В квартире на улице, носящей имя его соратника, — Академика Королева, он встречает меня в парадном, галантно помогает снять шубу, угощает конфетами. Невозможно поверить, что этому статному мужчине 94 года! Но тема беседы не сводится к вопросу энергии долгожительства одного человека, потому что мой визави знает, как добыть энергию из космоса в масштабах всей планеты.
Искусственные спутники Земли, межконтинентальная баллистическая ракета, первый в мире полет человека в космос — за всем этим стоял академик Борис Черток, Герой Социалистического Труда, орденоносец и лауреат самых почетных премий, действительный член РАН, сегодня — главный научный консультант ракетно-космического комплекса “Энергия”. Когда-то без его участия не проходила ни одна разработка королёвского КБ.
— Борис Евсеевич, недавно вы вели Королёвские чтения в МГТУ имени Баумана, где обсуждалась проблема гелия-3. Действительно ли люди смогут доставлять с Луны термоядерное топливо на основе гелия-3, чтобы решить энергетические проблемы нашей планеты?
— По расчетам физиков, гелий-3 (изотоп элемента гелия) действительно может быть использован в качестве ядерного топлива. Соединение гелия-3, например, с изотопом водорода дейтерием приводит к выделению огромного количества энергии, гораздо большего, чем это происходит в обычных атомных реакторах. Но на Земле этого изотопа совсем ничтожное количество, а в грунте, который американцы привезли с Луны, он обнаружен в количествах, существенно превышающих (в граммах на тонну) то, что есть на Земле. Но чтобы получить 20 тонн гелия-3, которые в термоядерных реакторах могут обеспечить энергией все основные потребности землян на год, надо переработать огромное количество лунного грунта. Затем нагреть этот грунт до 700 градусов, превратить гелий-3 в жидкость и в жидком виде доставлять на Землю. Значит, на Луне надо построить горно-металлургический комбинат, жилье для рабочих. Я уж не говорю о системе полетов с Земли на Луну и обратно.
— Суммы на реализацию этих почти фантастических проектов потребуются тоже фантастические!..
— Из всего, что я выслушал на Королёвских чтениях о развитии неземной энергетики, я сделал вывод: ни о какой электроэнергии, которую можно получить с помощью гелия, раньше середины XXI века (в лучшем случае!) речи вести не следует. Не хочу вас огорчать, но даже вы (хотя выглядите прекрасно) вряд ли лет через 60—70 будете включать электроприборы у себя дома, получая энергию от гелия-3. То есть каковы бы ни были успехи нашей космонавтики и техники, раньше чем через полвека реактор, синтезирующий гелий-3 с дейтерием, например, создан не будет. Поэтому даже если сегодня вдруг кто-то привезет с Луны 20 тонн гелия-3 с помощью Господа Бога, девать их будет просто некуда. Представьте себе, что Колумб привез бы из Америки огромное количество урана, необходимого для атомных электростанций, — куда бы его было девать?
— А могут ли США или, например, Китай, разбив на Луне станцию первыми, заявить какие-либо права на полезные ископаемые?
— Пока на космические объекты права собственности по действующим международным законам не распространяются. Но это пока. Дальше все пойдет, как я предполагаю, по правам сильного. Так же, как это происходило на Земле в эпоху великих географических открытий. Ведь нынешняя процветающая Америка была когда-то колонией Англии и Франции, недаром там шла война за независимость. То же может произойти и на Луне — там, правда, воевать будет некому, индейцев там нет, — но тот, кто первый создаст базу на Луне, может объявить, что я высадился — я и хозяин! А базу на Луне надо создавать обязательно! И не ради гелия-3, а ради того, чтобы там строить и научно-исследовательские, и оборонные, и промышленные объекты. Кстати, судя по прогнозу, Китай нас обгонит, если мы будем находиться в перманентном кризисе.
— Идет шестой десяток лет, как вы без перерыва преподаете в МГТУ имени Баумана и в Московском физико-техническом институте. Как вы оцениваете сегодняшнее студенчество?
— Оно, конечно, не изолировано от всего того, что творится в нашем государстве. Одно время я был совсем скептически настроен, потому что ребята не ходили на лекции, им выгоднее было зарабатывать на стороне, такие времена были. Особенно на физтехе, где в основном иногородние. Живут в общежитиях, папы-мамы рядом нет, ездить им в Подлипки, где была наша физтеховская базовая кафедра, было и далеко, и дорого, тратили время на подработку. Кроме того, конечно, такого рода настроения — “черт с ней, наукой, надо скорее уходить в коммерцию, там куда легче заработать” — сказались. Сейчас как будто намечается перелом.
— Общаясь с учеными, видишь людей вашего поколения. Наукой сейчас занимаются ветераны. А кто будет двигать ее дальше?
— Очень много молодежи уехало за границу. Причем речь идет уже не о десятках, а о сотнях тысяч. Там они двигают науку. За границей я сталкиваюсь с гораздо более молодыми учеными, чем в России, ветеранов нашего возраста там встретить просто невозможно! Много, конечно, эмигрантов из России и СНГ, других стран. По нашей, космической тематике у молодых из стран третьего мира энтузиазма и желания добиться успеха в науке, технике гораздо больше, чем у представителей развитых стран.
— Что делать, чтобы наши светлые головы оставались в России и двигали нашу, российскую науку?
— Для этого надо изменить довольно много. Прежде всего — нравственно-духовный климат. Страшное происшествие в Челябинске, о котором трубят все СМИ, — это случай, характерный не для данного конкретного Челябинска и этой самой танковой школы, а проявление неблагополучия в России в целом и в армии в частности. Это очень опасный сигнал. Необходимо воодушевить молодое поколение общенациональной идеей, основанной на последних достижениях науки. Нам необходима экономика знаний, а не криминально-олигархическая экономика. Мы нуждаемся в обществе, построенном на знаниях, которые вдохновят молодежь на труд.
— В чем истоки вашей личной энергии? Что дает вам силы заниматься наукой до сих пор?
— Ну, я не могу этого объяснить, как так получилось, что на тот свет Господь Бог меня до сих пор не призывает, а я сам не тороплюсь. Вот только совсем недавно, к сожалению, расстался со своей женой, 70 лет мы жили вместе. Вот портрет моей красавицы, до сих пор не могу успокоиться… А так — курил, но бросил, пью до сих пор иногда, когда расстроенный приезжаю и усталый, но немного, конечно, не пьянствую. Сейчас спортом заниматься мне физически трудно, хожу с палкой, уверенно чувствую себя только за рулем, водительские права у меня до 2008 года.
