Как-то раз “дежурного по стране” Михаила Жванецкого спросили, что бы он купил на установленный в государстве Российском прожиточный минимум. И смог бы он вообще жить на эти деньги? Жванецкий ответил коротко: “К чертовой матери уехал бы из страны”. Ну а я по собственному желанию и воле начальства решила почувствовать себя “в шкуре” москвича, который воспользоваться рецептом “дежурного” насчет отъезда не имеет возможности, зато обязан жить в соответствии с нормами потребительской корзины. Один из коллег, который до того рассказывал про “путь самурая”, сказал, что я, мол, вступила на “тропу камикадзе”. Так оно в принципе и оказалось...
Приказано выжить
Решено. С завтрашнего дня больше не живу в свое удовольствие, а функционирую в соответствии с заданными российскими законодателями параметрами. Согласно обещаниям составителей потребительской корзины, я не только сохранюсь как живой организм, но и продолжу относиться к “трудоспособному населению”. Что ж, вот и посмотрим...
Еще на подходе к эксперименту хватило одного взгляда на “внутренности” корзины, чтобы экспериментаторский пыл сильным образом поугас. Содержимое, откровенно говоря, не впечатлило. Там нет ни арендной платы за съемную квартиру, ни счетов за мобильный, ни возврата кредитов. А есть “верхняя пальтовая группа” из расчета три экземпляра зимней верхней одежды на 7,6 года и столько же школьно-письменных товаров на 12 месяцев. Плюс 50 киловатт в час ежемесячной электроэнергии (неужели придется переходить на лучины?). Прикинув да посчитав, прихожу к осознанию, что только плата за жилье и коммунальные услуги вкупе с расходами на транспорт “сожрут” чуть ли не всю стоимость корзины. А на оставшиеся гроши мое “физиологическое выживание”, боюсь, невозможно. Да и при наличии трех школьно-письменных товаров из расчета на год журналистская миссия однозначно невыполнима. Хорошо еще, что диктофон был куплен задолго до всяких испытаний на себе.
Ладно, чтобы не губить эксперимент, забудем о промтоварах. Придется воспользоваться только продовольственной частью корзины.
Эту сумму я и буду считать своим капиталом. “Один раз нормально пообедаешь, а потом переходи на подножный корм”, — прокомментировал сию финансовую перспективу знакомый. Но я мужественно делю несолидную стопку денег на четыре кучки по числу недель, как советует мне сосед сверху, вызвавшийся быть консультантом по минимализации жизни. Говорит, что быстро растратить большую часть средств в начале месяца, а потом вести вялое и бесцветное макаронно-картофельное существование до зарплаты — это по его части. Мастер-класс, впрочем, дает не очень качественный — зачем-то рекомендует пойти собирать бутылки. Но тогда чистота эксперимента будет нарушена за счет дополнительных доходов!
Впрочем, совет про разделение капитала ценный. Но мужества не особо прибавляет: кучки купюр — как могильные холмики, под которыми предстоит на ближайший месяц похоронить мою молодость, сытость и намеченный поход в ресторан. Но отступать некуда: назвался груздем — полезай в корзину. Потребительскую.
Хроника пикирующего корреспондента
Любая дама, приступая к диете, предварительно пытается выяснить основы ее действия на организм. То же самое положено сделать и мне с “лукошком”. Корзина, как утверждают ее авторы, составлена в соответствии с изменившимися запросами москвича. Департамент соцзащиты, презентуя в мае новопринятые минимальные нормы, докладывал, что жители столицы уменьшили потребление хлеба и картофеля и больше тратятся на мясо, молоко, фрукты и сладости. При этом, правда, пришлось пожертвовать некоторым количеством картофеля и хлеба. Сведения о москвичах у авторов рациона для выживания из вполне надежных источников — использовались результаты переписи 2002 года.
Но как ни старались создатели корзины вытащить из нее дешевые хлебные продукты, все равно те сохранили лидирующую позицию (358 граммов в день). Впрочем, как и молоко (655). Ну и ладно: даже Ленин, мастерски лепивший из хлеба чернильницы, высидел на подобном пайке — да еще силы на революцию остались. К тому же, в отличие от вождя мирового пролетариата, у меня, корзинщика, в рационе присутствует почти 141 грамм неких мясопродуктов и 44 грамма рыбопродуктов в день. “Пища для ума”, коей общепризнана рыба, по мнению составителей корзины, оптимальна для трудоспособного населения именно в таком количестве.
