Сегодня лидер “Любэ” Николай Расторгуев отмечает 50-летний юбилей. Готовиться к празднику у Николая времени особенно не было, потому как практически накануне артист возвратился из тура по Сибири. Впрочем, попадать на бал прямо с корабля Расторгуеву не привыкать. “Любэ” — по-прежнему один из самых востребованных коллективов в стране, и поэтому застать музыканта в Москве очень трудно. Однако в напряженном графике Николая всегда найдется время для телефонного общения с читателями “МК”, среди которых, как выяснилось, огромное количество поклонников “Любэ”.
— Здравствуйте, Николай Вячеславович. Вы вообще-то группу “Битлз” слушаете?
— Иногда да, конечно.
— А когда вы их начали слушать и почему вам эта музыка нравится?
— Начал я слушать где-то в середине 70-х годов, примерно 73-й. И мне, мягко говоря, очень понравилось.
— А почему?
— Да потому что очень здорово, талантливо, зажигательно и лучшей группы просто не существует — всех времен и народов, что называется.
— А вы сейчас слушаете их?
— Конечно, я даже сделал пластинку в 96-м году. Сейчас будет ее переиздание. Я к своему дню рождения сделал себе подарок, который так и будет называться — Birthday, по-английски.
— Какой у вас цвет глаз?
— Иногда серый, иногда зеленый.
— Ельцин Россию и Советский Союз уничтожил. А теперь вот Расторгуев поет: “Рассея, моя Рассея — от Волги до Енисея…” А остальные части России куда делись? Может, правильнее было бы петь по-другому: “Россия — ты моя отрада — от Камчатки до Калининграда…”?
— Песня — это не исторический документ. Это всего-навсего музыкальное произведение. Просто такая получилась рифма поэтическая. Мы ни пяди своей земли не отдадим никому.
— Как вы познакомились с поэтами Александром Шагановым и Михаилом Андреевым, тексты которых вы постоянно исполняете в своих песнях?
— Где-то году в 88-м я познакомился с Сашей и Мишей. И тогда появились первые тексты. У Миши Андреева, по-моему, была песня про клетки, а у Саши Шаганова — про батьку Махно.
— Вас беспокоит детский садик №602 Юго-Западного округа. Мы всем коллективом идем к вам на концерт, мы любим ваши песни, любим ваш репертуар. Я хотела попросить у вас о благотворительной помощи, если есть такая возможность.
— Возьмите любую нашу пластинку, там есть электронный адрес. Отправьте туда все свои пожелания, и мы их рассмотрим.
— Здравствуйте, Николай. Я жительница Жулебина. Соседка ваша по дому. Нет ли у вас желания включить в репертуар лирическую песню времен Великой Отечественной войны о мужской любви. Очень хорошая песня. У меня есть ее текст, но мелодию я не могу записать на ноты. Я просто ее помню. Она очень хорошая. Эту песню исполняли артисты фронтовой бригады 1-го Белорусского фронта. Я не знаю автора слов и мелодии. Могу только прочитать первые строки: “У берега моря я девушку встретил/ У берега моря ее полюбил/ Об этом проведал нечаянно ветер/ И бурю внезапно мне в сердце вселил…”
— Хорошо, я записал. Я думаю, что по этим строчкам мы найдем песню. Спасибо большое за звонок.
— Скажите, пожалуйста, а в воинских частях вы не могли бы выступить?
— Время от времени мы там выступаем.
— Вы знаете, есть такой полк внутренних войск — самый большой в Московском округе, он находится на улице Дорожная, который охраняет Москву и метро в частности. Они безумно хотят вас увидеть. Никак нельзя это сделать?
— Сделать можно все, пусть обращаются в наш офис.
— Как я счастлива, что дозвонилась вам. Меня зовут Людмила, я из Минска. Этническая россиянка. Я хочу вам сказать, что на ваших песнях вырос мой сын. Ему было два года, когда он услышал “Атас”, и по-прежнему он ваш самый яростный поклонник и фанат. Я хочу сказать вам огромное спасибо за слезы, которые вы вызываете у нас — у зрителей. Я была поражена, когда вы пели одну из своих песен с военным ансамблем. Когда вы будете в Минске?
— Думаю, в этом году приедем.
— Скажите, когда вы пели песню про подводников, что вы испытывали?
— Я старался создать характер какой-то по настроению. Кстати говоря, в клипе на эту песню первый раз засветился Игорь Лифанов. И с тех пор у него карьера пошла вверх. Он там морячка играл. Практически мы открыли кинозвезду. (Улыбается.)
— Николай, вы очень хороший человек.
— Откуда вы знаете?
— Вы так хорошо поете, вы просто не можете быть плохим человеком. У вас много друзей?
— Друзей не бывает много, приятелей много.
— Это хорошо. А как вы отдыхаете?
— По-разному… На диване, например...
— Меня зовут Владимир Колычев. Мы проводили экспедицию на Аляске в 2005—2006 годах. Нашей любимой песней, когда мы плавали на небольшом катере, была “Не валяй дурака, Америка”. Там есть такие слова: “Екатерина, ты была не права…”
— Она тут ни при чем, просто хорошая рифма была. Я уже на этот вопрос отвечал. Екатерина никакой Аляски никому не продавала.
— Дело в том, что в конце нашей экспедиции — 10 сентября — приехал Борис Николаевич Ельцин, и он выступил в аляскинской печати, что Екатерину нужно лишить титула великой, потому что она продала Аляску.
— Это он просто наслушался ансамбля “Любэ”.
— Колечка, мы вас очень любим, ваш талант, вашу музыку, ваш ансамбль.
— Спасибо.
— Вам большой привет от нашего капитана, он очень любит ваши песни, и ваш диск на его катере мы постоянно слушаем.
— Он американец, ваш капитан?
— Да, он американец. Он историк. В марте он приедет в Москву, и я хотел бы вас познакомить. Такой классный человек, очень любит русскую историю. Всего вам доброго, доброго здоровья.
— Спасибо.
— Поздравляю вас с предстоящим юбилеем. Я звоню из Люберец. У меня есть песня о солдатах, я хотел вам ее прочитать.
— Вы знаете, у нас много песен про солдат, вы лучше пришлите свой текст к нам в офис по почте. Мы прочитаем.
— У вас, мне кажется, очень оригинальный голос — высокий, сильный, мужской. Это — тенор или баритон?
— Я всю жизнь был лирическим тенором, но сейчас, может быть, баритональный.
— Да, низы у вас хорошо звучат, а верхи мы никак не могли вам подпеть: высоких нот не хватало.
— Тренируйтесь.
— Будем тренироваться.
