Райнер Мария Рильке. Стихотворения. М., Радуга. На двух языках.
В доме Марины Цветаевой на открытии выставки, посвященной гениальной поэтессе, поэт и переводчик Вячеслав Куприянов прочитал стихотворение Рильке — “Элегия Марине Цветаевой-Эфрон”. Великий Рильке гордился своими российскими корнями: “То, что Россия — моя родина, принадлежит к великим и таинственным внутренним убеждениям, которыми я живу”. Он дважды посетил Россию и по-своему точно и мудро определил особенности русского характера. Его выжидательность не соотносили с ленью, а с какой-то внутренней тишиной, “чтоб войти позднее в гармонию вещей своим поющим сердцем”.
Черствой душе мир поэта не понятен. Александр Фадеев в “Правде” в 1950 году пафосно восклицал: “А кто такой Рильке? Крайний мистик и реакционер в поэзии”. Ну не мог знать Фадеев Рильке в подлиннике! Зато Марина Цветаева зачитывалась стихами Рильке и сходила по нему с ума. Писала письма — и живому, и мертвому.
Поэзия австрийского поэта о душе человеческой, о блужданиях духа между жизнью и смертью поистине бессмертна. У нас многие поэты брались переводить философскую, жизнетворящую лирику Рильке. Конгениальных переводов пока нет. Давно и добротно переводит великого поэта Вячеслав Куприянов. Свободно владея немецким, он придирчиво изучает качество переводов, сделанных до него. Свои наблюдения он высказал в предисловии “Обыкновенный и необыкновенный Рильке”.
Драгоценность книги — оригиналы стихотворений Рильке на немецком. Носители языка могут сравнить с ними тексты переводчика, испытать удовольствие, когда перевод сохраняет настроение, образный строй и музыку подлинника.
ЦИТАТА:
Как беззащитно
я глядел туда,
где голос раздавался,
замирая,
он звал меня,
но таял без следа,
все женское
с собою забирая.
(“Прощание”)
МОЛЕНЬЕ ОТЦА О СЫНЕ
Поэзия Золотой Орды. Перевод Равиля Бухараева. Изд. Наталис. 2005 год.
Равиль Бухараев. Казанские снега. Изд. Магариф. 2004.
Уже несколько лет поэт Равиль Бухараев и его жена, поэтесса Лидия Григорьева, живут в Лондоне. Причина проста: Равиль — сотрудник русской службы Би-би-си. На счастливую семью вдруг обрушилось неутешное горе — внезапно умер сын, Василий Бухараев. Ему было всего 29. Тяжесть потери отнимала жизненные силы. Спасением стало творчество.
Равиль погрузился в старинную поэзию и открыл для себя и для нас “Соловьиный сад” Золотой Орды — ее поэзию, написанную на древнем тюркском языке. Бухараев блистательно перевел поэзию Золотой Орды. Труднейшие поэтические жанры, особенно газели, в его переложении обрели музыкальность и восточную цветистость. Свой труд Равиль посвятил сыну, “живущему ныне в иных мирах”. И свершилось чудо: боль постепенно отступала, к отцу пришла возможность вести с сыном прерванные диалоги.
В книге собственных стихотворений “Казанские снега” самый болевой нерв — раздел “Беседы с сыном”. Во многих стихотворениях слышится отцовский крик о прощении: “Прости, что, на чужбину улетая, спасти тебя не мог”. Бездонное горе словно открыло поэту новое, глубинное зрение — все прошлое предстало преображенным: “Снова хожу, как живой. Некуда деться”. Осталось отцу вечное покаяние, моленье о сыне. И спасительное “томленье души о Боге”.
ЦИТАТА:
Ночь. Одиночество.
Тьма.
Тяжко и жутко.
Можно бы съехать
с ума
или с рассудка.
(“Горечь твоих неудач”)
Александр Кушнер. Жизнь прекрасна, так и быть. Издательство В.Гоппе. 2004
Этого футуриста, художника Виктора Гоппе, я впервые встретила в Париже. Жил он тогда в музее профессора-слависта и коллекционера Рене Герра и однажды позвал на свой парижский вернисаж рукотворных чудо-книжек. Поэты андеграунда, маргиналы всех мастей вышли “на подиум” искусно одетыми выдумщиком Гоппе. Их сочинения обитали в пространстве, освоенном некогда кубо-футуристами. Парижские библиофилы и коллекционеры оценили рукотворное искусство мастера и издателя. Книжки быстро разошлись.
Недавно Гоппе сделал, сотворил книжечку стихотворений Александра Кушнера “Жизнь прекрасна, так и быть”. Все в ее оформлении — сплошная невидаль! Художник сам изготовил бумагу для нее: она ручного литья. Края листов сохраняют естество отрыва — получается эдакая кружевная бахрома. На голубовато-туманном листе проступают рассеянные темные волоски короткой стрижки — шерсть кушнеровского ротвейлера Шерри. Неброскость поэтического почерка Кушнера художник приукрасил изобразительными метафорами и символами. Возникла стихийная и яркая взаимосвязь слова и линии, поэтического образа и цвета.
Занятная вышла книга. Художнику приятно, что она понравилась жене поэта Елене, а сам Кушнер презентовал оригинальное издание в Литературном музее. Повез в Париж на творческие встречи и там представил экзотическую новинку.
ЦИТАТА:
Какое счастье,
благодать
Ложиться,
укрываться,
С тобою рядом
засыпать,
С тобою просыпаться.
