В России любое дело можно сдвинуть с мертвой точки. Причем от этой самой точки — до горизонта. Но лишь в том случае, если царь-батюшка сам прикажет. Вот президент сказал: надо прекратить беспредел на рынках, где зверствует иностранная торговая мафия, и дать зеленый свет “аборигенам”. Чиновники, естественно, сразу откозыряли: “О чем речь? Сделаем!”. А корреспондент “МК” двинулся смотреть на дружные ряды приезжих торговцев, тикающих с московских базаров.
“МК” писал о беспределе на рынках еще в прошлом году. Тогда в редакцию обратились... сами азербайджанцы, которые пожаловались на всесильную “монополию”: самим торговцам, мол, торговать стало невмоготу. “Монополия” — это на их жаргоне организованная под криминальными “крышами” система торговли овощами. Действует она так. Каждый розничный продавец обязан покупать товар у “своего” оптовика по определенной цене. И реализовывать — тоже по фиксированным “крышей” расценкам. Недовольных из числа азербайджанских продавцов жестоко карали. По их словам, вплоть до убийства. В прошлогодней статье упоминался оптовый рынок на улице Подольских Курсантов и Басманный рынок (тот самый, который потом рухнул, и следствие полагает, что одна из причин, по которой рынок не ремонтировали, — нежелание привлекать внимание к “теплому” месту). После публикации были проведены милицейские облавы. И власти сказали, что непременно наведут порядок в торговле. Ну, а дальше — сами понимаете, все затихло. И тут вдруг выступил ВВП…
Рынок у станции метро “Выхино”. Перед походом туда я долго готовился. Три дня не брился, напялил кепку. Пошел по рядам с легендой о некоем родственнике из Калуги, мечтающем затоварить московские рынки своим картофелем.
Я нашел продавщицу с волосами посветлее и предложил ей посодействовать продаже картошки “брата”. Но славянская женщина сразу направила меня к своему менее светловолосому хозяину. А тот заявил, что машинами торговать здесь нельзя — “рынок розничный”. Надо, мол, следовать на оптовую базу и там сдавать сразу весь товар. А если брат здесь хочет “по мелочи” торговать, то место стоит 280 рублей в день. Мол, всегда пожалуйста.
И я пошел к администрации рынка с той же легендой, за местом. И был обсмеян родными русскими лицами. В командирах здесь сплошь славяне.
— Ты своему родственнику скажи, чтобы у подъездов свою картошку продавал! Здесь замучается бумажки получать, сертификаты и прочую ерунду. Во дворе оно вернее…
Уже на выходе меня добил какой-то мелкий служащий, сообщив, что места на рынке заняты аж до 2009 года. И я поехал на памятную по прошлому году базу на улице Подольских Курсантов. Тогда все торговцы отказывались брать у меня товар, ссылаясь на “монополию”, а те, кто шел на поводу у жадности, делали это в лучших традициях спецслужб.
Надо пояснить, что на улице Подольских Курсантов располагаются как минимум два оптовых предприятия. Собственно база, закупающая и продающая продукцию оптом, и мелкооптовый рынок, где затовариваются мелкие торговцы. На базе стороннему человеку что-либо понять невозможно. Огромные ангары забиты овощами и фруктами. Фрукты преобладали, что, как мне объяснили, вполне естественно — они и стоят дороже. Сунулся со своей сказкой в ангар с овощами. Радушный азербайджанец сообщил, что всегда рад поставкам от производителя, тем более от отечественного:
— Когда привезешь? Сколько? По 5 рублей за кило возьму.
Если учесть, что картошка на рынке в Выхине стоила по 9 “рэ”, то получается, что при переезде через МКАД “второй хлеб” сразу дорожает почти в два раза. А ближе к центру столицы — еще вдвое. Вот это и есть простой принцип формирования рыночных цен в Москве: от грядки до “центрового” прилавка стоимость сельхозпродуктов возрастает в 4 раза. При этом надо помнить, что и оптовики, и розничники платят всевозможным “друзьям торговли”, а значит — и эти “отстежки” входят в цену товара.
Затем я перешел через дорогу — на мелкооптовый рынок, где продают мешками. Картошка здесь стоит 8—8,5 рубля, морковь — по 7, свекла тоже в пределах 7 рублей. Продавцы-азербайджанцы в один голос жаловались на то, что торговля овощами пока идет плохо, и посоветовали обратиться к администрации рынка. Мол, там мне насчет брата все объяснят. В администрации случилось одно из двух. Либо я со своей легендой был сразу же раскрыт. Либо руководителям рынка после речи Путина была дана установка: на вопросы по-русски отвечать крайне радушно.
— Да пусть твой родственник приезжает в любое время дня и ночи! — улыбались администраторы. — Примем, место дадим, пусть торгует!
— А сколько это будет стоить?
— Машина какая? “КамАЗ”? Значит, 5 тысяч пусть платит за въезд и торгует, пока не продаст, мы всем рады!
Такого цивилизованного поворота событий я, признаться, не ожидал. Все казалось, что сейчас выглянут из темноты складов мрачные парни с паяльными лампами и окажут мне горячее гостеприимство.
Обрадованный столь буквальным следованием указаниям президента, я отправился на Даниловский рынок. В последний раз был здесь весной, сразу после падения Басманного (потому что кровля у них похожая). Несчастный директор рынка глядел тогда на купол с болью во взоре, а по нему ходили таджики и чистили редкие снежинки. Драгоценное покрытие кровли, купленное в свое время по директиве с самого верха, от таджикских скребков на его глазах приходило в негодность. Еще тогда я и понял, что директор рынка — профессия достаточно интеллектуальная. Ее обладатель способен получить вводную из телевизора и мгновенно ее в мозгу обработать.
Правда, теперешняя задача из “ящика” была не в пример “страшнее”. Видимо, поэтому директора на месте я не нашел — “он уехал в неизвестном направлении на две недели”. А напугали здесь, судя по всему, торговцев неслабо. Коллеги-журналисты меня поймут. Стоит в любом торговом заведении Москвы достать фотоаппарат, как через пару минут будешь иметь возможность пообщаться с охраной. В этот раз крайне добродушные азербайджанцы... наперебой просили запечатлеть их на фоне рабочего места. Чудеса — да и только. И охрана ходит мимо журналистов подчеркнуто равнодушно.
Здесь система такая. Южане торгуют внутри рынка (видимо, холода боятся). А славяне — снаружи. Спрашиваю у торговки-славянки о том, что в последние дни изменилось на рынке.
— Ты смеешься? Что тут может измениться? Это все развлекаются наверху, а у нас... Ну, может, в первые дни хозяева понервничают…
Таким образом, удалось выяснить, что слово президента в России чего-то значит. “Рубанул” — и на тебе, полный ажур в торговых рядах. Никакой “мафии” вроде как и в помине нет.
В связи с этим хочу высказать уважаемому гаранту свою скромную просьбу:
— Владимир Владимирович! У меня в подъезде лифт постоянно ломается — посодействуйте, скажите о “лифтовой мафии” по ТВ. Честное слово, я еще туда-сюда вверх-вниз передвигаюсь, а маме тяжело: пожилой человек…
