Вчера спикер Совета Федерации Сергей Миронов посетил одно из птицеводческих предприятий Московской области. Где его встретил коллега по палате, а еще и один из ведущих российских птицеводов Сергей Лисовский.
Сергей Федорович поделился с “МК” подробностями встречи:
— Беседа с Мироновым велась в основном о необходимости защиты отечественного птицеводства. В первую очередь от той кампании, которую определенные силы развернули в российских СМИ по поводу птичьего гриппа. И Миронов, и главный санитарный врач Геннадий Онищенко, и глава службы по ветеринарному и фитосанитарному контролю Сергей Данкверт подтвердили, что картинка, которую обыватель может составить из газетных статей и телесюжетов, далека от реальности. В частности, они отметили, что эта болезнь свойственна только животным и что до сих пор она была отмечена исключительно на частных подворьях.
— Они обещали какую-то помощь?
— Безусловно, именно это стало лейтмотивом. Во-первых, спикер Совета Федерации обратился к журналистам с просьбой не нагнетать истерию, а давать только реальную, проверенную информацию. Во-вторых, он намерен предложить ряд мер по помощи регионам, которые бы облегчили жизнь частникам при выплатах компенсаций за убой птиц в зараженных пунктах. Владельцы фабрик должны сами страховать себя от таких случаев, а вот в личных подворьях должно помогать государство. Говорили еще и о необходимости общего подъема отрасли.
— Сергей Федорович, вы сказали про истерию. Но дыма без огня не бывает…
— Тогда скажите мне: почему, если птичий грипп известен уже чуть не сто лет, такой всплеск криков об опасности случился именно тогда, когда мы обсуждаем очередные уступки по птицеводству для вступления в ВТО. Судьбоносные для отрасли. Когда идет утверждение квот на импорт мяса птицы на следующий год. Почему тогда идут сообщения о вспышках птичьего гриппа в тех странах Европы, откуда к нам курятину не везут. Европа вообще присутствует на нашем рынке мяса птицы всего лишь 7 процентами. А Америка завозит 80% от всего этого импорта. Почему про Америку молчим? У нас один несчастный штамм гриппа, который потенциально может стать когда-то опасным. А в США вирусов такой же степени опасности, если не большей, — 9 штаммов.
