— На нас всем плевать. Мы никто, — у 40-летней Алины Колмаковой трясутся руки. — Если вокруг дела об убийстве Литвиненко не утихает шумиха и в Москве, и в Лондоне, то до гибели нашей дочери никому нет дела.
Четыре месяца назад первые полосы английских газет пестрели заголовками о трагической смерти 14-летней Ирины Колмаковой.
Несовершеннолетняя русская школьница из подмосковного Королева, приехавшая в Великобританию с классом на экскурсию, попала под автобус в городке Брайтон. Под Лондоном. 4 августа 2006 года. В день, когда британские “голубые” веселились там на гей-параде. Пролежав несколько дней в коме, девочка умерла.
Но уголовное дело по факту ее гибели в России до сих пор не возбуждено. Виновные не наказаны.
Мало того, по нашим законам Ирина Колмакова все еще... жива.
— Когда я входила в реанимацию лондонской клиники, мне показалось, что дочка спит. Очень спокойное лицо, и на теле ни царапинки. Только голова почему-то вся красная, будто Ируська покрасила волосы. Я еще подумала: и когда успела? И только потом поняла, что это кровь, — Алина Колмакова старается говорить отстраненно. Но голос ее не слушается, срываясь предательски. “Чай? Кофе?” — нечем дышать, распахивает в декабре настежь окна в столовой.
Фото погибшей дочери на тумбочке обдувает ветром.
Последнее, любимое фото. С выпускного после девятого класса, где Ируська в черном вечернем платье.
“Дочка сама захотела надеть взрослый наряд, она у нас вообще самостоятельная, мастер на выдумки, — Алина до сих пор не может говорить о своем ребенке в прошедшем времени, и вдруг сразу, без перехода. — Английские врачи такие обходительные, вежливые, как только я ее увидела на кровати, всю в аппаратуре, честно сказали: “Это только оболочка — вашей Иры больше нет”.
Обширное кровоизлияние в мозг. Удар автобуса был слишком сильным. Все, что требовалось от матери — согласие на отключение систем жизнеобеспечения.
Об этом Алина тогда думала. Не о том, почему ее несовершеннолетняя дочка, впервые поехавшая в тур по Европе с группой школьников и кучей педагогов, толком не знавшая чужой язык и нравы, вдруг оказалась одна посреди наводненной геями и транспортом улицы с непривычным левосторонним движением.
И почему сама шагнула под двухэтажный автобус?
И вообще с ней...
...были ли взрослые?
Из дневника 14-летней Иры Колмаковой. За три дня до гибели.
“О1.08.06. В Амстердаме разрешены проституция, лесбиянство, гейство. Разрешены даже наркотики. Зашли с подружкой в кафешку, выбрали самые дешевые пирожные и еще что-то странное под названием ASTRA MAZERO. Оказалось, что это алкогольное пиво. Мы переглянулись и давай ржать. Потом пошли искать автобус”.
Сегодняшние тинейджеры не часто ведут дневники. У Ирины он был. Коричневая тетрадка с золотым тиснением по бокам. Она писала в ней о впечатлениях, о подарках родителям, о том, что старший брат, одиннадцатиклассник Димка, который путешествовал в группе с сестрой, вместо того чтобы потратить английские “фунтики” на строгий костюм к 1 сентября, купил себе спортивный. “Вот мама-то расстроится!”
Нет в Ириных записях только одного — упоминания об учителях, сопровождавших школьников в той злополучной поездке.
В родной школе №17 города Королева группу детей-туристов курировала завуч Надежда Петровна Ушанова. Именно она, как говорят коллеги, и сподвигла ребят на путешествие.
Ушанова преподавала английский язык, и на уроках, как вспоминают, часто мечтала вслух о туманном Альбионе. Но хватит ли зарплаты у педагога, чтобы позволить себе столь дорогое путешествие?
Хотя по правилам турпоездок, если в группе набирается больше десяти человек, организатор тура едет с ними бесплатно. Школьников было два десятка. Как раз на двух бесплатных сопровождающих.
