Став рупором поколения next и вдохновителями “рэйволюции” 90-х, “Prodigy” замолчали на целых 7 лет. И наконец выпустили альбом. В преддверии гастролей культовой группы в России “Мегахаус” дозвонился до Лайама Хоулетта в индонезийские джунгли.
• Prodigy — культовые технопанки, праотцы изменившей мир “рэйволюции” 90-х, молчали 7 лет (последний и самый значимый альбом группы “Fat of the Land” вышел в 97-м). За это время сменилось несколько музыкальных эпох, зажглась и, скиснув, низверглась вереница новых звезд.
• Сама брутальная четверка тоже подверглась немалому деформированию: Лайам, Кейт, Максим и Лирой ругались, разбегались, женились-разводились (не друг с дружкой, разумеется, а с отдельно взятыми пассиями), каждый поназаписывал по сольному альбому (ни один из них, впрочем, и близко не подкрался к коммерческому успеху пластинок, собственно, Prodigy).
• В 2004-м — году, как известно, массовых звездных comeback^ов — неопанк с внешностью топ-модели, капитан Хоулетт призвал блудных братьев вновь под славные знамена. И к моменту выхода “Always Outnumbered, Never Outgunned” — Prodigy возродились как трио (двухметровый красавец-танцор Лирой решил продолжить заниматься сольным андеграундным ди-джейским творчеством).
• Вернуться в бурлящее и жесткое музыкальное сегодня героям из прошлого страшно, но весело. Эдакий бой с самим собой и с окружающей средой. Первый же сингл с нового альбома “Girls” подтвердил незыблемость стиля: все те же старые, не особенно добрые, неистовые Prodigy. Пожалуй, впрочем, в саунд-манерах Лайама Хоулетта (создающего всю музыку группы), в жонглировании сэмплами-лупами, чувствуется побольше легкости. После второго хит-сингла — грязного рок-боевика в духе Игги Попа “Hot Ride” (записанного с вокалом приглашенной звезды жесткого муви Джульетт Льюис) стало еще раз понятно, почему Хоулетт так упорно считает Prodigy рок-бэндом.
• В моменты своей вопиющей славы Prodigy постоянно доезжали до России. Были трижды или четырежды — короче, и не сосчитаешь. Перед очередным московско-питерским визитом (в начале апреля) “Мегахаус” при помощи пытливого лингвиста (и пробританского представителя отечественного софт-рока) Олега Чубыкина дозвонился-таки до Индонезии, которую нынче изучают Prodigy в ходе всемирного гастрольного чеса. Хоулетт, скрывающийся отчего-то в гостевом списке пятизвездочного отеля под неким псевдонимом, был разморен азиатской жарой.
— Привет, Лайам. Ох, нелегко вам будет оказаться из лета снова в зиме. Как там в Джакарте?
— Привет, чуваки. Здесь солнце шпарит, а как в Москве?
— Снег еще не растаял, но к вашему приезду зима, надеемся, все-таки закончится... Ваши концерты в Индонезии — случайно не благотворительные акты после всем известных печальных катаклизмов? Многие же звезды поспешили отметиться на этот счет.
— Нет, у нас обычный тур. Австралия, Индонезия. Вчера было неплохое шоу в Куала-Лумпуре. А через две недели приедем к вам.
— Есть пара вопросов по поводу новой пластинки. Все-таки возникает ощущение, что это твой очередной сольный альбом.
— Но, знаете ли, я ведь пишу всю музыку. Но Максим тем не менее вносил свой вклад во все пластинки Prodigy, начиная с “Music For The Jilted Generation”, и на этом альбоме присутствует тоже. Кейт, допустим, не сочиняет треки, но его присутствие в студии тоже было необходимо, потому что все это затем стало воплощаться живьем на наших концертах. Еще в этот раз я захотел сделать как можно больше совместных песен с другими артистами.
— Вот-вот, по этому поводу. “Hot Ride” один из лучших треков альбома. С чего это ты решил привлечь к записи Джульетт Льюис? Вероятно, пересматривал “Прирожденных убийц” Оливера Стоуна?
