В жизни Ольги Аросевой произошли перемены. Она переехала на другую квартиру и как никто другой убеждена, что переезд вовсе не хуже пожара, а намного лучше.
Угол Тверской и Васильевской. Достаточно просторная двухкомнатная квартира. По всему чувствуется, что новенькая: едва уловимый запах свежей краски, новые красивые обои.
— Когда-то в Ленинграде гадалка мне предсказала, что я буду всегда возвращаться на старые места. Вот и вернулась: я жила с мамой на 2-й Тверской-Ямской, и мне здесь знаком каждый подъезд, каждый проходной двор. Можно сказать, что я вернулась в свою юность.
— Извините, Ольга Александровна, но вы, в вашем возрасте, не испугались “убитой” квартиры, что все надо начинать заново?
— Не испугалась. Квартира была не убитая, а просто старая. Но я в душе строитель. Я люблю запах краски, люблю планировать. Вот дача у меня когда-то сгорела, я ее построила. Я люблю строить, из руин что-то делать. И здесь сделала. А знаешь, что было, когда мы открыли стены? Они, оказывается, проложены камышом. Камыш — это самая теплая и экологически чистая прокладка. Да и до театра отсюда — десять минут пешком. Это не то, что раньше, — я час по пробкам ехала от “Аэропорта” до Сатиры. Приняли меня здесь хорошо, у меня милейшие соседи: дочь знаменитого клоуна Карандаша живет, дочь известного конструктора вертолетов Камова…
— Хочу уточнить: что это за история, когда вы упали на спектакле, и спектакль остановили?
— Это было в Театре сатиры, на спектакле “Ни сантима”. Там скользкий пол, а я на высоких каблуках — и вот подвернула ногу. Да так неудачно упала, что повредила голеностопный сустав. Спектакль, конечно, остановили, закрыли занавес. Народ кричал: “Покажите нам ее! Не умерла ли она?” Тогда я выползла на сцену, хромая: мол, жива! В общем, вызвали “скорую помощь”, я лежу за сценой в розовом пеньюаре, кругом — много цветов. А врач посмотрел, сделал кардиограмму и начал заполнять документы. “Сколько вам лет?” — спросил он. “81, через пару дней 82 будет”, — говорю я. “Я вас серьезно спрашиваю…” Он решил, что я шучу. Это мне очень подняло настроение.
— После падения был страх перед сценой?
— Кто бы мне это посмел сказать?.. Если я мало работаю, я хуже себя чувствую. Для меня работа — это лекарство. Я могу в жизни прихрамывать, а на сцене я не хромаю. Кто мне скажет: “Сократись!” — тот желает мне плохого. Но надо сказать, что болезнь мне не помешала сняться в четырех сериях фильма “Самая красивая-2”. Там я играла жену профессора, которая освоила современную жизнь: стала продюсером своей дочки и разговаривает примерно так: “Ну что вы меня разводите, как лоха”.
— То есть вы саму себя играете?
— Нет, это не я. Я далеко не деловой человек — только кажусь им. Потом я ввелась в антрепризный спектакль — с вахтанговцами играю. Называется “Будьте здоровы, месье” — там замечательная компания: Шалевич, Гуськов, Вележева. И, кроме того, состоялась моя первая встреча с драматургом Николаем Колядой. Я всегда поражалась самобытности его таланта, а тут впервые сыграла в спектакле по его пьесе “Нюра-Чапай”. А спектакль называется “Ищите меня в Чикаго”. Замечательная роль. Как кого играю?! Роль той самой Нюры.
— А что нового в книжном деле?
— Я думаю, что осуществлю свою главную мечту — издам дневники своего отца (Александр Аросев — видный советский дипломат в 30-е годы, был репрессирован. — М.Р.). Во-первых, это будет документ своего времени — очень интересного и страшного. Но не только — потому что (и это во-вторых) я сделаю свои комментарии к письмам отца. Хорошо придумала?..
