АНЕКДОТ ДНЯ
В России нет ни одной санно-бобслейной трассы — и наш спортсмен стал вторым на Олимпиаде... В России только что построили первый крытый стадион для конькобежцев — и наша спортсменка взяла “золото” в Турине...
Может, в России стоит снести все футбольные стадионы?
Ответ был получен, как только обалдевшая от счастья Светлана — Россия не выигрывала “золото” в коньках 12 лет! — появилась в смешанной зоне. “Черт!” — подумала я в Москве, когда услышала прогноз Светланы Журовой на выступление в Турине. “Я хочу выиграть 500 метров и завоевать медаль на 1000…” Черт, кто же о таких вещах говорит вслух, да еще пред самым отъездом? Света, Света, что же ты делаешь! Сорвалось с языка — уж очень хочется? Или четвертая в жизни Олимпиада дает право резать так резать мечтательную правду-матку? Но бог-то любит троицу, а в Солте был провал… Или ничего не боится — после чемпионата мира в Херенвене, который она только что выиграла, удачу за жабры взяла?
И не меньше Журовой порадовал фигурист Женя Плющенко, опровергнувший назойливые слухи о простудном заболевании. Все элементы короткой программы — ну просто на загляденье. Судьям придраться было не к чему — и Евгений получил оценки, превысившие личный рекорд россиянина почти на 10 баллов! А уже сегодня — произвольная программа. Сожмем кулаки!
— Я бежала за Россию. Это не просто слова, мне даже сказали перед стартом: “Если будешь бежать за себя только, ты никогда не выиграешь”. И я действительно до самой последней минуты не переставала думать, что бегу за Россию и выигрываю медаль для нее, потому что для себя я сделала медаль на чемпионате мира…
Она сделала это! Хотя год назад даже предположение, что Света может оказаться на Играх — а уж о пьедестале-то вообще мог заговорить только чокнутый, — звучало весьма сомнительно.
— Света, это чемпионат в Херенвене так по организму ударил, что бесстрашное нахальство появилось, да ты еще и такими словами разбрасывалась?
— Ну, не так уж я ими и разбрасывалась, пыталась себя в узде держать. Но как же это трудно… Вон у меня тут тренер Владимир Филиппов за три дня до старта телефон отобрал — он словно лишал себя повода сказать потом, что это мне помешало. А так — повода нет, значит, надо выигрывать. Он у меня такой молодец, тренер… Ведь все спланировал так здорово, и главное — верил, верил! Да и я не опускала руки, когда сезон начинала с восемнадцатых мест. И самое смешное, что в 34 года можно изменить технику. Может себе это кто-нибудь представить? А ведь перед Инцелем (этапом Кубка мира, где Журова выиграла “золото” и “серебро”) буквально за неделю мы кое-что поменяли, и это дало такой результат. Хотя… Зря я, что ли, с мужиками–многоборцами летом силовой подготовкой занималась? И Дима Дорофеев мне очень помог, мы вместе тренировались. Дима, спасибо! Когда он “серебро” выиграл, я подумала: я тоже смогу! Потому что если бы год назад кто-то сказал бы, что мы вообще на Игры отберемся, того сумасшедшим бы обозвали.
Пятнадцать лишних килограммов после родов, недоверие и недоумение окружающих: “Как? Опять хочет бегать?!” — неуютное ощущение на катке, желание спрятать растолстевшие части тела — и жажда бега, который должен наконец оправдать любовь к себе. А еще — жизненная необходимость. Спортсменам и их семьям тоже кушать хочется.
— Я, родив Ярослава, крепко задумалась: что делать дальше? Планов было много, и сейчас они есть, но нужно было что-то знакомое и реальное. А что это? Бег. Муж не сопротивлялся, хотя думал: родится ребенок, и я дома осяду. Понял, что в этом есть смысл, особенно если в одну упряжку встать и тянуть ее вместе. Тем более что есть мама и сестра — помогают, и нет груза ответственности, что ребенок неухоженный. Хорошо, что муж тогда меня понял, а ведь еще и до рождения сына не очень хотел меня отпускать куда-то, переживал, ревновал — все вместе. Сам бывший спортсмен и прекрасно знает, что у нас за жизнь: и сложно, и на виду… А когда взрывы начались по всему миру, он вообще говорил: “К чему мне эти переживания все — что-то случится, а я даже помочь не смогу, не то что защитить!” Его больше всего это убивало — что он защитить меня не сможет. Но — эмоции лишние отбросили и разумно решили: возвращаюсь, пытаюсь сделать все возможное. Смешно, но сразу перестала есть после шести. Нагрузка нагрузкой, а жрать, если надо похудеть, меньше надо.
— Ты на старт сегодня выходила спокойно? Или мандраж начался — опять что-то помешает?