День первый. С утра чувствую себя несколько не в своей тарелке. Потому что, понимая, что придется несладко, нагрузила желудок по максимуму еще вчера. Есть не хочется. Работать тоже. Но надо что-то придумать на ужин. Причем уже в рамках продпайка. “Дайте-ка 44 грамма вон той рыбы”, — представляю глаза продавщицы в ответ на такой запрос покупателя. В итоге приобретаю 100 граммов, сопровождая от стеснения покупку аннотацией — “для кота”. Всю покупку закладываю в суп, внутренне оправдывая нарушение: рыбопродукт у меня самый что ни на есть экономичный — сайка по 15 рублей. Годится, правда, только на уху. В крайнем случае сэкономлю на хлебе.
М-да, супчик получился так себе. Вечером есть пока еще не хочется, поэтому на ужин вполне хватает чашки чая и парочки простеньких пирожных. Кондитерские изделия ведь тоже есть в корзине. Главное, не переходить лимит.
День второй. Утром позавтракала яичницей из двух яиц. Теперь еще три дня придется обходиться без этого продукта. Но это пережить можно, а вот с кофе начались проблемы посерьезнее — придется от него отвыкать. Плохой пить не хочется, а хороший не по карману. Да и обед в редакционной столовой, даже самый скромный, но из первого, второго и компота, стал теперь не по зубам. Странно, ведь все коллеги из других изданий отмечают, что в нашем общепите цены еще вполне скромные. Впрочем, гарнир из гречки или картофельного пюре плюс два кусочка хлеба позволяют остаться в пределах финансового лимита. Чувствую, что наконец-то проснулся задремавший было аппетит. Так что вечером вчерашний супчик уже не кажется таким несимпатичным. Особенно если дополнить его бутербродом с маслом.
День третий. За час с лишним раньше обычного проснулась с мыслью о мясе. Сразу вспомнилось, как две недели назад ездили с друзьями на шашлыки. Погода была не ахти, но вот шашлыки удались. Ух, какой шампур тогда мне достался, между каждым куском мяса нанизаны помидоры, сладкий болгарский перец, коричневые, закопченные кольца репчатого лука… Нет, так можно с ума сойти… В попытке отвлечься от мыслей о еде открываю наугад “Мертвые души” Гоголя, которые наугад же вытащила с книжной полки. И сразу натыкаюсь на одно из описаний обжорных пиршеств у какого-то из помещиков.
Никогда не думала, что Гоголя можно читать как пособие для начинающего гурмана. Ясно, что без мяса никуда. Но на свежем мясе с его заоблачной ценой есть риск просадить весь мой не впечатляющий капитал… Под таинственным “мясопродуктом”, записанным в корзинный набор, явно имеется в виду не “благородное” филе из супермаркета. Неужели это имелась в виду тушенка? Или это куриные головы, которыми моя семья одно время подкармливала кота? В поисках дешевого мяса иду на рынок, где открываю для себя свиной суповой набор — явный фаворит бедных пенсионеров. Постепенно прихожу к осознанию перспективы — сидеть мне на супах. Забиваю голод картошкой и хлебом. Удовольствия от такой еды никакого, в желудке появляется непонятная тупость. В голове, похоже, тоже.
День четвертый. Чтобы не тупить на работе, надо вернуться к рыбе. В ней фосфор, полезный для мозгов. На следующий раз присмотрела кильку в томате за 9 рублей. Заодно напомню себе давно позабытый вкус консервов. Открыла банку в обед на работе. Посмотрела, расхотела есть и закрыла. Коллеги по отделу на соседних рабочих местах стали подозрительно коситься. Попробуй тут уменьши потребление картошки и хлебопродуктов, как завещал нам Департамент соцзащиты! Среди ценных покупок, кстати, пакет гречки (20 рублей!). Чтобы желудок не помер от скуки, буду готовить смеси из разного рода круп. Чтобы не мерить крупу, как в аптеке, на глазок делаю запас каши сразу на несколько дней.
День пятый (выходной). Как хорошо, что не надо идти на работу! Ставшая навязчивой мысль “не перерасходуй” гоняет по району в поисках дешевых магазинов и ларьков, приводит даже на избегаемые доселе рынки. Кошусь на помидоры, которые смотрят на меня чуть не с каждого прилавка. Но — не меньше, чем по 50 рублей за килограмм. Это же с ума сойти: что, голодать потом? По идее авторов минимальной корзины, при условии правильно выбранных маршрутов я обязана уложиться, ведь стоимость пищевого набора взята не с потолка. Цены на продукты, его составляющие, определяются в трех дешевых торговых точках в среднеудаленных от центра города районах. Предпочтение здесь отдается рынкам, так как именно там отоваривается наименее обеспеченное население. А теперь и я — временная его частица. Желание что-нибудь съесть стало навязчиво-постоянным. В последние “голодные” рабочие дни смотрела с нескрываемой завистью на коллег, идущих в редакционную столовую или буфет. С сожалением вспомнила о кильке, которую сгоряча выбросила.
