В апреле 1944-го между Полтавой и Киевом, на небольшом полустанке, наш воинский эшелон задержали. Ко мне подошли два мальчугана, одетые в невообразимо грязное тряпье: “Дяденька, вы на фронт? Возьмите нас с собой!”.
“Куда? — удивился командир взвода, к которому я отвел пацанов. — А ну, брысь отсюда!” Раздалась команда: “По вагонам!”, и поезд двинулся. Каково же было мое удивление, когда на следующей станции я вновь увидел мальчишек. Оказалось, один спрятался в вагоне прикрытия, а другой — в “собачьем” ящике под днищем.
Пока эшелон шел до Киева, мы узнали их нехитрые биографии. Отец татарского мальчика Хабира Саяпова погиб на фронте в первые дни войны, мать пропала без вести. Его друг, ленинградец Костя Марков, был круглым сиротой. Отец погиб, мать умерла от голода в блокаду. Она называла его Косточкой. Оба подростка рвались на войну — мстить.
Командир разрешил оставить ребят в полку. Им выдали обмундирование и поставили на довольствие. Они стали бойцами. Косточку зачислили в отделение разведки, а Сабира — в отделение связи.
Первое боевое крещение мы получили уже в апреле 1944 года возле железнодорожного моста через Днестр, у города Залещики. Перед нами была поставлена задача — не дать противнику разрушить переправу, по которой осуществлялась переброска наших войск. Немцы сил не жалели. В налетах на мост участвовало порой до сотни самолетов. От разрывов бомб стонала земля.
Наши сыны полка в первом же бою проявили себя как настоящие воины. Косточка безошибочно определял тип самолетов, а Хабир тут же сообщал с поста наблюдения на командный пункт полка о приближении противника. Наши батареи тут же открывали прицельный огонь. Когда рвалась проводная связь, ребята подхватывали телефонный кабель, бежали по линии, обнаруживали повреждение и тут же ликвидировали обрыв. Ни один фашистский стервятник к переправе так и не прорвался.
Наш 1999-й полк принимал участие в Львовско-Сандомирской наступательной операции. Когда в очередном бою прервалась связь с командным пунктом, Хабир, не дожидаясь приказа, схватил провод и, как по нити Ариадны, бросился искать обрыв. Он не только восстановил связь, но и, к всеобщему изумлению, взял “языка”! Выяснилось, что связь рвал “бандеровец”. За свое геройство Хабир был награжден медалью “За отвагу”.
Костя тоже воевал героически, на Висленском плацдарме был награжден медалью “За боевые заслуги”. К сожалению, наш Косточка погиб в Карпатах. В одном из тяжелых боев он трижды под обстрелом налаживал связь. А потом не вернулся. Неслыханное дело: Марков на линии, а связи нет. Послали солдата на поиски, он и обнаружил юного связиста мертвым, с неприсоединенными концами телефонного кабеля в руках. Осколком мины пробиты грудь и живот, раздроблены кости. Похоронили его на польской земле. Сообщать о его гибели было некому.
К сожалению, даже в архивах Министерства обороны в Подольске Косточка Марков в числе погибших не значится. Он так и остался неизвестным солдатом.
А Хабир Саяпов воевал до конца войны. В марте 1945 года пятнадцатилетний воин был награжден орденом Славы. Его не стало в 1985 году.
9 мая 1945 года мы с танкистами медленно двигались к перевалу в Рудных горах, на границе Германии и Чехословакии. Моросил мелкий теплый дождь, земля была размокшая, в ней вязли гусеницы. В 2 часа ночи вдруг открылась ураганная стрельба из всех видов стрелкового оружия. Я схватил автомат, выскочил из машины и залег в кювете, пытаясь понять, откуда идет стрельба. И тут раздалось громогласное: “Ура! Победа!!!” И я вместе со всеми палю из автомата в ночное небо.
