На прошлой неделе случилось 1 августа. Эта дата означает не только неумолимое приближение осени. Именно к 1 августа президент велел навести на российских рынках порядок. То есть создать на каждом базаре управляющую компанию, обеспечить безопасность, навести чистоту и выдать продавцам личные карточки. Все-таки с начала рыночной реформы (15 января) прошло уже больше полугода — и пора реальные дела делать.
Как Москва встретила знаковую дату и что вообще изменилось на столичных рынках, попытались понять журналисты “МК”.
Карточки-бейджики на продавцах я заметила сразу. Как объяснила мне девушка, торгующая соленьями, раздавать их начали еще в прошлом году. “Сейчас все стало более централизованно”, — сказала она. На карточках указаны фамилия, имя, гражданство, паспортные данные, есть и фотография торговца. Но, пройдясь по рядам, я обнаружила, что мало кто из торговцев их носит. В основном почему-то женщины, торгующие рыбой и сыром-колбасой. Продавщицы с азербайджанским и узбекским товаром игнорируют нововведение в принципе — может, стесняются? Кстати, разглядеть фамилию и имя продавца все равно невозможно. Если только подойти вплотную и уставиться на грудь, где прикреплена карточка.
Прилавки сельхозрынков снова заполнены торговцами под завязку. Опять появились продавцы, вынужденные после 1 апреля покинуть рабочие места (тогда вступил в силу запрет для иностранцев на рыночную торговлю). Может, они за 4 месяца исхитрились получить российское гражданство? Я подошла к двум женщинам с помидорами.
— Откуда товар?
— Вкусный, вкусный! — закивала та, что постарше.
— Азербайджан, — ответила молодая.
— Вы сами выращиваете и возите? Или только продаете?
Тети не сразу поняли, о чем я их спрашиваю. Минут через пять удалось преодолеть языковой барьер молоденькой торговке. На ломаном русском она ответила, что живут они в Азербайджане. Овощи выращивают сами. А в Москву возят продавать (их родственники в базарном бизнесе еще с советских времен).
— Нравится Москва? — спросила я свою собеседницу.
— Да, да, — она неопределенно махнула рукой. В это время у азербайджанских гостей наклюнулся покупатель, и я не стала мешать их честному заработку.
Не успела отойти, как на меня чуть не налетела элегантная женщина на каблуках.
— Я тебе дам, дрянь такая, травку предлагать! Курить на рынке никто не будет! Сколько раз тебя гоняла! — заорала дама.
В считаные секунды она догнала смуглого мальчонку призывного возраста и дала ему своими каблуками несколько хороших пенделей под зад. Тот, словно привычный к такому обращению, даже не пытался сопротивляться.
— Правильно она ему вдарила! В наше время и слов-то таких не знали — травка, наркотики, — зашушукались торговки. — А этот малец все время здесь отирается, что у него на уме?
Двигаюсь дальше. Вижу на прилавке всевозможные приправы — не только привычные хмели-сунели, перец и сушеную зелень, но даже глютамат натрия. Цена на товар кусается: две столовые ложки — 15 рублей. Но запах!
— Откуда приправы? — спрашиваю у торговцев-мужчин.
— Узбекистан, — отвечают.
— Фабричная или домашняя?
— Фабричная приправа не бывает! Ручная только! — будто бы обижается один.
— Да вы ж все равно ее не сами делаете, откуда же знаете?
— Как откуда знаем? Мы всю жизнь в Азии живем, а здесь деньги зарабатываем…
Что нового дала рыночная реформа? На территории рынков (а не только вокруг них) появились бабульки со своими ягодами и овощами. Правда, они по привычке побаиваются вставать за прилавок, а кучкуются где-нибудь в сторонке, раскладывая свой товар на земле.
Я наблюдала сцену, когда грозная администраторша одного из сельхозрынков жуткими криками погнала кротких старушек с привычного земляного “насеста”:
— Идите за прилавок, чтой-то вы тут стоите? В другом конце для вас местов повыделяли!
И в знак серьезности намерений схватила у бабули пакет с зеленым луком и швырнула его в лужу. Администраторшу тут же поддержали торговцы за прилавками:
— Да, им места дали, а они все равно тута стоят, как дикари!
Старушки, которым рыночная власть в очередной раз указала на их место, подняли с земли нехитрый товар и пошли к выходу.
А теперь — о том, что не изменилось. Прежде всего — атмосфера, воцарившаяся в 90-х. Торговые места понатыканы на базаре во всех закутках, к которым есть доступ. Между рядами не протолкнуться. И не только потому, что народу много, — просто тесно. Администрация бережет каждый клочок земли, а широкие проходы, сами понимаете, доходов не принесут.
На рынках грязно, слякотно. За полчаса я испачкалась сильнее, чем на какой-нибудь автодорожной стройке. А ведь согласно закону уборка и дезинфекция должны проводиться регулярно и своевременно. Но нет — до этого преобразования мы пока еще не доросли.
Но есть и хорошие рыночные традиции. При любых пертурбациях лопающиеся от спелости абрикосы или помидоры (даже чуть порченые) на рынках несравнимо вкуснее, чем похожие на муляжи плоды в супермаркетах. И по-прежнему на сельхозрынках можно отовариться с меньшими потерями для бюджета, нежели в магазинах. А на прошлой неделе “живые витамины” на базарах вообще резко подешевели.
Вкуснейший кишмиш отдавали за 40 руб./кг, помидоры предлагали за 15, а яблоки — и вообще за 10. Черешня, весьма крупная и аппетитная (медовая, как утверждали торговцы), стоила 50 руб./кг, хотя еще несколько дней назад дешевле, чем за сотню, нельзя было купить даже плохонькие ягоды.
Остается добавить, что, по намерениям властей, к 2010 году рынки без крыш (в смысле на открытом воздухе) исчезнут как класс. Исключение составляют только сельскохозяйственные базары.
Цены на сельскохозяйственных рынках Москвы за минувшую неделю (руб./кг)
Картошка 13—15
Помидоры 15—60
Огурцы 20—25
Лук репч. 20—25
Капуста белокоч. 20—25
Свекла 20—25
Морковь 15—20
Перец болгарский 25—50
Баклажаны 25—30
Кабачки 20—30
Яблоки 10—40
Груши 25—50
Черешня 50—70
Виноград 20—60
Арбузы 10—15
Дыни 15—50
Говядина без кости, морож. 100—150
Печень говяжья 50—70
Окорочка куриные 55—65
