Утверждение кандидатуры нового генпрокурора никаких сюрпризов не обещало. Исход голосования был понятен заранее. И тем не менее Юрий Чайка слегка волновался, заходя в зал Совета Федерации.
Это волнение было связано не столько с ожиданием сенаторской реакции, сколько с тем, что Чайка, по сути, возвращался в свою молодость.
С прокуратурой была связана вся его жизнь, еще с институтской скамьи. Он прошел все карьерные ступени, начиная от помощника следователя, а в 1999-м, после снятия Скуратова, полгода даже исполнял обязанности генпрокурора. Таким образом, Чайка стал первым в истории руководителем прокуратуры, сумевшим войти в одну реку дважды…
Выступление Юрия Чайки было похоже на развернутую программу действий. Хорошо поставленным голосом он назвал шесть главных приоритетов в своей будущей работе.
По реакции сенаторов я видел, что для многих оказалось неожиданностью, что в качестве первого приоритета кандидат объявил усиление правозащитной роли прокуратуры.
“Главной задачей любой отрасли прокурорского надзора является защита прав и свобод человека, — заявил Чайка. — Люди остаются один на один с произволом и беззаконием. Именно органы прокуратуры должны стать тем инструментом, с чьей помощью простой человек может отстоять свои законные права”.
Это вызвало оживление по рядам. За последние годы парламентарии уже привыкли видеть в прокурорах исключительно зевсов-громовержцев (“держиморд”, по меткому выражению Жириновского). О правах и свободах в этом зале не вспоминали давно. На этом, однако, сюрпризы не закончились. В качестве второго приоритета Чайка обозначил содействие прокуратуры в реализации нацпроектов, которые буксуют отчасти из-за беззакония местных властей. Он заявил, что прокуратура должна стать помощником государства в решении самых важных для страны задач.
Лишь третьим и четвертым по счету приоритетами были названы борьба с преступностью и коррупцией. Закончил же будущий генпрокурор словами о необходимости сделать прокуратуру открытым и прозрачным органом.
Выступление Чайки произвело столь сильное впечатление на сенаторов, что вопросов ему почти не задавали. 147 голосами он был утвержден генеральным прокурором. “Против” проголосовал лишь один.
Юрий Чайка стал пятым в новейшей российской истории генпрокурором. Наследство ему досталось нелегкое. За последние годы прокуратура превратилась в крайне политизированный орган. Большое число профессионалов старой школы было вымыто. (Кстати, многих из них Чайка сумел забрать в Минюст.)
Теперь новому генпрокурору предстоит вернуть этому ведомству утраченный дух непредвзятости.
О своих первоочередных планах и не только об этом Юрий Чайка рассказал в интервью для “МК” сразу после голосования.
— Юрий Яковлевич, волновались перед утверждением?
— Конечно, волновался. Когда состоялся разговор с президентом, я не спал несколько ночей. Думал о том, как работать, куда двигаться в первую очередь. Но в последнюю ночь накануне голосования заснул как убитый. Видимо, сказалось перенапряжение этой недели.
— У вас есть четкий план действий. С чего начнете?
— С того, что перееду в новый кабинет… Шутка… Действительно, у меня есть конкретный план. Упор в работе прокуратуры нужно делать на защиту интересов людей во всех сферах. Человек — вот наша главная ценность, а вовсе не количество возбужденных уголовных дел.
— Кадровые замены будете производить?
— Буду. В первую очередь за счет самих же прокурорских кадров. Резервы внутри системы — огромные. Масса порядочных, профессиональных людей работает, например, в провинции. Потом верну некоторых профессионалов. Но охоты на ведьм устраивать не собираюсь. Подавляющая масса сотрудников — достойные люди. В конце концов, я все-таки выходец из прокурорской системы. Большинство людей знаю давно.
— Однако на Совете Федерации вы говорили о необходимости антикоррупционного очищения прокуратуры.
— В любой семье не без урода. Это касается не только прокуратуры, но всех без исключения государственных ведомств. Я, и работая министром юстиции, уволил немало запятнавших себя сотрудников. Чтобы требовать честности от коллег, мы должны в первую голову быть требовательными по отношению к самим себе.
Взять хотя бы пресловутые корпоративные войны: прокуратуре нечего делать в них по определению…
— Ваше отношение к разговорам о прокурорской реформе: лишении ее функций надзора и следствия.
— Если говорить стратегически, здесь есть рациональное зерно. Но я противник поспешных решений. Сегодня мы к этому еще не готовы. Сломать всегда легче, чем построить заново.
— Как в семье восприняли ваше назначение?
— “Ну вот, — сказала жена, — мы и раньше-то тебя почти не видели, а теперь вообще забудем, как ты выглядишь”. Что делать. Считаю, для настоящего мужчины работа должна быть на первом месте…
— Как вы воспринимаете случившуюся рокировку: вас — на место Устинова, Устинова — в ваше бывшее кресло.
— Решения президента не обсуждаются. Могу лишь пожелать Владимиру Васильевичу удачи и успехов. Будем работать, как работали раньше. Задачи и цели у нас общие… Пост сдал, пост принял.
