Театр “Геликон-опера” показал “Русалку” Дворжака — первую премьеру на сцене бывшего театра “Et cetera”, куда оперная труппа отправлена на период реконструкции и строительства собственного здания. Сколько продлится этот период — знают только градостроительный комплекс Москвы и Господь Бог. Причем последний, надо думать, в меньшей степени.
Премьера “Русалки” состоялась в ноябре прошлого года в датском городе Орхусе на фестивале Андерсена. Московская постановка ничем не отличается от датской. Разве что внутренним оформлением зала, который в Орхусе неожиданно оказался синим, как морское царство. На сцене — берег моря: раковины, камни, брызги воды. Русалка (Светлана Создателева) выглядит так, как положено сказочному существу: в чешуе, с огромным хвостом и светящимися длинными волосами. Как положено, выглядит и Водяной (Андрей Серов) — весь взлохмаченный, зеленый и в водорослях. А вот Баба Яга (Ксения Вязникова) вовсе не такая, как полагается. Она в черном элегантном мини, в эффектной шляпке и органзе. Образы Принца (Николай Дорожкин) и Чужеземной Княжны (Татьяна Куинджи) решены Дмитрием Бертманом и художником Татьяной Тулубьевой более традиционно для нынешнего оперного театра, стремящегося к нетрадиционности. Принц то в свитере, то во фраке вполне современен, как и деловая Княжна, говорящая по мобильнику с использованием системы hands free.
Но несмотря на эти незначительные рудименты и атавизмы модерновости, в целом спектакль — романтичная волшебная сказка. Сюжет ее таков, что детям — еще рано, а взрослым — уже поздно. Впрочем, сейчас, когда жанр фэнтези становится очень популярным в народе, возможно, спрос на подобный продукт актуализируется. И те, кто с удовольствием смотрит фильм “Neverland”, охотно пойдут на “Русалку”. “Геликону” этот спектакль видится как семейный. Это возможно, хотя взрослым придется напрячься, чтобы ответить детишкам на кое-какие вопросы. Например, что значат для мужчины такие вещи, как страсть и холодность женщины? Чем первое привлекательнее второго? Почему за любовь надо платить смертью? Ну и так далее. Вернее — et cetera.
Кстати, об “Et cetera”: большая проблема — тяжелая акустика зала. Пока певцы к ней не адаптировались. Но сделать это придется. Стройка — дело затяжное.