День шестой, второй выходной. Вчера так набегалась по этим псевдодешевым точкам, что, кажется, сожгла чуть ли не в два раза больше калорий, чем получила, потребив жизнеобеспечивающий минимум. Лежу весь день пластом и размышляю. Причем не безрезультатно. Эврика! Кажется, удалось постигнуть подвох, который запрятан в корзине. Продукты из ее набора “соглашаются” стоить положенную им сумму только при определенных условиях. Чтобы уложиться в заветные 1800 рублей, надо просто вычеркнуть из своего словаря слово “качество” и возложить все, включая здоровье, на алтарь экономии. Ради нее не гнушаться сомнительного места продажи, нетоварного вида продукта, отдавать предпочтение товарам из низшей ценовой категории. Наполнители корзины делают акцент на том, что состав набора продуктов был согласован с НИИ питания РАМН. Но вот что интересно: одобрил бы НИИ банку тушенки, сомнительного качества суповой набор, да и все остальное, в чем теоретический мясопродукт воплощается в реальной жизни экономящего потребителя?
Через тернии к терниям
День седьмой. Голод странным образом выдохся и больше не беспокоит. На корзине мой организм уже неделю, а кулинарная фантазия уже находится на грани истощения. Уж больно маленькую площадь сейчас занимаю со своими корзинными продуктами в холодильнике и буфете. Пробавляюсь в основном супами на основе консервов, суповых наборов и просто бульонных кубиков — дешево и сердито. Обязательные компоненты практически в любом блюде — крупы, макароны и картошка, которые приходится запихивать в себя чуть ли не силой. Они у меня в корзине представлены в избытке. Среди “обязательных компонентов” в супе одиноко плавает положенная “по закону” половинка яйца. Но самая большая драгоценность — мелкое кисловатое яблоко. “Мое сокровище” приберегаю на ужин как награду за еще один прожитый на корзине день.
День восьмой. Если подключить воображение, то получается даже найти оправдание скудости рациона, который специалистами признан достаточным для поддержания сил. Фруктов 82 грамма в день? Может, это и к лучшему — они ведь напичканы нитратами. Колбаса для розовости сдобрена нитритами — это тоже канцерогены. На сырной закваске производители экономят — вместо натурального сычужного фермента подсовывают химию. А биография и обстоятельства смерти бройлерных кур? Только при одной мысли об этом должно сводить желудок…
День девятый. Воображение подключать уже не получается. Зато не выходящие за рамки корзины пшено и просо — эти продукты “для бедных” — ничем не запятнали свою репутацию. Китайцы, например, их очень уважают. Мое же почитание просто не знает границ — в основном благодаря крупам пока укладываюсь и спасаюсь. Трудоспособность, естественно, на нуле — даже мелкая заметка рождается в страшных муках. А что было бы, будь я работницей физического труда?..
День десятый. Ощущение, что спасительный продукт уже лезет из ушей. Да и взгляд несколько дней как потух, в животе бурчание, а в сердце раздражение на весь накормленный нормальной пищей мир. Босоножки стали совершенно неподъемными. Ходить никуда не хочется.
Дни одиннадцатый и двенадцатый. Вчера не стала ничего записывать — не нашла в голове ни одной хоть сколько-нибудь стоящей мысли. Чудовищным усилием воли продолжаю дневник. Хожу на работу и по работе как сомнамбула, мысли тяну из себя клещами. Окружающие стали казаться беспричинно веселыми — подшучивают, подбадривают. Мне же радоваться нечему. Начались рези — это дает о себе знать моя экономия. “Доведет тебя твоя корзина”, — который раз уже слышу эту фразу. Да, это уже не потребительская корзина, а просто какая-то непотребная.
Так и до психушки недолго…
День тринадцатый.
“Что, тоже на диете?” — интересуется подруга, заметив мой голодный взор, устремленный на бекон в витрине. “Нет, — вздыхаю, — хуже”. Выясняется, что ее урезанный рацион сравним по калорийности с моим. Зато из-за дорогих овощей и фруктов, которые в корзинную “диету” включены по минимуму, обходится в разы дороже. Но подруга не верит в преимущества моего рациона и, заверяя, что вид у меня зеленый, направляет к знакомому диетологу.
Вердикт специалиста категоричен — бросать:
— У вас явный перебор с углеводистой пищей. Вообще по нормам рационального питания в год ее рекомендуется 110 кг, а у вас так выйдет 131. Зато со всем остальным, особенно с овощами и фруктами, явный недобор. Так питаться, особенно длительное время, вам любой нормальный врач, если он во время войны не работал в концлагере, противопокажет. Этот рацион может привести к проблемам с желудочно-кишечным трактом, эндокринной и сердечно-сосудистой системами.