— Когда я сегодня посмотрела протокол — увидела, что мой номер 77. Подпрыгнула от радости. Мое самое любимое число! Я когда выбираю, то — его. И, честно говоря, не поверила глазам, что такое может быть — именно сегодня. Провидение! И когда увидела, что бегу в паре с Дженни Вольф (лидер Кубка мира на этой дистанции), поняла, что и это мне на руку. Мобилизация пошла полнейшая: Вольф вообще не должна была бежать, потому что у нее очень плохой результат в квалификации был, я удивилась. А вообще — это все мой ребенок! Я вот раньше, тренер знает, ветреная была, а Ярослав не только заставил о будущем думать, но… Знаете, я экстрим не люблю — горные лыжи там какие-нибудь. Могу съехать, но аккуратно. А сейчас вообще из-за сына берегу себя от излишеств. Потому что воспитание ребенка…
— И есть настоящий экстрим…
— О! Точно. Хорошая подсказка. Это он мне про Дорофеева сказал по телефону: мама, Дима — второй! Многое уже понимает. Господи, надеюсь, поймет и то, почему меня не было рядом, когда он, например, ходить научился. Представляете, я приезжаю как-то после сборов, а он идет мне навстречу! Со мной просто была истерика: зачем мне этот спорт, если я такие вещи в своей жизни пропускаю! Я как-то сказала, что у меня две мечты — родить и выиграть Игры. Счастлива, что смогла так красиво осуществить обе.
После побед Журовой в январе на нее обрушилось столько внимания, лестных слов и славы, что это вызвало даже напряжение: Олимпиада впереди, запирать надо спортсменку где-нибудь от глаз людских, изолировать полностью. Света и сама напряглась. Потом заболела и говорит, что это самое лучшее, что она могла в этой ситуации сделать.
— А мне с детства говорили, что если бы я была менее эмоциональна, то я бежала бы быстрее. И всегда упрекали, что мой взрыв вне дорожки отрицательно влияет на взрыв на дорожке. Ну а как я могу свои эмоции заткнуть? Тем более когда все вокруг ликуют, поздравляют. Мне — молчать, что ли, надо? Странно это будет выглядеть. Хотя, конечно, тяжеловато пришлось. Мне даже казалось, что я поехала в Турин, а вся Россия стояла на ушах. Если бы не выиграла здесь, мне было бы стыдно.
— Ты так знамя хотела на параде нести, а его Дорофееву отдали. Сама отдала или приказ поступил?
— Я поняла, что у нас считают: женщины очень слабые и не могут нести флаг. Но, может, так и надо было?
— Каток в Крылатском имеет отношение к твоей победе?
— Без сомнения. И, между прочим, там лед лучше, чем здесь. За границей всегда к нам относились плево: тренировки тогда, когда организаторам хочется, время неудобное, да и вообще себя как-то второсортно всегда чувствуешь. А потом, ты же не всегда в прекрасной форме находишься, а когда соперники видят в разобранном виде — психологически это совсем не здорово.
В Крылатском мы хозяева! Мы делаем там то, что хотим, и в то время, которое хотим. Хотим прикидку пробежать — всех разогнали, пробежали, остальной народ посидел пять минут по скамеечкам. Без обид, наоборот, поглазел. Потом вернулся, а мы дело уже сделали. Пробежали, сошлись, опять все поехали кататься. Это вообще не проблема. Надо тебе на завтрак перерыв сделать — устроил завтрак. Надо скоростную работу сделать — всех опять разогнал, спокойно сделал и не боишься, что кого-то собьешь. Это не то что когда сто человек на льду, и ты там слаломом на коньках занимаешься. А потом, дома вообще себя как-то комфортней чувствуешь — свободное время, например, знаешь, куда деть.
— И куда?
— Что-то пишу, я же все-таки журналистка, правда, будучи на шестом месяце беременности, на НТВ стажировалась, я тогда еще не знала, что понесет меня жизнь на четвертые Игры. Ой, неужели я выиграла? Вот так — идешь, идешь всю жизнь… Хотелось бы, конечно, телевизионной журналистикой когда-нибудь заняться. Но весь спорт пока сконцентрирован в Москве, и тогда мне надо уезжать из Питера. Хотя, если будет предложение, может, и перееду.
— Неужели уже решила, что выступать больше не будешь?
— Ну, здесь-то я еще на тысячу побегу, а вообще… Не знаю, как семья решит. Если не убьют меня, позволят, то еще годик, может быть… Хорошо, что в нас с Дорофеевым весь сезон никто не верил, теперь, как я и хотела в Москве, пусть говорят: “Ну, ребята! Ну, дают!”
— Но ведь если решишь сама — тебя же не остановить?
