Оказывается, 19-летний сын президента Ющенко Андрей — миллионер. Потому и катался на дорогой иномарке, звонил по платиновому мобильнику, а также покупал квартиру в центре Киева. Так что отстаньте от мальчика: он гуляет на свои. Этим откровением всю Украину и даже пресс-службу президента, где долго не знали, что по этому поводу говорить, огорошил бывший высокопоставленный работник предвыборного штаба “оранжевых”, а ныне заместитель председателя налоговой администрации Николай Катеринчук.
По его словам, на Ющенко-младшего оформлены авторские права на бренды и революционную символику: слоганы, эмблемы, значки… Учитывая, что редкий турист покидает Киев, не купив хотя бы оранжевую чашку с надписью “Ющенко — так!”, Андрей в разы богаче и своего отца, и своей мачехи — владелицы капитала в миллион долларов. Не совсем понятно, как Ющенко-младший стал обладателем авторских прав. Катеринчук утверждает, что это он, в присутствии нотариусов, переуступил их Андрею сразу же после победы нынешнего президента в третьем туре. На Катеринчука же, по его словам, права были оформлены во время предвыборной кампании по решению штаба. Якобы для того, чтобы не выпускалась продукция с противоположным смыслом. Это объяснение вызывает массу вопросов. Прежде всего непонятно, почему для борьбы с черным пиаром нужно было оформлять авторские права на одного человека? И почему им стал Катеринчук, а не автор “оранжевой” символики? И зачем переуступать их потом Андрею, да еще и признаваться в этом? Ведь наносится серьезный удар по имиджу президента страны: еще бы, превратил революцию в семейный бизнес.
Отгадка, вероятно, кроется во времени, которое выбрал Катеринчук для обнародования своих слов. Первый раз он сказал об авторских правах на имя Ющенко-младшего в интернет-чате на одном из украинских новостных сайтов в пятницу (на бис эту новость он повторил в понедельник). В тот же день Катеринчук потребовал от Ющенко предоставить ему дополнительные властные полномочия. В противном случае замглавы ГНАУ угрожал отставкой. На этой неделе должна состояться встреча Ющенко и Катеринчука, где они должны обсудить создавшуюся ситуацию. И тут такие новости, такой козырь для налоговика на переговорах! Ведь, по идее, президентская чета должна пойти на многое, чтобы замять надвигающийся скандал.
Впрочем, вне зависимости от того, к чему приведет очередной виток дела 19-летнего миллионера-студента, очевидно одно. Новый президент в очередной раз показал свою слабость, позволив в общем далеко не самому серьезному игроку на украинской политической арене говорить с собой на языке ультиматумов.
Между тем вчера газета “Украинская правда” выдала новую порцию расследований. Как утверждают журналисты, после “жесткого разговора” с отцом Андрей если и сделал выводы, то непонятно какие. Эксклюзивный “БМВ” (но уже без каких-либо номеров) был замечен припаркованным возле дорогого питейного заведения под запрещающим знаком. Вызванный наряд ДПС отказался отправлять машину без номеров, стоящую в неположенном месте, на штрафстоянку. Объяснили просто — “это машина Ющенко”. А так все хорошо закончилось — президент “пожал руку журналисту по телефону”, нерадивый отпрыск заплатил штраф… Операция прикрытия прошла успешно, можно продолжать загулы?
“МК”, конечно, хотел бы получить комментарии лично от президента Ющенко. Но он уже объяснил украинским коллегам свое видение проблемы. Да и вообще — отдыхает сейчас в Крыму. Поэтому пришлось идти по простейшему пути. За комментарием мы обратились в посольство Украины в Москве.
— Я не буду комментировать то, чему не имею документального подтверждения, — дипломатично вышел из положения первый секретарь посольства по вопросам прессы Николай Новосад.
Мы предложили дипломату самому пробежать глазами заметки киевских газет с фото дорогой иномарки и изображением пентхауса президентского чада.
— У нас свободная пресса, — нашелся пресс-атташе. — Что хотят, то и пишут.
— То есть украинским журналистам, по-вашему мнению, нельзя доверять?
— Можно. Просто я отказываюсь комментировать то, чего не видел своими глазами, а о несметном богатстве Андрея впервые слышу. Это недипломатично говорить о том, в чем нет стопроцентной уверенности.