В довершение я созналась в “особо тяжком” грехе — в целях экономии пробавляюсь бульонными кубиками, создавая себе иллюзию полноценного супа. Рассказываю также про консервы. Добив этими признаниями диетолога и получив новую отповедь, ухожу в сомнениях. Неужто медики, согласовавшие корзину, действительно из концлагеря? Неужели они сознательно одобрили “проблемы с желудочно-кишечным трактом” и далее по списку?
Полный провал эксперимента
Виной ли тому безрадостная картина будущего моего организма, описанная диетологом, или же просто запах выпадающего за корзинные рамки мяса с кухни, но “диету” я бросила. Просуществовав на ней несчастливые тринадцать дней. В последний период испытания организм мучительно затребовал белка в виде котлеты по-киевски. Но и на этом, гад, не остановился. Остаток корзинного капитала я в кратчайшие сроки разбазарила на плодово-овощные витамины. Здоровье, как ни крути, дороже.
Так все-таки: есть ли жизнь на корзине? С высоты двух неполных недель вижу, что с термином ее наполнители попали прямо в точку — “физиологическое выживание”. С тоской по разнообразию стола, резями в желудке от некачественной пищи, снижением активности до отупения... Как было сказано в подобной ситуации у Венедикта Ерофеева: “Ноги еще будешь таскать, Иваныч, а уж на б...дки не потянет!..”
В сухом остатке эксперимента имеется похудевший на три килограмма, физиологически выживший, но вялый и озлобленный организм. Процесс растягивания на месяц сорокаграммового чайно-солевого пайка добьет любого. Сравнение ценников, доведенное до маразма, — тоже.
Радует, конечно, что жизнь не стоит на месте — потребительская корзина москвича с годами тяжелеет. Только вот очень медленно, как замучившийся набирать вес дистрофик. Во времена действия старой корзины остроумцы усердно сравнивали ее по калорийности с пайком немецкого военнопленного. Позже, когда она немного подросла в энергетической ценности, переключились в своих сравнениях с рядовых на пленный офицерский состав вермахта. Но дело этот ползок корзины существенно не изменил. Среднестатистический человек расходует в день 2800—3500 ккал. Пенсионер, живущий по законам корзины, возвращает себе лишь 2020.
Согласно результатам исследований Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, через месяц питания в рамках потребительской корзины начинается деградация личности питающегося. А что дальше? Думается, до 5-процентной культуры (расходов на походы в театры-галереи) так дело и не дойдет.
СПРАВКА "МК"
Потребительская корзина — некая условность, а вовсе не руководство к действию для необеспеченного гражданина. С учетом ее набора и исходя из городских цен Москва ежеквартально высчитывает прожиточный минимум. Среднестатистический москвич сейчас считается живым при условии ежемесячного дохода в 5084 рубля. Категория “трудоспособное население” (в том числе и я) способна функционировать, имея в кармане 5752 рубля в месяц. Пенсионер дышит и передвигается при 3497 рублях. Страна — и Москва в первых ее рядах — борется за демографическую благодать и счастливое детство, поэтому выживание ребенка оценено дороже стариковского — в 4365 рублей. После всех обязательных выплат, а также отчисления на “другие услуги” (все-таки 15%) и на милостиво дарованную культуру (5%) в идеале на пропитание должно остаться около 1800 рублей — примерно такова стоимость минимального продуктового набора по итогам за июнь.
Что такое потребительская корзина и с чем ее едят
Потребительская корзина — минимальный набор продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг, необходимых для сохранения здоровья человека и обеспечения его жизнедеятельности. Для столичных властей городская корзина — “наглядное пособие” по определению прожиточного минимума, исходя из которого устанавливается размер минимальной оплаты труда, студенческих стипендий, пенсий, пособий и других социальных выплат. Большое значение она имеет и в вопросе признания граждан малоимущими. Московская корзина стоит примерно в два раза дороже, чем федеральная.
Кто живет по минимуму?
Согласно исследованиям Росстата, ниже черты бедности находятся не более 20% населения. Но данные опросов показывают совсем другую цифру: согласно недавнему исследованию Института социологии РАН, 40% россиян (что на 5% больше, чем в 2003 году) живут сейчас либо за чертой бедности, либо на этой черте и при малейшем ухудшении макроэкономической ситуации окончательно сползут в нищету. Что касается столицы, то по уровню богатых и количеству бедных она находится в середине списка. Согласно данным московской мэрии, ниже прожиточного минимума здесь живут 17,1% населения. Существование в столице обходится гораздо дороже, чем в России. Достаточным для “среднего уровня” жизни в Москве считается доход в 35000—70000 рублей в месяц. В регионах же хватает 12000—27000 руб.
