Как известно, шахматная олимпиада-2006 в Турине завершилась провалом нашей сборной: 6-е место. На президиуме Шахматной федерации России, который прошел в пятницу под председательством ее президента Александра Жукова, главный тренер российской команды Сергей Долматов — экс-претендент и экс-секундант Каспарова и Крамника, — подал в отставку.
И что в итоге? Удивительно, но результатом обсуждения стала хитрая формулировка: “Отставку принять, на работе оставить”. Таким образом, с одной стороны, соблюден принцип, согласно которому тренер команды-неудачницы уходит, а с другой — все согласились, что вина Долматова невелика и пока его некем заменить.
“Кризис российских шахмат — не в занятых местах, а в отсутствии молодого подкрепления”
— Сергей, чем же все-таки объяснить фиаско нашей сборной, для которой и второе место прежде считалось неудачей?
— Многие поклонники шахмат находятся в плену старых представлений, когда мы были непобедимы. Да, еще в конце прошлого века российских гроссмейстеров был велик, но сейчас ситуация изменилась. Появился ряд опасных конкурентов — Украина со своим неизменным лидером Василием Иванчуком, Армения, которую возглавляет обладатель Кубка мира Левон Аронян, Израиль с “нашим” Борисом Гельфандом, США, где на первой доске играет “шахматный возвращенец” Гата Камский. Мы можем обогнать любую из команд, но можем и уступить. Это спорт, надо учитывать элемент случайности. В Турине сборные расположились очень плотно — и при удаче в последнем туре мы становились серебряными призерами. Не повезло...
— Но ведь по рейтингам мы и теперь превосходим всех.
— Как говорится, играют не в рейтинги, а в шахматы. Возьмем, к примеру, вторую по рейтингам команду — Индию, возглавляемую гениальным Виши Анандом. Помните, какое она заняла место? 30-е! Что можно сделать, если обстоятельства сложились столь неудачно? Александр Морозевич бледно выступал на 4-й доске, где обязан был набирать под сто процентов очков. Явно ниже своих возможностей действовали Петр Свидлер и Евгений Бареев, а Сергей Рублевский умудрился проиграть трижды подряд. Но главный кризис российских шахмат заключается не в занятых местах, а в отсутствии молодого подкрепления. Где наши Карякины и Карлсены? Необходима профессиональная школа юных чемпионов. В Москве многие гроссмейстеры с удовольствием работали бы в ней, но не хватает средств. Если так дело пойдет дальше, то лет через пять мы вообще рискуем выскочить из элиты.
— Непосредственно перед олимпиадой вы играли в футбол и порвали на ноге ахилл. Стоило-ли руководить сборной, будучи прикованным к постели?
— Я прекрасно понимал, что для победы потребуется подвиг. И подумал, что мой пример “героического поступка” — вместо того чтобы по совету врачей лечь на операцию, остаться с командой — вызовет у ребят особый подъем. Но оказалось, что я переоценил значение своей “жертвы”.
— Судя по словам Бареева, моральный климат в нашей сборной оставляет желать лучшего: выяснилось, что еще в прошлом году он призывал сместить вас...
— Это настоящее предательство, иначе не назовешь. Мы общались с Бареевым тысячу раз — не было даже намека на то, что он чем-то недоволен. И с ним, и со всеми членами команды у меня были идеальные отношения. К тому же в 2005 году именно под моим руководством сборная стала чемпионом мира. И вот такой удар в спину... Конечно, если бы до меня дошли кулуарные разговоры Бареева, я бы поставил вопрос ребром: либо я, либо он. Недоверие игрока к тренеру недопустимо ни в футболе, ни в шахматах.
“Не удивлюсь, если Топалов уклонится от матча...”
— После долгого перерыва успешно выступил Владимир Крамник — на 1-й доске показал хороший результат. Однако в плане предстоящего матча с Топаловым его игра, как мне кажется, не впечатляла. Он расправлялся в основном с соперниками классом ниже, а в ответственных партиях избегал осложнений. Разве так действует Веселин Топалов: ничьих не признает, создает один шедевр за другим… В состоянии ли Крамник противостоять Топалову?
