Когда-то, провозя иностранных туристов мимо КГБ на Лубянке, экскурсоводы вынуждены были врать, что это “просто дом”, а завидев колючую проволоку на заборе какого-нибудь режимного объекта, говорить, что это обычное предприятие, которое таким образом охраняют от... птиц. Почему среди экскурсоводов не было красавиц? На какой адрес писали все иностранцы письма русским друзьям? Об этом рассказывают “Турклубу” бывшие сотрудники “Интуриста”.
— Во время визита Маргарет Тэтчер в СССР я сопровождала группу журналистов из Великобритании, — рассказывает бывшая сотрудница “Интуриста”, ныне директор туристической фирмы Марина Крессова. — Проезжая здание КГБ, англичане вдруг закричали: “А это что?” — “Это наша консерватория, — не моргнув глазом ответила я. — А на площади стоит памятник Петру Ильичу Чайковскому”. Весь автобус покатился со смеху, и англичане потом все время спрашивали меня: “Как там Чайковский поживает?” Я в шутку отвечала: “Следит за вами”.
В это время в журнале “Нэшнл джиографик” уже вышла статья с подробной картой Москвы и описанием всех достопримечательностей, в том числе и пресловутого желтого здания. Но советские экскурсоводы вплоть до перестройки не имели права показывать туристам оплот безопасности Страны Советов.
Помимо КГБ запрещалось даже из окна автобуса показывать наши тюрьмы, заводы и секретные объекты. Одним из таких табу была остановка на трассе Сергиев Посад — Москва. Дело в том, что на этой дороге находится секретный объект — город Королев. И любая остановка, даже поломка автобуса с иностранцами, расценивалась как провокация. Однажды при въезде автобуса в Сергиев Посад иностранцы попросили экскурсовода остановиться, чтобы сфотографироваться на пригорке, откуда открывался роскошный вид. Гид посчитала, что трасса уже пройдена, и остановила автобус. Не успела группа въехать в Москву, как девушку-гида прямо из автобуса отправили на “собеседование” в органы безопасности.
— Личные контакты гида с иностранцами были запрещены должностной инструкцией. Так что все мы давали для переписки один и тот же адрес: нашего офиса. Из-за этого однажды вышел курьез. Наши шахтеры отправились на Шпицберген к коллегам. Были и речи, и стол с закусками. В конце норвежцы стали обмениваться с нами адресами. Наши шахтеры по инструкции сказали: “Пишите нашим гидам”. А мы, в свою очередь, дали адрес “Интуриста”. После этого норвежцы подошли ко мне и сказали: “Ваши гиды Сергей и Аня — муж и жена, только почему-то скрывают это”. Мы удивились: “С чего вы взяли?” — “А они один и тот же адрес продиктовали”.
А уж о романах с гостями столицы вообще даже думать боялись, и тем не менее и дружба, и романы среди иностранцев и русских переводчиков были.
В 1973 году советская переводчица влюбилась в туриста из Канады. Узнав о романе, девушку уволили. Замуж за своего друга выйти она не смогла — ей не дали разрешение на выезд. Всю жизнь она ждала встречи с любимым. Уже после перестройки она смогла позвонить своему возлюбленному. И узнала, что он умер от рака. По словам родных, до самого конца он любил свою “русскую жену” и писал ей почти каждый день. Ни одного письма девушка так и не получила. Говорят, эта переводчица так и не вышла замуж.
Все проститутки были гэбэшницами
— Если на утреннем приеме иностранные гости первым делом бегут к бутылкам с боржоми, значит, гиды вчера хорошо поработали — так считали наши начальники, — говорит знаменитый гид-переводчик “Интуриста”, почетный президент Ассоциации гидов-переводчиков Иожеф Шнайдген. — Все поездки сопровождались обильными банкетами с водкой, а каждому иностранцу дарили на память подарки и везли их в 1-й отдел ГУМа, “Березку”, где можно было купить дешевую икру, меха и янтарь. Гостей встречали по высшему разряду — фуршет, сувениры на память, но вот девочек никогда не приглашали. Это даже не обсуждалось. Хотя, конечно, продажные женщины и тогда существовали. Все московские путаны получали “благословение” органов безопасности. Заниматься первой древнейшей можно было лишь с их согласия. Девочки работали при гостиницах “Националь” и “Интурист”. Их так и называли — “националки”. Они обязаны были писать отчеты о своих встречах с клиентами: что он говорил, что спрашивал. Все девушки были красавицами и свободно говорили на иностранных языках, но не всегда показывали это.
— В те годы советские гетеры были только высшего класса — красивые, настоящие модели по нынешним меркам, ухоженные, хорошо одетые, не чета нам, серым мышкам, — добавляет Марина. — Кстати, вызывающе красивых женщин не брали в “Интурист”, чтобы они не привлекали излишнее внимание иностранцев. Между прочим, некоторые “ночные бабочки” приезжали в отели, где жили иностранцы, даже с маленькими детьми. Ребенка укладывали вечером спать, а сами выходили на промысел.
