“Самой красивой актрисой всех времен” журнал Newsweek назвал ее еще в 1977 году. Жаклин Биссет было тогда 33, и в прокат только что вышел приключенческий боевик “Бездна”. На днях актриса прилетела на Московский кинофестиваль представить свой новый фильм “Изящное искусство любви”. И ее появление в кинотеатре “Октябрь” вызвало восхищенные вздохи у журналистов обоих полов, как будто с момента, когда ее назвали самой-самой, не прошло этих тридцати лет. Ослепительная красота госпожи Биссет (ударение на первом слоге) по-прежнему не подвластна времени, а суждения — оригинальны и искренни.
В эксклюзивном интервью “МК” Жаклин Биссет поделилась воспоминаниями о жизни с легендарным танцовщиком Александром Годуновым, рассказала о своем новом фильме и о том, как она стала крестной матерью у Анджелины Джоли.
— Массовому зрителю в России вы известны по фильмам “Дикая орхидея” и “Бездна”. Поклонники кино интеллектуального знают вас как актрису в фильмах Поланского и Трюффо. Роли в каких лентах вы сами считаете своей творческой удачей?
— Фильм 2001 года “Девушка сонного времени” (имеется в виду ведущая ночной радиопередачи. — Г.Т.). Роль была сложная, и я целый год к ней готовилась. Безусловно — роль Анны Карениной в телесериале. Я знаю, что многим русским зрителям фильм понравился, и я этому рада. Ведь книга Толстого — конечно, достояние всего мира, но прежде всего — достояние России. Поэтому мнение русских для меня много значило. Я люблю фильм Джорджа Кукора “Богатые и знаменитые”, в котором я снималась и в котором выступала сопродюсером…
— А лента Романа Поланского “Тупик”?
— Да, это мой первый фильм, в котором я произношу какие-то слова. У меня осталось очень странное ощущение от работы над картиной. Но она интересная и с очень едким юмором!
— Вы хотели бы еще раз сняться у Поланского?
— Мечтаю об этом! Правда! Но он меня больше не зовет — видимо, считает, что один раз снялась — и хватит.
— Чем вас привлекла роль в фильме Джона Ирвина “Изящное искусство любви”?
— Прежде всего актуальностью темы. Основная идея фильма: власть развращает и делает жертв даже из палачей. Он об эксплуатации женщин женщинами. Я всегда боролась за уважение к женщине — хотя сама не испытывала в этом недостатка, — и для меня участие в этой ленте очень важно.
— Вы работали с самыми разными кинорежиссерами. Кто из них оказал на вас наибольшее влияние? О ком вы могли бы сказать: “Это — мой режиссер”?
— Джон Кассаветес — режиссер, с которым я очень хотела работать. Мы начали работать над фильмом, репетировать, но я в нем так и не снялась — возникли финансовые затруднения. И хотя мне так и не удалось сняться у Кассаветеса, его ленты, безусловно, на меня повлияли. Многому меня научил Франсуа Трюффо. Но другие режиссеры учили меня разным вещам неявно. Обычно многому учишься именно опосредованно, а не через прямой инструктаж. Правда, к Трюффо это не относится: он учил меня очень конкретно, инструктировал меня как режиссер очень четко — о том, как быть загадочной и создавать сюжетную канву, которая не отражена на экране. Но, скорее, тут можно говорить о фрагментарном влиянии… Когда снимаешься в фильме, ты обычно предоставлена самой себе. Как правило, задача режиссера — поместить камеру в нужном месте, чтобы рассказать свою историю, а ты играешь свою роль, действуя в рамках образа, в котором режиссер тебя видит. И во многом удовольствие от работы с хорошим режиссером складывается из того, что ты входишь в его мир, становишься его частью, и он видит тебя своими, а не твоими глазами. Это позволяет играть по-разному в разных фильмах.
— Работа с кем из коллег-актеров вам особенно запомнилась?
— Актеры-партнеры запоминались по-разному. Самым легендарным был, конечно, Фрэнк Синатра, самым пластичным Бельмондо, самым смешным — Ник Нолте. О том, кто был самым сексуальным, я, пожалуй, умолчу. (Улыбается.)
— Помимо Анны Карениной есть какие-то персонажи русской литературы, которых вы бы хотели сыграть?
— Я очень люблю пьесы Чехова. Но вообще я не тот человек, который мечтает сыграть какую-то определенную роль. Если режиссер видит меня и представляет меня в данной роли, тогда я могу играть. Я не часто позволяю себе мечтать о роли, потому что обычно это ни к чему не ведет. Разумеется, бывают ситуации, когда я читаю сценарий и понимаю: “Вот роль для меня!” Главное, чтобы режиссер видел во мне именно то, что ему подходит. Мне представляется, что в русской литературе для меня может найтись немало ролей, которые я могла бы сыграть. Я имею в виду не что-то конкретное, но настроение, какое-то созвучное мне чувство и понятный мне взгляд на вещи.
— Актриса Анджелина Джоли — ваша крестная дочь. Как это случилось?
— С ее отцом Джоном Войтом мы вместе снимались в 73-м или в 74-м. А потом родилась Анджелина и стала моей крестницей.
— Вы часто с ней видитесь?