Мы, конечно, не можем стопроцентно утверждать, на какие средства поехала за границу завуч Надежда Петровна. И кто оплачивал путевку взрослой дочери Ушановой, отправившейся вместе с мамой.
Но дети и их родители за турне заплатили с лихвой.
“Сначала путевка на одного ребенка стоила 35 тысяч рублей, потом сумма увеличилась до 50 тысяч на человека, — продолжает вспоминать Алина Колмакова. — Дорого, конечно, но продали подержанную машину. Дети аж светились от радости, и их учителя тоже. О плохом не думали — ведь на каждого педагога, а, как я подсчитала, взрослых в группе было человек восемь, приходилось всего по два ребенка”.
Завуч Ушанова пошла на определенный риск — взяла на себя юридическую ответственность за жизнь и здоровье детей.
Нотариально заверенная расписка, в которой папа и мама Колмаковы вручают сына и дочь в ее надежные руки, до сих пор хранится в папке вместе с фотографиями с места гибели Ирины, справками из лондонской больницы, из морга, временным свидетельством о смерти девочки, разрешениями на ввоз и растаможку в России ее забальзамированного тела.
Впрочем, это все будет после. А пока, 24 июля 2006 года, стоя на Белорусском вокзале, почти десяток взрослых радовались как дети возможности увидеть Амстердам, Париж и Лондон.
В отличие от Ушановой остальные педагоги и представительница Комитета образования города Королева, видимо, ехали в европейский тур в качестве обычных туристов. Кое-кто даже взял с собой собственных детей. Поглазеть на бутики, аквапарки, музеи...
На шмотки в английских шопах — у нас таких нет, вот еще в одну лавочку забредем, там еще одну кофточку померим.
Одним словом — цивилизация. До чужих ли тут детей, когда вокруг столько соблазнов?
Впрочем, подростки на педагогов за это были не в обиде. И тоже бродили по всей Европе, как говорят, сами по себе. О чем рассказывали позже журналистам, прося не называть их фамилии.
Они — дети и взрослые — похоже, существовали параллельно. Многие не знали друг друга по именам.
Лидия Сергеевна Ларина, директор школы №17, при этом своих коллег сейчас даже оправдывает: “Что вы хотите, лето ведь...”
...у учителей тоже каникулы!
В тот день, 4 августа, дети и взрослые опять потеряли друг друга в аквапарке. “Я вообще оказался один, уже на улице столкнулся со своим приятелем, и мы пошли на брайтонский пляж искать еще кого-нибудь из наших”, — рассказывает Дима Колмаков.
На пирсе парень увидел парочку одноклассников. Из взрослых, как он помнит, там сидели два поляка, водители автобусов, немного понимавшие по-русски, и еще чья-то мама. “Смотрите, ждите учителей и не разбегайтесь!” — предупредила эта женщина.
Но кто-то хотел есть. А кто-то — писать. Кто-то мечтал удрать в город, поглазеть на раскрашенных геев, марширующих по улицам. А Ирина с подружками спешила разменять деньги в банке.
Перед поездкой в парижский “Диснейленд” — конечный пункт их турне — у нее с братом оставалось 60 фунтов.
...За последние два года на этом опасном перекрестке погибло человек шесть. Об этом на следующий после трагедии день будет написано во всех газетах. Скоростное движение, неудобный поворот — автобус наползает на тебя совсем не с той стороны, с которой ждешь.
Девчонки добежали до банка гуськом, мимо припаркованных у тротуара машин. Поменяли “фунтики” и так же, по одному, принялись переходить дорогу обратно.
Визг тормозов. Последнее, что услышала в своей 14-летней жизни Ира. Последнее, что увидела, — огромный автобус.
Через три минуты на месте происшествия было перекрыто движение, через шесть минут потерявшую сознание и впавшую в кому девочку увезли на карете “скорой помощи”.
