После культовой премьеры Culture Club с Боем Джорджем 23 года назад и нашумевшего в кругах русской эмиграции концерта Аллы Пугачевой знаменитый лондонский зал “Apollo Theatre” рукоплескал на днях единственному концерту Филиппа Киркорова.
Коренные лондонцы, залезая в свои знаменитые автобусы, смутно ощущали, что пропустили в своей жизни нечто важное, когда читали во всю длину кузова надпись “Philip Kirkorov”. С надписи на них глазел и сам Солнцеликий. Но заинтриговать коренных жителей настолько, чтобы они вместо “файф-о-клок-ти” бросились скупать билеты на шоу таинственного чужестранца, не получилось. Однако более 2 тысяч человек из русского комьюнити, отважно преодолевая пробки выходного дня, добрались до театра “Apollo” к 8.30 вечера. Туда бы влезло еще столько же, если бы не маленький лондонский нюанс. Те, кто там, условно говоря, “при Абрамовиче”, избегают публично сталкиваться с теми, кто, так сказать, “при Березовском”. А между молотом и наковальней еще — плотная масса перепуганных от рождения посольских, которые за свои 900 фунтов в месяц вздрагивают от каждого шороха. Из-за таких пикантных интриг местного масштаба многие предпочли побыть от греха подальше, не зная, во что можно вляпаться. Меж тем прошелся слух, что где-то там, в темноте зала, сидит “какая-то сестра Путина” собственной персоной. Никто не знал, как ее зовут, единицы догадывались, как она выглядит. Это вам не принц Гарри на вечеринке у друзей! Но те, кто догадывался, обещали обязательно показать таинственную родственницу. Она, однако, столь же таинственно исчезла, и осталось непонятным, была ли вообще.
Организаторы концерта, тем не менее, были вполне удовлетворены. Они собрали с публики по 50—80 фунтов за билет (100—160 USD по местному обменному курсу) и радовались, что “благодаря Филиппу впервые за долгое время в Лондоне удалось продать настоящий коммерческий концерт в солидном зале”. Мол, после многих лет беспардонного чеса наших поп-звезд по местным задворкам и школьным актовым залам публику уже тошнило от одной только мысли об артистах с родины с их заезженными фонограммами. Аллилуйя, Фил-Спаситель!
Филипп начал, как всегда, помпезно, празднично и карнавально. Так же и закончил через два с половиной часа. Хотел все три с половиной, но персонал театра совершенно не собирался ночевать на работе даже из-за супер-пупер-стар из Раши. Профсоюзы!
Плотный живой звук, технологичный свет, энергичный балет, голосистая подпевка и сам поп-король, сколь голосистый, столь и энергичный, завели зал с пол-оборота.
Русская публика в Лондоне сильно отличается, скажем, от русской публики в Германии, где Киркоров только что отфанфарил 50 концертов. Там народ в массе своей простой — грустные еврейские беженцы, этнические немцы из поволжских и казахских колхозов. Публика, в общем, не склонная к разнузданному барству. Здесь — тоже много экономической эмиграции, но прибывшей не по нужде, а той, что вывезла с неспокойной родины все, что быстренько нажила там непосильным трудом. Поэтому пипл светился в зале беззаботным и отчаянным гламуром не только снаружи, но и изнутри…
В недавнем интервью “ЗД” Алла Пугачева заметила (но мы тогда это не опубликовали), что зря Филипп поет так много ее песен, все равно лучше, чем это делает она, не получится. Однако настырный Фил почти полконцерта радовал публику своей новой забавой — ремейками хитов бывшей жены. Не спел разве что “Женщину, которая поет”… Поначалу еще следил за родовыми окончаниями, старательно переделывая женский род на мужской. А потом плюнул да как заголосил: “По-настро-о-о-ила сама-а-а я себе-е-е терема-а-а…”
Дамы визжали от восторга, так нравился им этот поп-шампунь с кондиционером — два в одном флаконе, — и деловито записывали экшн на свои мегапиксельные трубы. Многие были в розовых кофточках. В их сальных взглядах явно читался интерес к артисту как к холостому уже мужчине. Когда Филя спустился в зал за цветами под звуки “Единственной”, одна ринулась к нему, расстегивая на ходу свой блузон. Вцепилась ладонью в причинное место звезды, прижалась почти вывалившейся из блузона грудью, завопила в микрофон: “Филипп, я тебя люблю, хочу, я твоя…” Филипп не растерялся. Пробубнив что-то вроде “Ути, дорогая!”, он не мешкая запустил руку прямо в трусы пышной леди, думая, наверное, остудить ее пыл. Но не тут-то было. В микрофоне раздался возбужденный стон девицы, и она резво попыталась расстегнуть бывшему мужу Примадонны ширинку. Никто не знает, чем бы все закончилось, но охрана поспешила оттащить даму от певца. Та сопротивлялась и цеплялась за Филю, как кошка, до последнего… Ирония в том, что и она была в розовой кофточке, у нее были большие сиськи, и она цепко хваталась за микрофон.
Расходились все с концерта довольные, как сливы. Звали приехать еще и передавали привет Аллочке…