— Не очень. Я чаще виделась с Маршелин (актриса Маршелин Бертран. — Г.Т.), матерью Анджелины. Но она сейчас очень плоха, умирает в больнице. Все это очень печально. С Джоном мы изредка видимся. А с Анджелиной я не виделась со времени съемок в фильме “Мистер и миссис Смит” — там у меня эпизодическая роль. Правда, все сцены с моим участием вырезали... Участвовать в ленте пригласили еще и моего соотечественника, актера Теренса Стампа, — тоже на эпизодическую роль. Но и его персонаж постигла та же участь, что и мой...
— Вы долгое время были подругой знаменитого русского танцовщика Александра Годунова. В чем, на ваш взгляд, главное отличие русского мужчины от западного?
— Мне сложно сравнивать. Александр был взрывной, харизматичный, смешной, непосредственный творческий человек, в палитре у которого были все цвета радуги. (Годунов умер в США в 1995 году. — Г.Т.) Когда мы познакомились в начале 1980-х, он открывал для себя западный мир. Что часто вызывало у него реакцию, которой не было у обычного западного человека. В нем была непосредственность ребенка, детское выражение радости. Мне это казалось очаровательным. И то, что он постоянно открывал для себя что-то очень простое. Он, например, очень радовался, когда ходил в магазин и покупал грибы. Или вдруг восклицал: “Будем варить суп!” — и мы варили огромную кастрюлю супа. Он все делал с какой-то радостной непосредственностью. Не думаю, что это исключительно русская черта. Но мне она в нем очень нравилась. Иногда он подпрыгивал в воздух и выделывал антраша — именно давая выход этой радости. Но у него была и темная сторона…
— Вы как-то сказали, что остро, кожей, чувствуете жизнь, изменения, в ней происходящие. Как изменилась для вас жизнь?
— Жизнь не очень изменилась... Нет, она не стала легче. Когда становишься старше, теряешь друзей, родителей. Приходит грусть, которой нельзя избежать. В 60-х жизнь была веселее. Для меня была веселее. Все было внове. Конечно, новое всегда увлекает и радует. Но проживая жизнь, нужно всегда делать ее веселой и чтобы происходящее вокруг было тебе интересно. Сегодня хорошую работу найти нелегко. Но это не значит, что работы нет. Она есть. Просто ты должен быть готов идти туда, куда она тебя поведет. Теперь мои приоритеты немного изменились. Но я рада, что моя карьера актрисы подходит к концу. Я по натуре человек деятельный, склонный к риску. Я любознательна, и я заставляю себя идти вперед…
— Можно сказать, что вы счастливы?
— Не то чтобы я была безумно счастлива, но я в порядке. Да и время сейчас такое…
ВСЯ В ИКРЕ И ГУБНОЙ ПОМАДЕ
Жаклин Биссет в России ела деликатес ложками, водку пила стопками и разыскивала старую соперницу
Редкий заморский актер, прилетая погостить в Россию, может отказаться от рюмочки водки. Вот и британская актриса Жаклин Биссет, несмотря на бесконечную заботу о здоровом образе жизни, накануне отъезда вечером не устояла перед предложением пропустить по рюмашке в компании российских актеров в фестивальном центре ММКФ. Наверное, это было необходимо Жаклин, чтобы расслабиться после тяжелого дня и сладко уснуть в своем гостиничном номере.
Водоворот бурной светской жизни фестиваля, на котором Жаклин представляла картину “Изящное искусство любви” режиссера Джона Ирвинга, закрутил актрису сразу по прилете в Москву. Жаклин прибыла в российскую столицу прямо с кинофестиваля в Словакии, где эта картина шла во внеконкурсной программе, поскольку Джон Ирвинг входил в состав жюри. В день прилета актриса поначалу вообще никуда не хотела выходить. Но через пару часов отдыха она все же собралась на прием Татьяны Михалковой, чтобы познакомиться с хозяевами фестиваля. Там она умудрилась даже подружиться с нашей актрисой Ольгой Будиной.
На следующий день, едва позавтракав свежими овощами и фруктами в ресторанчике с видом на Красную площадь, Жаклин отправилась давать интервью. Целых четыре часа она стойко выдерживала расспросы и сама руководила фото- и видеосъемкой. Ну прямо как Марлен Дитрих. Нужно отметить, что к собственному изображению актриса относится с большим трепетом. Прежде чем дать разрешение на публикацию своих фотографий или трансляцию видеозаписи, она лично отсматривала некоторые эпизоды. И даже когда сотрудники пресс-центра подначивали ее прервать сессию, Жаклин отвечала, что это ее работа и она ее выполнит. А вечером был конкурсный показ ее картины, во время которого она непрерывно судачила с Татьяной Михалковой.
Несмотря на очень плотный фестивальный график, Жаклин Биссет все же предприняла попытку встретиться со своими русскими друзьями. Актриса созвонилась с Андреем Кончаловским и с сестрой и братом Лиепа. С Илзе и Андрисом ее связывает давняя любовь к балету. В молодости Жаклин серьезно занималась этим искусством и даже пережила бурный роман с русским танцовщиком Александром Годуновым. Во время нынешнего визита в Москву она предприняла попытку разыскать бывшую жену Александра Людмилу Власову. Видимо, хотела взглянуть на женщину, ради которой Александр “готов был перевернуть мир”. Но нехватка времени не позволила ей осуществить задуманное.
А под конец ее визита случилось забавное — мадам Биссет не пустили в самолет из-за перевеса груза. Актриса не растерялась и приняла смелое решение — съесть всю черную икру ложками, запив ее водкой. Перевес “как рукой сняло”.