В больницу ее сопровождала подружка Оля. Тоже 14-летняя. Это зафиксировано в английских медицинских документах.
Сопровождала потому, что педагогов, способных выполнить эту миссию, скорее всего поблизости просто не оказалось. Брат Димка даже не мог сообщить о случившемся домой в Москву — у него не было мобильника, сотовые телефоны в поездке имелись только у взрослых. А их-то как раз, вероятно, никто и не мог найти.
“Только через час после аварии нам домой позвонили, — говорит Алина Колмакова. — Учительница сказала, что дочь в больнице и надо срочно вылетать в Хитроу”.
У самих педагогов времени сидеть возле коматозной девочки не было. Их ждал прекрасный парижский “Диснейленд”.
Ни один пункт из программы тура не был вычеркнут по форс-мажорным обстоятельствам. Кстати, во время первого допроса в английской полиции учителя признались, что на момент гибели ребенка их рядом не было. Это же, по сведениям “МК”, подтверждает и обязательная видеосъемка на перекрестке.
Ничего не понимающего, растерянного, напичканного таблетками Димку педагоги по просьбе матери согласились захватить с собой в Париж. Три дня он молчал. Все, что помнит мальчишка, — как качался пароходик на Сене, и “Диснейленд” немного.
В это время его родители улетали из Лондона. Поездка за трупом дочери обошлась Колмаковым еще в 60 тысяч рублей. “Назанимали у знакомых, — говорит мать. — На визу ушло 14 тысяч, билеты сначала по 25 тысяч рублей продавали. Муж пытался достать более дешевые, мне звонили друзья с предложениями привезти деньги. Куда мы только не обращались, с кем из чиновников не общались, ответ один — это не наша проблема. Сжалились в конце концов работники авиакомпании, зная, что не хватает денег, и нашли билеты по 16 тысяч. Дело было не в деньгах, понимаете, мы готовы были отдать последнее, лишь бы вернуть нашу Ирочку!”
Разумеется, несчастные родители не смотрели официальные расценки на такие вот “похоронные туры”, не звонили в страховую компанию, чтобы узнать — не положена ли им подобная поездка вообще бесплатно? И еще они не знали, что срочная виза в Великобританию стоит на двоих не 500 долларов, а, как выяснил “МК”, ровно в два раза дешевле.
В Англии Колмаковы жили не в гостинице, а из милости у английского пастора, священника Русской православной церкви. Лондонские медсестры плакали вместе с ними, когда медицинскую аппаратуру все-таки отключили.
Русская же сторона лупила за все...
...по полной программе
— Наша школа не несет ответственности за случившееся, — говорит директор Лидия Ларина. — Собственно говоря, мы вообще не являлись организаторами этой поездки. Этим занималась английская школа при городском комитете образования. А с Ушановой, которая отвечала за группу, я спросила строго, взяла с нее объяснительную записку, которую передала туда же, в комитет. На этом мои функции закончены. Могу вам сказать, что в своей объяснительной Надежда Петровна написала, что от детей не отлучалась, все время была рядом с Ирой и девочка погибла у нее на глазах.
А это что-то меняет?
Впрочем, родителям Ирины и двум их оставшимся детям — 16-летнему Димке и 9-летней Люсе — совершенно безразлично, на чьих глазах умерла их дочь и сестра.
Им не до этого. Они осиротели.
Мы могли бы много рассказывать о том, как дружили Колмаковы, как трое детей вместе с родителями ходили летом в походы по Волге, ездили каждый год на море, писали сценарии для школьных праздников, собирали грибы, — такие отношения в семьях нынче редкость.
Но чтобы по-настоящему понять, что это за люди, достаточно прочитать их электронный почтовый адрес.
ALIDA—5. Первые буквы имен мамы Алины, дочки Люси, дочки Иры, сына Димки и папы Алексея. 5 — столько их было.
Теперь осталось четверо.