— Ты имеешь в виду ту сцену, где она поет в тюремной камере? Конечно, я хорошо помню этот фильм. У нас был концерт в Лос-Анджелесе, и она пришла на него, ходила там в закулисье. И я подумал, что это настоящее везение — она же чисто Игги Поп в юбке. Ну и предложил ей совершить что-нибудь безумное. Тогда она прилетела в Лондон, мы записали три трека.
— Целых три? А куда же девал остальные?
— Ну, в альбом их не включили. Потому что два неважнецки получились все-таки.
— На пластинке много актуальных сейчас восточных мотивов. Ты вообще что предпочитаешь, канал “Дискавери” или новости CNN с Ближнего Востока?
— Это вы, типа, про политику? Тогда я предпочитаю “Дискавери”. Правильно?
— Понятно. В последнее время кроме Prodigy многие электронные звезды повыпускали альбомы после немалого перерыва — Moby, Chemical Brothers, Duft Punk. Но на рэйв-ренессанс это все-таки не тянет...
— Я не думаю, что сейчас лучшие времена для танцевальной музыки. Нужны новые свежие артисты, чтобы оживить сцену. И не только танцевальную. Тот же Moby делает не особенно электронные пластинки, он чаще использует гитары. Chemical Brothers — это скорее ди-джейская музыка, а Prodigy ближе к року. А вообще я не люблю делить музыку на категории. Есть просто хорошая или плохая музыка, неважно, рок это или танцевальная музыка.
— А ты согласен с тем, что 90-е были золотым веком танцевальной музыки? Может быть, потому, что тогда появились экстази и прочие специально сгенерированные для рэйвов наркотики, а также стали бурно развиваться музыкальные компьютерные технологии? А вот сейчас, к примеру, откуда ты вытаскиваешь свежие музыкальные мысли — ведь все уже пахано-перепахано?
— Нужно быть изголодавшимся по рок-музыке.
Чувствовать жажду, аппетит к написанию хорошей песни. Я часто слушаю музыку.
Я имею в виду, что люблю слушать рок, и часто, когда слушаю любимую радиостанцию, какая-нибудь новая песня может меня так зацепить, так завести! Из этого драйва я часто черпаю вдохновение. Жизнь движется по кругу. Это большое колесо, и оно через определенное время возвращается в прежнее положение. Вспомни, в 94-м появились “Oasis” и понеслось движение брит-попа. Потом была эра электронной музыки. Сейчас гитары снова все затмили, все поменялось. Но и новый виток электроники, я думаю, не за горами.
— Кстати, а что ты слушал во время записи “Always Outnumbered, Never Outgunned”? Что-нибудь старенькое?
— Да, много старой музыки, старого рока. И даже я не столько слушал музыку, сколько смотрел много фильмов или просто прогуливался по улицам, наблюдая, впитывая шум города. Ночные прогулки по городу помогают осмыслить очень многие вещи.
— А ведь вы, кажется, приедете в Россию в четвертый раз уже? Есть какие-то места, куда вы непременно желаете вновь заглянуть?
— В прошлые приезды у нас было слишком мало свободного времени. Все происходило молниеносно: и в Питере, и в Москве у нас было-то всего по паре часов. Так что ничего мы, в принципе, и не увидели. Но мне бы очень хотелось пошляться по улицам, чтобы впитать ощущение страны.
— Ну а от чего хотя бы сильнее впечатление — от Питера или Москвы? У нас, типа, вечная война между двумя столицами — кто круче...
— Да мне сложно сравнивать, но я, конечно, навсегда запомнил концерт на Красной площади. Невероятная красота. И невозможно поверить, что стоишь здесь на сцене.
— Ну ты говоришь почти как Пол Маккартни после концерта на Красной площади...
— Ну для нас та поездка в Россию действительно была сумасшедшей. Это же просто сюр — играть возле Кремля.
— На ваших шоу будет что-нибудь концептуально новенькое?
— Мы везем новые песни. Но главное ведь в концертах Prodigy — это энергия, ради которой люди приходят.
