Каждый год на празднике “МК” в Лужниках площадка “Социалистический рай” напоминает Красную площадь. Дело в том, что очередь, которая выстраивается за колбасой, своими размерами не уступает очереди в Мавзолей. В общем-то ничего удивительного в этом, наверное, нет. Ведь и Мавзолей, и пресловутую колбасу по 2.20 можно считать главными символами ушедшей эпохи. Первый — в области “сознания”, вторая — в сфере, так сказать, “бытия”.
Для тех, кто слышит о площадке отдела Подмосковья впервые, объясним правила игры. Журналисты “МК” на один день перевоплощаются в продавцов советского продмага и по ценам начала 80-х годов прошлого века продают колбасу. Главное условие — “магазин” принимает только советские дензнаки.
Пенсионерская зорька
Наша торговая точка, как всегда, была оформлена в лучших традициях советской торговли: с прейскурантом, в котором напротив половины названий стоят пометки “нет” и “не завезли”, с красным вымпелом передовикам соцсоревнования и плакатами, призывающими беречь социалистическую собственность и хранить военную тайну. Главный же атрибут магазинов того времени — очередь — организовали наши читатели. Причем, что всякий раз поражает, задолго до открытия магазина. Понятно: в “те” времена так всегда и бывало, если ожидалось, что “выбросят дефицит”. Но на территорию-то “Лужников” до 10 утра никого не пускают, организаторы и участники проходят по пропускам, а в “Соцрае” в полдесятого хвост уже метров двести!
— Вон там есть две дырки, — местный житель Виктор показывает в сторону УСЗ “Дружба”, — и еще одна здесь. А бабульки и через милицию проходят — умеют на жалость надавить.
Пока в магазине идут последние приготовления, беседуем с покупателями из очереди. Одинцовка Рушалия Абдуловна Синёва на праздники “МК” приезжает пятый год подряд. В прошлом году первый раз приехала с советскими деньгами, но колбасы не хватило.
— Не то что мы голодные, просто интересно, — смеется Рушалия Абдуловна. — Деньги все равно валяются, внук с ними играет. Мне вот тоже захотелось поиграть.
Соседка по очереди Татьяна Михайловна Чурбакова, не пропустившая ни одного праздника “МК”, приехала из Дзержинского:
— За колбасой никогда не вставала — слишком много людей всегда. А сегодня специально приехала пораньше. Потом пойду на площадку “Здоровье”, там бесплатную консультацию можно получить. И еще подписку надо оформить.
Увидев человека, который общается с людьми из очереди и что-то записывает в блокнот, подходит мужчина:
— Меня тоже запишите. Мне — копченую и сервелат. Хочется той, старой колбаски попробовать, а то современная мне что-то не нравится...
Это вам не фантики!
Вдруг над площадкой раздаются звуки советского гимна. Оказывается, это сигнал к открытию магазина. Самая первая покупательница — Нина Федоровна Медведева. Работала редактором в издательстве “Финансы”, сейчас на пенсии. Живет на Таганке, в Лужниках была уже в семь утра, сразу заняла очередь.
— Нина Федоровна, не жалко вам потраченного времени ради 0,5 кг колбасы? (Как и положено, в “Соцрае” существуют нормы отпуска в одни руки. — Прим. авт.)
— Даже не заметила, как время пролетело. Стояли, разговаривали, вспоминали с соседями по очереди нашу прошлую жизнь: кто где работал, кто где бывал, — не оторвешься. А ноги у меня привычные, я туристкой была, 30 км в день пройти для меня не проблема.
Минут через десять у прилавка возникает заминка: дедушка протягивает современную сторублевку — советских денег у него при себе нет. Незадачливому покупателю вручают колбасу (разумеется, бесплатно), а я подхожу познакомиться.
— Я вообще-то пришел, чтобы подписаться по льготной цене на “МК”, — объясняет участник войны Иван Николаевич Миронович. — А тут смотрю: народ куда-то бежит, ну и я со всеми, встал в очередь. Про колбасу за советские деньги я ничего не знал…
Следующий переполох связан с двумя молодыми парнями. Ребята погорели на новых технологиях. Вернее, на попытке внедрить свои “ноу-хау” в старую добрую, проверенную временем систему живой очереди. Парни заняли очередь в двух местах и в обоих, как заведено, поставили номерки на руке. Когда их очередь подошла первый раз, ребята предложили отоварить их заодно и по второму кругу: мол, с целью экономии времени, чтобы второй раз не вставать. Хитрецам объяснили, что подобные фокусы не приветствовались и во времена победившего дефицита, и сейчас им лучше не искушать терпение продавцов — ударников соцсоревнования...
Более тяжелый случай приключился с одной из покупательниц.
— Написано — два тридцать, а продают за четыре! Какое хамство! — кричала пожилая дама в очках, перекрывая выступление художественной самодеятельности. Видимо, кто-то из продавцов слишком формально подошел к расчету причитавшейся женщине сдачи.
— Это же игра, шутка, — пытаюсь успокоить впечатлительную натуру.
— Нет, это не шутка! Это акция! Она уже много лет проходит. Это издевательство над старшим поколением, которое построило вам... Лужники. Еще и гимн включили!
— Ну вам же за бумажки дают колбасу...
— Это не бумажки. Это советские деньги!
— Но за них же сейчас нигде не дадут даже коробок спичек.
— Неважно!