— Когда я пришла в школу, перед 1 сентября, принесла фото Ируськи для некролога, директор мне сказала: “Не надо омрачать детям праздник!” — говорит Алина. — Не исключено, что некоторые учителя ведут себя так резко потому, что уголовное дело по факту гибели нашей дочери не возбуждено. Ушанова продолжает преподавать английский язык. Посторонние взрослые пытаются сделать вид, что ничего не происходит.
И у них это вполне получается. Данных о смерти Ирины Колмаковой нет ни в прокуратуре, ни в суде. Ведь из Англии до сих пор не пришли документы, подтверждающие, что девочка вообще умерла. Временное свидетельство о смерти, которое полагалось при транспортировке тела Ирины, в нашей стране почему-то недействительно.
Родители не могут выписать погибшую дочь из квартиры. А чиновники вообще удивляются, как им удалось похоронить своего ребенка по бумагам, не соответствующим международным стандартам.
А раз факта смерти нет — то нет и виновных в этой смерти.
Правда, расследование обстоятельств этого происшествия провели в Англии. Но там проходило дознание по факту аварии. Судили шофера автобуса, переехавшего Иру, а не педагога. Процесс уже завершился, мужчину признали невиновным. Девочка одна перебегала дорогу в неположенном месте. “Нам сказали, что только когда бумаги из английского суда придут в Россию, можно начать уже в нашей стране расследование по факту халатности педагога”, — утверждает Алина Колмакова.
И снова, в который раз, стряхивает сигаретный пепел в пластмассовую коробочку от йогурта. В ее доме нет пепельницы. Раньше здесь никто не курил.
А учителя из города Королева, продолжающие работать в школе №17, довольствуются обсуждениями об этой умолченной трагедии в кулуарах. Они боятся говорить о ней вслух. Они не знают, как смотреть теперь в глаза детей.
Как рассуждать с ними о долге, справедливости, элементарной человеческой порядочности? “Городок у нас маленький, и никто не хочет терять свои должности!”
Родители учеников написали о том, что случилось, в “МК”: “Мы были потрясены, увидев завуча в сентябре в школе. Она продолжает учить и воспитывать, хотя фактически ее присутствие лишь травмирует психику детей”.
А потом мы удивляемся — откуда у нас берутся такие черствые и равнодушные взрослые?
КОММЕНТАРИЙ АДВОКАТА
Сергей Кривошеев, председатель профсоюза адвокатов России:
— Первое, что должны сделать родители погибшей Ирины Колмаковой, не дожидаясь, пока документы о ее смерти все-таки придут из Англии — зная нашу бюрократическую систему, прождать их, как я понимаю, можно очень долго, — это подать в районный суд заявление на установление юридического факта смерти их дочери. Ее же похоронили на российской территории, значит, есть документы, на каком кладбище она лежит. Есть, наконец, консульские бумаги о транспортировке ее тела. Этого достаточно для иска.
Необходимо написать заявление в прокуратуру с требованием начать прокурорскую проверку и привлечь к ответственности педагога. Этот вопиющий случай, слава богу, крайне редок. Но то, что наши граждане за границей беспомощны и предоставлены в беде сами себе, — не новость.
КАК ОТПРАВИТЬ ДЕТЕЙ ЗА РУБЕЖ
Наступают новогодние праздники: как отправить детей за рубеж, чтобы получить их оттуда в целости и сохранности? “МК” обзвонил несколько турфирм, чтобы получить практические рекомендации.
— Если ваш ребенок путешествует с классом, оформите нотариальную доверенность на поездку на старшего педагога в группе. Некоторые родители подростков, особенно 12—16-летних, дают разрешение на выезд самим детям, не указывая фамилии человека, который их сопровождает и который — в случае ЧП — должен нести уголовную ответственность. Это неправильно. Начнутся проблемы, и спрашивать будет не с кого.
— Изучайте договор со страховой компанией. В идеальном варианте в него должен входить пункт о том, кто оплачивает проезд к месту нахождения туриста близких родственников в случае его гибели или серьезного заболевания. В солидных страховых компаниях это условие соблюдается обязательно.
