Фильм Николая Досталя “Облако-рай”, появившийся 13 лет назад, — верное дитя своего времени. Точнее — безвременья. И действие в нем происходит где-то в самой глубине России — там, где в принципе никогда ничего не происходит и, как кажется, произойти не может. И сам успех картины, с единодушной восторженностью принятой в кинематографической среде (причем не только российской), мало на что в реальности мог повлиять: приз на одном из первых “Кинотавров”, полученный картиной “за разрушение барьеров между фильмом для избранных и кино для всех”, на самом деле — с уходом кинопрокатного пространства в России — уже ничего не значил и не выражал.
Кажется, что и судьба главного исполнителя в фильме — профессионального клоуна Андрея Жигалова, которому после премьеры прочили будущность постсоветского Юрия Никулина, — сложилась так, что “звездный час по местному времени” (так назывался сценарий Георгия Николаева и спектакль по этому сценарию в Театре-студии Олега Табакова) обернулся для молодого актера уходом в никуда — во всяком случае, для тех, кто его заметил и оценил. После триумфа фильма на МКФ в Локарно, а самого актера в Женеве на фестивале с символическим названием “Звезды завтрашнего дня” он, подобно своему герою по прозвищу “Коля — перекати-поле”, уехал по цирковому контракту в Германию и… вот вернулся, чтобы сняться в продолжении фильма, полюбившегося “избранным” и почти неизвестного “всем”.
За это время кинематографическая жизнь в стране неузнаваемо переменилась, Николай Досталь снял один из лучших телесериалов о войне — “Штрафбат” и уверенно вошел в число самых известных кинорежиссеров России, а центральные исполнители фильма “Облако-рай” — некогда начинающие Алла Клюка, Сергей Баталов и Ирина Розанова, сыгравшие друзей главного героя Коли, стали популярнейшими и любимейшими киноактерами. Только вот встретились на экране годы спустя, уже в декорациях нового времени. В фильме, продюсером которого выступил Федор Попов, они с поразительным единодушием сыграли то, что сыграть всегда трудно и почти даже невозможно: время в фильме осталось прежним.
Морозной ночью возвращается Николай в некогда родной ему городишко, откуда чуть ли не на спор, от провинциальной скуки, по неуклюже придуманному поводу исчез он десятилетие назад, чтобы увидеть все те же безыскусные пейзажи и интерьеры с неистребимыми, как вечность, хрущобами и сарайчиками, сервантами и прочим еще советским барахлом. Здесь не работает радио и не включают телевизор. Здесь — как в анекдоте про Урюпинск — никогда не слышали про дефолт и перестройку, разве что автобусы стали ходить с меньшей регулярностью. А в остальном — какая жизнь страны и мира? Главной новостью был и остается свежевыгнанный самогон, без которого и праздник — не праздник, и выходной — не выходной.
И что удивительно (или, напротив, — неудивительно): этот новый “звездный час по местному времени” для Коли, вернувшегося из дальних странствий (вроде бы он моряк и бывал в Японии и Сингапуре), вдруг после первой рюмки превращается в “день сурка” по-российски. И опять из ничего возникает абсурдная выдумка, и Коля, наспех раздав подарки, неожиданно для себя снова собирается в путь. И не сам он, похоже, бежит от того, что было и могло остаться его родиной (тем более что в его отсутствие у него родился сын), а верные друзья и любящие соседи гонят этого наивного и всегда готового прийти на выручку паренька в неизвестность, превращая его внезапное возвращение и такой же внезапный отъезд в “новость номер один” еще на ближайшее десятилетие.
“Коля — перекати-поле” — фильм о России, в пространстве которой тонет все — и страшное, и великое, и надежда, и отчаяние, и прошлое, и будущее...