— “Усовершенствованному” Топалову — вряд ли. А вот “нормальному” — вполне. Если в Элисте будет создана серьезная помеха для общения Веселина с виртуальным миром, у Владимира есть все шансы...
— Что вы имеете в виду?
— То, что сейчас творит за доской Топалов, выходит за пределы человеческих возможностей. И я убежден, что без постороннего вмешательства тут не обходится. В течение двух лет Веселин буквально по заказу выдал пять победных серий. Причем с запредельным качеством партий.
— Вас послушаешь, Топалов стал каким-то “серийным шахматным убийцей”.
— Хотите, считайте, что он — монстр, инопланетянин. Ведь никто и никогда не совершал ничего подобного. В истории не было случая, чтобы гроссмейстер в течение многих лет держался во втором эшелоне, а потом вдруг взлетел на новую — фантастическую — высоту. Такие гении, как Фишер или Каспаров, выдавали победные серии, но они стремительно покоряли Олимп, а не выжидали десятилетие... Топалов же ни с того ни с сего осуществил пять экстраускорений с ведущими игроками мира. Я не верю в чудеса...
— И Каспарова обвиняли, что он во время партии поднимается к себе в гостиничный номер и включает компьютер…
— Во время игры шахматист иногда забывает дебютный вариант и не находит покоя, пока не вспомнит его. Не исключено, что Гарри заглядывал в свою базу данных. Не очень-то это красиво с его стороны, но есть разница — воспользоваться “шпаргалкой” или играть по прямой подсказке робота... У меня нет достоверных фактов “нестандартных” действий Топалова, но в Элисте все прояснится.
— Если дело обстоит именно так, как вы утверждаете, то зачем же Топалов дал согласие на встречу с Крамником? Ведь он понимал, что Элиста не София, здесь ему перекроют кислород, разорвут все контакты с внешним миром?
— Это легко объяснить. У Крамника был неудачный период, затянувшийся из-за проблем со здоровьем. И в такой ситуации Топалов полагал, что обойдется без “спецсредств” — в конце концов, он сильный гроссмейстер. А сейчас, когда Владимир воспрял духом, Веселин, возможно, жалеет, что дал согласие. Кстати, не удивлюсь, если он придумает какой-нибудь способ уклониться от поединка...
“Каспаров чувствовал, что уже утратил былую мощь, чаще ошибался”
— Вы были секундантом Каспарова на его матче с Карповым в Севилье. Ходили слухи, что он был договорной (об этом говорили и Фишер, и Спасский), что соперники через подставных лиц играли в тотализатор. При счете 11:11 Карпов неожиданно выиграл 23-ю партию, а затем столь же неожиданно Каспаров — 24-ю. Угадать такое было почти невозможно — сделавшие верную ставку заработали огромную сумму. Один из свидетелей рассказывал, что, проиграв заключительную схватку, Карпов был необычайно весел. А тренеры Каспарова верили в возможность сговора?
— Кто-то, например Дорфман, верил, я — нет. Действительно, матч был полон загадок. Скажем, непонятно, почему при доигрывании
23-й партии Гарри пошел на проигрывающий вариант, который мы обнаружили в домашнем анализе. Возможно, он перепутал порядок ходов… Но я видел и другое: как Каспаров, упустив легкий выигрыш в 24-й (в итоге она была отложена в сложном положении), вернулся в гостиницу и рыдал на наших глазах. С ним была настоящая истерика. Разыграть такую сцену Гарри не мог, все-таки он не Смоктуновский...
— Как вы считаете, Каспаров вернется в шахматы?
— Конечно, нет. Дело в том, что в последние годы Гарри потерял удар. Публика и журналисты этого еще не замечали, ориентировались на результаты, а он-то уже чувствовал, что утратил былую мощь, чаще ошибался. И тогда Каспаров, который всегда ставил самые высокие цели, завершил спортивную карьеру. Если ослабевший Карпов мирится с ролью аутсайдера в турнирах, умудрился даже проиграть матч Садвакасову, не входящему в первую сотню, то для Гарри это было бы убийством... После ухода из шахмат перед Каспаровым стоял выбор: бизнес или политика. Он выбрал политику, где у него уже были определенные знания и опыт, и следует с уважением отнестись к его решению. Другое дело, что политические взгляды гроссмейстера разделяют немногие.
