек из соседнего двора может стать чемпионом мира по боксу. Мы внезапно вписались в мировой контекст и... растерялись. А чем больше возможностей, тем больше одиночества. Как люди живут с одиночеством, как теряются, как их ломает ситуация — об этом “Бой с тенью”.
— Когда вы работали над “Бригадой”, вы опирались на собственные знания о криминальном мире?
— Я пересекался с ним так же, как и все.
— А откуда знание мира бокса?
— Я достаточно хорошо знаю этот вид спорта, хотя сам не занимался, поскольку у меня не очень хорошее зрение. Но мой папа боксер, мой дядя боксер, у меня миллион друзей-боксеров. Мне показалось, что в этот мир можно поместить интересную историю, драматический конфликт.
В 90-е образ боксера сильно исказился, все считали: мало того что это человек тупой, он еще и криминально ориентирован. Сегодня все понимают, что такие люди, как Али, как Костя Цзю, как братья Кличко — люди как минимум интеллектуально организованные и талантливые. Буквально на днях я нашел очень точное определение того, что в этой истории мне кажется важным: боксер представляет собой управляемую силу. Для мужчины важна конкуренция, проявление собственной силы — это заложено в природе. Бокс — хороший образец мужского характера, ограниченного рамками ринга. Люди устали от неуправляемой агрессии и жестокости.
— Но многие зрители, например, в сериале “Бригада” увидели агрессию, а не историю раскаяния и ошибок...
— Что касается “Бригады”, там нет ни одной сцены убийства, кроме финальной. Нет ни одной немотивированной сцены насилия. Нет ни одной сцены, где насилие смакуется. Нет ни одной сцены, где агрессия показана ради агрессии. Если бы я на 20% показал, как все было на самом деле, это было бы действительно страшно. Что касается “Боя с тенью”, там есть жесткие сцены. Но мы ведь никуда не денемся от того, что начиная с мифов Древней Греции люди воевали, мужчины боролись за женщин, а женщины интриговали. Такова природа человека, а я лишь ее использую.
— В “Бое с тенью” вы ориентировались на голливудские боксерские фильмы. Считаете, что соревнование русского кино с Голливудом продуктивно?
— Голливуд есть идеальная модель кинематографа. Он создал такую мощную систему образов и такую мощную систему производства, что всякое соревнование бессмысленно. Мы можем лишь пытаться перенять их технологию, упаковку. Пусть будет арт-хаусное кино, которое развивает язык, но это боковая ветвь, подпитывающая мэйнстрим.
— Краткое изложение сюжета фильма выглядит довольно простым. Зачем вы снимали в Лас-Вегасе, приглашали американскую звезду?
— Мой бюджет составляет 3,5 миллиона долларов. Есть фильм “Али” с бюджетом 120 миллионов, так вот я вам говорю положа руку на сердце: мой фильм выглядит дороже. Я только вчера сделал первые четыре минуты со звуком — выход боксеров на ринг — голову сносит, сам такого не ожидал. Отсюда и съемки в Вегасе, и сумасшедшие камеры. Дешево красиво не бывает. Чтобы сделать эффектную вещь, нужно потрудиться, затратить интеллектуальные силы и средства.
— Почему на главную роль вы выбрали не самого известного актера Дениса Никифорова?
— Я очень сожалею, что мне не удалось поработать с ребятами из “Бригады”, потому что они мне друзья и одновременно дети. Режиссер всегда стоит перед выбором: или ориентироваться на дружбу, или сделать следующий шаг. Сережка Безруков может сыграть все что угодно, но есть некие параметры внешности, устоявшийся стереотип боксера. Были прецеденты, когда Висконти снимал Делона в роли боксера, но это же бред собачий. В Денисе есть что-то похожее на Костю Цзю — это был один из главных аргументов. Он замечательно отработал и как актер, и как спортсмен.
— Вы говорили, что после съемок Денис может выступать на соревнованиях...
— Легко. Он выглядит высококлассным боксером на ринге. Просто об этом рассуждать, когда сидишь в кофейне за чашкой какао. Но на самом деле, когда получаешь серьезную плюху, звенит голова и просто поворачиваться сложно. И я видел, как меняются лица актеров, когда во время съемок они получали по-настоящему. Серьезнеют люди сразу.
— У вас снимались две звезды — Андрей Панин и Джон Эймос. Институт звезд помогает режиссеру или мешает? Сложно бороться с амплуа негодяя Панина?
— Выбор актера — всегда компромисс. Я вижу некое облако в штанах и пытаюсь его согласовать с реальным персонажем. В случае с Андреем я понимал, что ему не очень хочется играть очередного злодея, уже наигрался. Но он нашел очень ловкую формулировку, говорит, что играет человека с непростой судьбой.
— Сложно было справляться с атрибутами звезд — вагончик, переводчик, агент Джона Эймоса?
— С Эймосом все было здорово, за исключением того, что после работы в нашем фильме он снялся в другой русской картине, не поставив в известность меня. Это было жестоким разочарованием. С одной стороны, американцы очень прагматичные люди во всем, что касается бизнеса. С другой — мне показалось, что у нас с Эймосом были отношения больше человеческие — чтобы не подставлять нас. Снимаясь в русском фильме, он придает ему дополнительный объем и статус, эксклюзивность. Притом он чудный человек, мы его звали Дедушкой. Дедушка периодически путал текст, но сыграл блестяще.
— В “Бое с тенью” у вас опять единственный женский характер...
— Думаю, года через два-три я созрею и сниму женскую историю, где будет один мужчина. Исправлюсь. Лена Панова, сыгравшая в “Бое”, — замечательная актриса, кроме того, она моя землячка, помнит еще какие-то золотые провинциальные времена. Всегда очень трогательно работать с людьми, с которыми есть что-то общее кроме картины. У Лены есть задатки Элизабет Тейлор, и, если все сложится хорошо, думаю, у нее будет блестящее будущее.
— Саундтрек уже выбран?
— Алексей Шелыгин придумал главную тему и основной массив музыки, она уже записана оркестром из восьмидесяти человек. Саунд-продюсерами у нас была небезызвестная группа “Triplex”, которая делала ремикс на “Бригаду”. Очень важную роль сыграл Серега, “черный бумер”, он написал три номера для фильма, все интересные. Кино — вообще удивительный способ познакомиться с людьми. Например, когда мы снимали в Лас-Вегасе, сидели как-то в Белладжио с партнерами, и был в компании один странный человек. Полулатиноамериканец-полуеврей, с постоянно бегающими глазами, я подумал, что наркоман, — его глаза ни на секунду не останавливались. Потом выяснилось, что он ведущий букмекер в Штатах — от его решения зависят ставки по всем букмекерским конторам Америки. Но, конечно, от работы надо получать больше удовольствия. Для меня “Бой с тенью” был скорее каменоломнями, концлагерем. И мечтаю, что следующий проект пойдет легче.
— А расслабляетесь как?
— Пока только алкоголем, времени ни на что не хватает. На протяжении двух лет я работаю по шестнадцать часов в сутки и единственный способ расслабиться — хлопнуть коньяку перед сном.