— В принципе да. Я загораюсь идеей. Только потом я ее оцениваю. Взвешиваю. Если понимаю, что мало что получится на выходе, а сил потратишь очень много, то, даже наступив на горло собственной песне, отказываюсь. Если это нужно будет для приобретения какого-то опыта, то я этим займусь. И не важно, что это принесет в материальном плане. Даже если на выходе не будут светить не только миллионы, но и меньшие деньги. Вот почему победа пришла ко мне только на четвертой Олимпиаде? Значит, сконцентрировала я весь опыт многолетний. В Солт-Лейк-Сити, мне казалось, я абсолютно не нервничала. Теперь понимаю: неправда. Это здесь, в Турине, спокойно выходила на лед. Пожалуй, растерялась, лишь когда дистанцию закончила, выиграв у Ван Манли. Я просто не поняла: я в итоге вторая, что ли? На трибуны смотрю, ничего не понимаю, потом, кажется, кто-то из голландцев мне показал: первая! А я же не знала результаты других забегов. Уши заткнула, решила: ничего знать не хочу и слышать тоже. Ой, мне, наверное, весь телефон оборвали, пойду забирать у тренера. Пусть хоть на сегодня отдаст. Потом, перед забегом на тысячу, верну ему…
“Какое же она чудо! И какая красавица...” — слышалось в “Русском доме” там и сям после приезда туда в ночь со вторника на среду новоиспеченной олимпийской чемпионки на 500-метровке Светланы Журовой.
Она приехала и с ходу принялась рассказывать — причем удивительно складно! — про то, что она перед отъездом на Игры спала в Новогорске на бывшей кровати Алины Кабаевой. (“Сказали — давай, на удачу... Нет, она не маленькая, кровать эта. Нормальная. У Алины до этого маленькая была, так она специально большую попросила”.) Про то, что премиальные потратит на то, чтобы долги раздать. (“Мне голландцы знакомые некоторое время назад беспроцентный кредит дали — отдашь, мол, когда сможешь. И мы с мужем дом купили...”) Про то, как помогла ей год назад легендарная конькобежка Лидия Скобликова. (“Да практически нечем было ребенка кормить. С меня сняли президентскую стипендию — и правильно сняли, я же результатов не показывала. А она пошла к Фетисову — добилась, чтобы вернули: мол, Света еще выиграет вам Олимпиаду”.) Про то, о чем бы она попросила при встрече — а встреча после Игр вполне реальна, по словам главы Росспорта Вячеслава Фетисова, — Президента России. (“Все-таки он мой земляк. Или — я его землячка. Не знаю, как правильно в этом случае говорить... В общем, попросила бы построить каток в Санкт-Петербурге — у нас много хороших конькобежцев, а катка нет”.)
Наверное, Журова могла бы долго продолжать в том же духе — живенько и крайне любопытненько, но тут Михаил Куснирович на правах хозяина Bosco Village, где и расположился, собственно, “Русский дом”, предложил Свете отправиться на крышу — произвести первое вбрасывание шайбы. Начинался хоккейный “Матч всех звезд” — артисты против спортсменов, ослабленных сочувствующими. Игра, даром что закончилась вничью — 9:9, выдалась вовсе не товарищеской. Вячеславу Фетисову, который иногда всю команду соперников по три раза за одну атаку успевал обыграть, даже пришлось пластырь наклеивать — рассечение.
“Вы, Вячеслав Александрович, — поинтересовался у него на всякий случай спецагент “МК” на вечеринке, — точно ничейку-то не специально сгоняли?” — “Какое там... — поправил пластырь на лбу глава Росспорта. — Они так выиграть хотели!” “Да я, — улыбнулся Куснирович, — просто вовремя финальный свисток дал...” И правда, вовремя — все остались довольны. Включая Журову, которая всего этого уже не видела.
...А потом был концерт группы “UMA2RMAN”, начавшийся задорной “Девушкой Прасковьей из Подмосковья”, под которую девушка Светлана из Санкт-Петербурга выскочила на сцену и принялась зажигать вместе с братьями Кристовскими. И выяснилось, что танцует она уж как минимум не хуже, чем бегает на коньках. И тут же присоединились к ним актриса Чулпан Хаматова и теледива Юля Бордовских (“Передавайте привет Саше Мельману из “МК”, он про меня всегда с любовью пишет”), также плясавшие на зависть иным профи. Ну а Дмитрий Певцов, точно оправдывая фамилию, и вовсе выдал пару-тройку хитов под аккомпанемент “уматурманов” и примкнувшего к ним саксофонного аса Игоря Бутмана — и нежно поглядывал при этом на красавицу-супругу Ольгу Дроздову, стоявшую прямо у сцены.
И все же — кто-то поспорит? — королевой в этот вечер была она, Журова. Да и разве только в этот...
