Можете себе представить современного композитора, работающего практически во всех жанрах, пишущего композиции и для кино, и для телевидения, и для театра? Алексей Шелыгин — из этой редкой породы музыкантов. Сериал “Бригада”, спектакли Владимира Мирзоева, заставка к программам Леонида Парфенова “Российская империя” и “Куклы” Виктора Шендеровича, фильм Веры Сторожевой “Небо. Самолет. Девушка”. И вот новый фильм — “Бой с тенью”. Везде — музыка самого востребованного на сегодняшний день композитора.
— Вы пишете музыку к театральным постановкам, сериалам, телевизионным программам, фильмам, мюзиклы, классические композиции. Разные интересы?
— Профессия такая. Композиторы всегда писали музыку к разным жанрам. Прокофьев писал киномузыку, симфонии, оперы, балеты, сонаты. Шостакович даже к мультфильмам писал музыку. Последними были Денисов, Шнитке, Канчели, и все, пожалуй. Другое дело, что сейчас так не принято. Но если работать в одном жанре, перо в конце концов становится тупым.
— По какому принципу вы выбираете материал?
— Я берусь за то, что мне интересно. Отказываюсь от того, что уже делал, — когда приносят сценарий, грубо говоря, “Бригады-2”.
— Но “Бой” можно назвать продолжением “Бригады”...
— Знаете, я считаю, что любой художник имеет круг воззрений и идей, который тянется через все, что он делает, своеобразный лейтмотив. Кстати, все великие так и поступают — создают новое, но не бросают старые идеи, а развивают их. С Лешей Сидоровым мы уже стали друзьями, а в “Бое с тенью” — другое время, другие герои, и это отражается на музыке.
— Ведь история очень банальная...
— И вечная. Мне очень интересно, как можно простым сюжетом рассказать сложную историю. Есть такой принцип в музыке, который, наверное, и связывает меня с Сидоровым-режиссером. Брать очень простую тему и делать не просто двойное дно, а десять пластов, которые считываются только потом. В музыке это может быть очень простая демократичная тема, но с большой глубиной.
— А как насчет такого штампа: “звучит тревожная музыка”? Боретесь с музыкальными штампами?
— Штампы — самое страшное. У нас очень много музыки к “Бригаде”, 17 тем. А в нужный момент пришлось написать ту самую “тревожную музыку” — мы ее назвали темой “У-у-у”, и она очень хорошо работала в фильме. Есть определенные штампы, лучше которых еще ничего не придумано. Как Хичкок, лучше которого саспенс никто не снял до сих пор.
— В Голливуде есть композиторы, предпочитающие определенный жанр. Вам какой жанр ближе?
— Лирико-психологическое кино, мелодрама. И я хочу сказать, что блокбастер блокбастеру рознь: в “Бое с тенью” очень сильная любовная линия.
— Вы писали музыку к фильму “Небо. Самолет. Девушка” — она получилась очень женской...
— И Вера Сторожева, и Рената Литвинова — непростые женщины, и их мастерство меня очень увлекло, так что это их заслуга. Для меня женское — прежде всего лирическое начало, а лирическое начало мне очень близко. Я пытался войти в круг образов фильма, там ведь 95% женщин и женских чувств, несмотря на то, что основа — мужская: пьеса Радзинского.
— Вот в голливудских блокбастерах музыку записывает оркестр, а у нас в основном — обработки. Вам не обидно?
— В “Бое с тенью” впервые для записи музыки использовался огромный оркестр в 80 человек. Это совершенно уникально для нашего кино, когда было соединено звучание оркестра с электронной музыкой. Мало того что музыка записывалась сложно и долго, так потом еще все долго и сложно сводилось. Я очень горжусь, что работал в таком большом проекте.
— Вас как композитора не стесняет то, что вы не можете использовать оркестр в записи музыки?
— Я вообще очень люблю оркестр, но бюджет не всегда позволяет. “Бригада” была записана моими руками на синтезаторе, изображающем оркестр. Причем вживую — безо всяких компьютерных примочек. В сериале “Штрафбат” был очень скромный бюджет, но тема — интересная, и, как мне кажется, музыка получилась достойная. Но не всегда хорошо, когда электроника подменяет живой звук, — получается “пластмассовая музыка”.
Конечно, очень обидно, что приходится отказываться от оркестровки. Композиторам, не владеющим оркестровым письмом, такая ситуация очень облегчает жизнь, мне же — наоборот. Сейчас что-то начинает меняться, многие режиссеры хотят оркестровые тембры. Но ведь есть случаи, когда электронная музыка не просто нужна, — она на месте. Вы знаете, что в Голливуде 30% бюджета уходит только на музыку? Нам до этого пока далеко.
— А вам не обидно, что на ваши темы делаются ремиксы?
— Ребята из “Триплекса” — очень хорошие музыканты. Я пишу музыку не в том ключе, чтобы она звучала, например, на дискотеке, поэтому обработка — процесс естественный.
— Над чем работаете сейчас?
— Параллельно — сразу несколько проектов. Вот только закончил писать музыку к фильму Юрия Кары “Звезда эпохи” про Валентину Серову. С Миттой делаем “Лебединый рай”, тоже очень интересная история. Василий Пичул будет снимать мюзикл, музыку к которому написал я.
— Есть ли тема, на которую вы сами хотели бы написать музыку?
— Я бы с удовольствием написал оперу. На “Бледное пламя” Набокова например. Эта идея в свое время была предложена Владимиром Мирзоевым. В Большом театре совсем скоро состоится премьера оперы композитора Леонида Десятникова “Дети Розенталя”. Мне интересно услышать музыку, а некоторых интересует совсем другое: против оперы идут демонстрации в связи с тем, что Сорокин написал к ней либретто. Я бы подумал, что это гениальный пиар с огромными вложениями в демонстрантов.
Что касается кино, то я очень люблю сказку. Со времен Птушко, Роу и Кошеверовой хороших сказок у нас не снималось. А ведь мы с Лешей Сидоровым хотели делать “Снежную королеву”. Представляете: от автора “Бригады” — новая сказка “Снежная королева”: красота какая!
