“Дуракам закон не писан. Если писан, то не читан. Если читан, то не понят. Если понят, то не так”. Все это — про наших чиновников и депутатов, которые отрегулировали алкогольный рынок до полного бесчувствия. На ровном месте из изобилия создать дефицит — постараться надо. Теперь говорят, что система дала сбой, а раз так — то виноваты все и никто по отдельности. И никакой персональной ответственности нести никто не желает. Да виноватых, похоже, и не ищут. А зря. Если сегодня никто не ответит за алкогольный кризис, завтра эти люди создадут новый — финансовый, лекарственный, энергетический... Им-то что? У них все в порядке. Это нам плохо. Как жить в стране, где правят такие люди?
Если кто поленился подсчитать, то “МК” не из ленивых. Виновник “торжества” — злополучный 102-й закон о госрегулировании алкогольного рынка Госдума приняла с 35-го (!) раза. Точнее — законопроект “О внесении изменений и дополнений в 102-й закон”, поскольку зачатки его достались нынешней “инициативной группе” на Охотном Ряду от предыдущей. От Госдумы над ним работал комитет по экономполитике. От правительства — два с половиной года Минсельхоз. И только начиная с мая 2005-го он перешел в руки Министерства экономического развития и торговли.
Министерство Грефа рвануло штурвал на себя сразу после выступления президента, который “обозвал” нынешнюю систему регулирования рынка коррумпированной и неэффективной. Греф решил показать, как надо работать, и поломал почти готовый к принятию законопроект.
Депутаты пошли на поводу у правительства и нарушили все процедуры. Во втором чтении был один закон, а в третьем — совсем другой. Могли депутаты отказать правительству? Теоретически — да. Практически — нет. В России нет законодательной власти. Есть орган, штампующий правительственные решения.
Как кромсался закон
Грефовские поправки ужесточили госрегулирование алкогольного рынка до состояния удушья. Ранее глава Минэкономразвития называл вмешательство государства в рынок “неандертальской” мерой и предлагал эту идею умертвить вместе с неандертальцами. Но, видимо, жизнь и не таких монетаристов ломает.
Чиновники решили основательно расчистить рынок. К примеру, в стране запретили торговать водкой индивидуальным предпринимателям. А юрлицам установили непомерный уставный капитал (верхняя его отметка — 1 млн. рублей, нижнюю оставили “на откуп” региональным властям). Подняли планку этого самого капитала и для производителей. Но самое главное — согласно народившемуся на свет закону, все предприятия, оптовики и продавцы должны были пройти перелицензирование до 1 июля нынешнего года. Как рассказал “МК” один из непосредственных участников этого процесса, чиновников МЭРТа было нереально убедить дать “докрутиться” уже существующим лицензиям. В органах ФНС образовалась давка — люди не могли переоформить документы. А как поделился с нами один из “индивидуалов”, пожелавший стать юрлицом, — не только за “бумажками”, но и для того, чтобы дать взятку. Это принято считать точкой отсчета сложившейся ситуации.
Спор на пять копеек
После того как закон приняли, его еще и ужесточили. Лицензирование и укрупнение рынка — чтобы мелочевка под ногами не болталась — были лишь началом. Как рассказал “МК” источник, близкий ко всему этому “раскладу”, уже осенью, опять же от МЭРТа, появилась новая поправка в закон, гласящая, что оборот алкогольной продукции со старой маркой после 1 июля должен прекратиться. Ввоз импорта “отрубался” с 1 апреля.
Несмотря на то что последние поправки принимались перед самым Новым годом, представитель правительства Андрей Шаров был непреклонен. Парламентарии робко спрашивали: “Успеют ли в Белом доме за три дня подготовить все постановления?” Шаров сказал, что успеют, и отказался отодвигать даже на два месяца срок ввода нового требования.
Кроме того, начиная с августа шла затяжка нормативной документации к 102-му закону. Над ней работали МЭРТ, Минсельхоз, Минфин, ФСБ и МВД. Когда шло обсуждение стоимости марок, Минфин и Минэкономразвития согласовывали ее три недели! Цена вопроса — 10 копеек. МЭРТ хотел на 10 копеек меньше, Минфин — на 10 больше. В результате договорились (ни вашим — ни нашим) на пять копеек. Кончилась “тяжба” проблемами в январе-феврале с получением новых марок.
Чертовы ЕГАИСты
Еще одно детище нового закона — Единая государственная автоматизированная информационная система (ЕГАИС), которая должна была заработать 1 января 2006 года. Суть ее: учесть каждую каплю произведенного в стране спирта. На любом предприятии должны быть установлены счетчики, связанные с сервером налоговиков. Они фиксируют каждую бутылку, на которую лепится марка со штрих-кодом, данные с них и заносятся в базу ФНС. В штрих-коде все: производитель, наименование продукции, градусность, пункт назначения. То есть бутылка, предназначенная для продажи в Москве, никак не может продаваться в Хабаровске. И любой проверяющий орган со сканером может обнаружить “левак”. Как сказал “МК” один из участников алкогольного рынка, “это сродни запуску первого спутника”. Такой системы отродясь не было не только у нас, но и в мире.
“Спутник” не взлетел. Гениальной электронной системы в России не получилось. Связь между серверами медленная — модемная, она еще и постоянно обрывается. При обращении к серверу, стоящему в региональном ЦУКе (Центр управления и контроля), все это дело начинает зависать. Но разработчики оборудования не спешат устранять проблемы. Дескать, оборудование на заводы поставили, а связь — не наша головная боль.
Минэкономразвития не стало тянуть руки к ЕГАИС и уступило почетную роль Минфину. Именно это ведомство разрабатывало требования к новым акцизным маркам. Да настолько вжилось в роль дизайнера, что “заигралось” на полгода! В общем, вместо ноября 2005-го Минфин дал отмашку Гознаку лишь в конце января 2006-го. Пару месяцев на печать, месяц на выдачу. Вот вам и трехмесячный простой предприятий.
Следующие за этим месяцы до рокового 1 июля ФНС (налоговики выдают марки нашим производителям) и ФТС (таможенники — импортерам) размышляли, что делать с бутылками, промаркированными старыми марками.
Чем сердце успокоится?
Только три дня назад ФНС таки “родила” решение: алкогольная продукция с марками старого образца может быть перемаркирована не на территории производителя алкоголя, а у организации-оптовика. “Родила”, когда, по оценкам экспертов, на складах скопилось 80 млн. бутылок со старыми марками. И, как стало известно “МК”, лишь после специально собранной у вице-премьера Александра Жукова закрытой комиссии. Почему ее нельзя было собрать раньше, если все стало так легко и просто? Почему Госдуме нужно было так себя дискредитировать, поддаваясь на правительственные “уговоры”? До каких пор вседозволенность чиновников будет превращать наш народ в стадо? Ответ прост: до тех пор, пока все их выходки будут оставаться безнаказанными.