Вспомнили молодость
Публику тем временем развлекает агитбригада биофака МГУ — уникальный коллектив, существующий более 50 лет.
— За это время на счету агитбригады 111 походов, — рассказывает нынешний командор Ира Таранец. — Зимой были в Чебоксарах, дали там 17 концертов.
На празднике “МК” агитбригада показывает программу из старых биофаковских и еще более старых народных песен. И пользуется успехом — перед сценой образовывается что-то наподобие танцплощадки.
К полудню очередь за колбасой достигает максимальной длины — километр с гаком. Отправляюсь в самый хвост:
— Сколько планируете простоять?
— Часа два с половиной. — Труженик тыла Валентин Иосифович Новиков стоит в очереди вместе с женой.
— У ветеранов войны пенсия вроде нормальная. Может, не надо столько времени на жаре стоять?
— Вам так кажется, что нормальная. Я получаю 3600 рублей, из них 700 потратил на лекарства.
В Москву пожилые люди приехали и на праздник “МК”, и заодно в аптеку. Пришли бы министры-депутаты поторговать с нами колбасой, послушали бы стариков... Пожилых людей в очереди большинство, молодежь чаще приходит за компанию с родителями. А вот сестры Эльмира и Ирина Черновы пришли сами по себе.
— Барышни, судя по возрасту, у вас не то что ностальгии, но и денег-то советских не должно водиться...
— Как это?! — “возмущается” младшая, 23-летняя Эльмира. — Деньги у нас собственноручно заработанные.
— Вам же в 91-м было лет девять?
— Мы с шести лет маме начинали помогать, она почтальоном работала, — вступает в разговор 30-летняя Ирина. — Кстати, мы еще “Московским комсомольцем” торговали, он тогда как раз три рубля стоил. Может, те самые трешки мы вам сегодня и принесли.
— А несколько часов в очереди — не тяжело?
— Прикольно, — опять Эльмира. — Вспомнили молодость...
— Ну это уж слишком! Очереди-то как вы можете помнить?!
— А что? Мама шла на первую доставку, а нас оставляла в очереди за сигаретами. Очень даже хорошо помню. А вообще мы увлекаемся ролевыми играми и к этому отнеслись как к игре.
Муза кормит от пуза
На сцене “дискотеку 70-х”, а заодно 50-х и 60-х, которую устроили ансамбли “Бархатный сезон” и “Советский Союз”, сменило непосредственно “живое творчество масс” — традиционные конкурсы “Социалистического рая”. Самым актуальным из них оказался турнир на скоростное поедание колбасы в соревнованиях пар. Регламент прост: паре выдается тарелка с нарезанной вареной колбасой, задача — съесть колбасу раньше соперников. В самом напряженном заесте (не путать с заездом) сошлись три разнокалиберные пары: супружеская, мужчина и женщина, познакомившиеся в очереди, и соседи по подъезду. Как ни странно, самыми слаженными едоками оказались именно соседи — жители Солнцева.
В конкурсе поэтов-колбасников (это отдельный класс литераторов, выкристаллизовавшийся в отечественной словесности благодаря “Соцраю”, они пишут исключительно о колбасе), так вот, в этом конкурсе особенно поразила география участников. Кроме москвичей и жителей Подмосковья свои произведения представили семиклассник из Саратова и даже молодой человек из Магадана, который, по его словам, специально приехал попробовать московской колбаски. В предвкушении встречи с деликатесом магаданец поднялся почти до шекспировских высот:
— Мое солнце погасло, потемнела луна —
ты сегодня сказала, что мне не жена.
Но страдать я не стану от потери красы,
лучше выйду на кухню и поем колбасы, —
за что и был вознагражден продуктовым набором Егорьевской колбасно-гастрономической фабрики. Кстати, колбаса, по отзывам покупателей, была отменная. Одна бабуля даже попросила записать ей адрес фабрики.
— Это же Егорьевск, два часа от Москвы ехать!
— Ну и что? Нам, пенсионерам, какая разница — села и поехала, времени навалом.
Еще одним околоколбасным лауреатом “Соцрая” стал настоящий полковник — военпред Олег Паройский. Он больше всех — 10 раз — “выжал” одной рукой ведро, до краев наполненное советской мелочью. Весит оно пуда полтора, не меньше.
Шпроты в сгущенке
...Чем выше поднималась гора картонных коробок из-под колбасы на задворках продмага, тем неотвратимей приближался самый печальный момент. Сколько ни завези на праздничную площадку колбасы (а в этом году ее было в два раза больше, чем в прошлом), всегда остаются люди, которым не хватило. Это проверенная годами аксиома. А тут еще грянул ливень. Очередь ощетинилась зонтами, но в размерах совсем не уменьшилась.
Дядька, прижимая к груди полкило докторской, ворчит:
— Совсем мало завезли. Вот в прошлом году шпроты были и сгущенка...
Продавцы-журналисты, торговавшие колбасой, смеются: если в народе начинают ходить легенды — это уже настоящая слава.
И вот последний ящик товара. Последние батоны колбасы — туда, последние трешки и червонцы — сюда. Сигналом о закрытии магазина (на ближайший год, до следующего праздника “МК”) снова звучит александровский гимн. Милиция убирает ограждения, и самые недоверчивые покупатели осматривают прилавок с тылу — вдруг проходимцы-продавцы зажилили дефицит?..