В инструкции у нас не было ни слова о проститутках. Этой проблемы не существовало в нашей стране, как и проблемы наркотиков. Так что, если вдруг какой-то осмелевший иностранец спрашивал: “А где же у вас путаны?” — им отвечали: “А кто это?”.
Колготки вместо чаевых
Во времена, когда для выезда за границу была нужна справка даже от гинеколога, профессия гида-переводчика, каждый день общающегося с иностранцами, считалась суперэлитной.
— Дважды в год нам полагались загранпоездки. Мы могли покупать дефицитную одежду и обувь в 1-м отделе ГУМа, где отоваривались иностранцы, и продукты — в буфете ЦК КПСС.
Попадали в это райское место по распределению. После иняза было несколько путей: пойти в МИД, куда брали в основном мужчин, во Внешторг, где сложно было сделать карьеру без связей, и в “Интурист”. Последний считался самой низкооплачиваемой, но интересной работой. Нужно было пройти собеседование, заполнить анкету, и, если в вашей биографии не находили “темных пятен”, вас принимали на работу. Если у кого-то были родственники за границей, работать в “Интуристе” он не мог.
— Мы проходили обучение военной терминологии, медицинской, технической и прочее. Мы должны были понимать, о чем говорят фермеры, космонавты и даже специалисты по мусоросжигающему оборудованию.
К внешности экскурсоводов предъявлялись особые требования. Мужчины обязаны были носить черный костюм и белую рубашку в любую жару. Существовал институт представительской одежды, а проще — магазин, где каждый сотрудник “Интуриста” за небольшие деньги мог купить себе раз в два года костюм или платье и раз в три года пальто или обувь.
Дамам запрещали носить брюки и ходить летом без колготок.
— В продаже колготок не было, поэтому лучшим подарком для экскурсоводов считались именно чулочные изделия, — вспоминает Марина. — У нас даже соревнование было — кто сколько колготок сегодня собрал. Чаевые ведь в те годы принимать было строго запрещено, считалось, что они разлагающе действуют на работников сферы обслуживания.
В обязанности гида помимо экскурсий и перевода входила борьба за качество обслуживания гостей, которое не всегда было на высоком уровне. Так, на Кавказе в меню постоянно не хватало каких-то продуктов — масла, яиц, а вместо дорогой рыбы пытались подать дешевую.
— Каждый раз мы лично проверяли меню, которое не должно было превышать смету. “Почему масла опять нет?” — “Поедешь со мной на Черное озеро, будет масло”, — отвечал менеджер гостиницы. “Я никуда с тобой не поеду, и масло тоже будет!” — угрожала я, и так в каждом отеле. Именно на Кавказе девушки-гиды испытывали самые большие проблемы с обслуживанием и навязчивым вниманием джигитов.
После чернобыльской катастрофы, которую в СССР скромно назвали аварией, поток интуристов в Россию прекратился. “О катастрофе я узнала от своей коллеги из английской турфирмы, которая располагалась в “Интуристе”, — рассказывает гид Ирина. — Они услышали об этом раньше нас. С тех пор интерес к России поутих”.
Битловский митинг
Сейчас профессия гида перестала быть элитной — час работы стоит всего $15—20, а заказов не так уж много.
Сегодня в столице нет хороших дешевых гостиниц, путевки стали очень дорогими, из-за этого пребывание очень короткое, и времени на экскурсии нет.
Но вместе с престижем профессии в прошлом остались и все ее опасности.
— Бывало, что переводчиков обвиняли в антисоветчине лишь за то, что они все переводили правильно. Однажды на московском заводе шведы устанавливали какое-то оборудование, и ночью у них украли гайки. Я спросил директора завода: “Где гайки? Нам придется купить новые”. А тот раскричался на меня: “Ты что, на стороне капиталистов? Я напишу на тебя жалобу!” — рассказывает Иожеф.
— А я однажды чуть не лишилась работы из-за американских студентов, — вставляет Марина. — Сначала все было как обычно: Кремль, музей Советской Армии. Перед тем как идти в Оружейную палату, я дала им, как полагается, 10 минут на фотосъемку на Соборной площади. Вдруг вижу: к моей группе бегут охранники в повязках. Студенты достали заранее приготовленный плакат, на котором было написано “Back in USSR” — строчка из хита группы “Битлз”. Меня тут же схватили люди в штатском, их коллеги в это время звонили в “Интурист”. На меня орали, как на врага народа: “Вы понимаете, что это несанкционированный митинг? Мы вас лишим кремлевских пропусков! Вы полетите с работы!” Я, конечно, объяснила, что это строчка из песни, но все равно был скандал.
