Первая красотка в СССР. После победы в Москве были Берлин, Париж, Лондон, Лос-Анджелес, Голливуд. И... полный отказ от звездной карьеры. С тех пор как два года назад Маша увлеклась философией кундалини-йоги, в ее душе произошла революция.
“Она хотела жить на Манхэттене и с Деми Мур делиться секретами”. Она была уже почти у цели, в двух шагах всего…
20 лет назад, выиграв первый в Союзе конкурс красоты, Маша Калинина стала воплощением грез всех советских девчонок. Дальше были Берлин, Париж, Лондон. Прыжок через океан.
ОНА осела в Лос-Анджелесе, снималась в Голливуде. Пусть не с Деми Мур, но все же.
Да и ОН — не просто диджей на радио. Музыкальный продюсер: богат, красив и молод.
Не жизнь, а сказка. Сказка про Золушку. Которая в 16 лет стала принцессой. И только на четвертом десятке вдруг поняла, что едет не в шикарной карете, а в тыкве. И везут ее по жизни не кучера в золоченых ливреях, а серые крысы. Везут в никуда…
Она не сильно изменилась за эти 20 лет. Внешне. Модельные параметры на месте, голливудская улыбка озаряет прежним блеском. Каких-то пару лет назад Маша наверняка, мило похохатывая, с удовольствием бы щебетала о событиях 20-летней давности, о съемках в кино, о своей гламурно-беспечной громкой жизни на берегу Тихого океана. Она и теперь готова говорить обо всем этом. Только емко, сжато, скупо. Без особого желания и интереса. Девушка созрела. Теперь ее волнуют глубокие материи. С тех пор как два года назад Маша увлеклась философией кундалини-йога, в душе красавицы произошла революция.
— Маш, вы считаете, что предыдущие 18 лет были прожиты напрасно?
— Напрасными эти годы не были, на том уровне сознания я и не могла жить по-другому, поэтому жалеть о прошлом бессмысленно. Сознание определяло бытие. Конечно, если бы я с детства обладала теми знаниями, которые имею сейчас, моя жизнь сложилась бы иначе.
— Интересно, как?
— Я не могу фантазировать, потому что у каждого человека есть свой путь. Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь, и этого никто не знает. Но уж, наверное, я могла бы дать миру больше, чем сейчас, могла бы раскрыть людям сознание.
— Каким образом, например?
— Это как Бог бы распорядился. В данный момент я преподаю кундалини-йогу и выступаю в защиту животных.
— Пошли бы по модельно-актерскому пути?
— Конечно, нет. У меня интересы были бы другие. Не думаю, что я делала бы такой упор на внешность, потому что мысль, слово — они первичней. Я бы занималась благотворительной деятельностью, оставаясь в тени. Хотя, быть может, меня все равно бы выкопали на свет божий и я бы стала публичным человеком. Сложно говорить о том, чего могло быть, легче сказать, что есть. Сейчас я понимаю, что могу дать миру больше, нежели просто мое лицо. Я выступаю за вегетарианство, выступаю за ненасилие над животными. За то, чтобы люди понимали, как на бойне убивают животных и каким ужасом и болью омыто мясо, которое мы едим.
— Но два года назад вы могли в ресторане заказать себе отбивную?
— Да, к вегетарианству я пришла через йогу. Потому что как учитель йоги ты не имеешь права питаться убитыми животными. Ты несешь искру божию, трансформируешь энергию посредством учения. И ты должен вести праведный образ жизни, тебе нужно иметь здоровую психику. Я прочитала массу литературы на этот счет, узнала, что вегетарианство было еще много веков назад и что Христос, оказывается, был вегетарианцем. И Диоген, и Будда, и Лев Толстой, и Сенека...
— Если бы изначально человек был вегетарианцем, он бы не выжил.
— Но человек разумный — он уже не неандерталец. У нас и атавизмы отскочили, и кишечник стал не такой короткий, как у хищников. К тому же мясо — очень тяжелая субстанция, переваривается в организме 24 часа. А сколько раз в день человек кушает мясо? Два-три? И это помимо антибиотиков, которые колют в животных, помимо гормонов роста. Чего в них только не колют для того, чтобы мясо выглядело здоровым. А трупный яд, который выделяется, когда животное мучается, бьется в агонии, плачет, не хочет умирать. Все это идет в нашу кровь, все выступает в виде токсинов. Мы же постоянно в себя чужую патологию принимаем.
— Даже не знаю, как теперь на котлету смотреть. Что произошло два года назад, когда вас круто повернуло?
— Наверное, когда-то у человека происходит такой сдвиг, что он приходит к духовному учению. У меня произошло это два года назад. Жизнь сама меня туда привела, я и не думала туда ходить, я всегда радовалась жизни, мне интересно было жить, у меня столько было разных дел.
— То есть была обычная жизнь девушки из Лос-Анджелеса, карточка которой лежит в Голливуде. И которая всегда ждет звонков и предложений?
— Да, и мой образ жизни меня абсолютно устраивал. У меня был любимый человек, была работа, у меня были деньги. У меня к тому времени уже была достаточная известность — только-только в большущем фильме студии “Парамаунт” снялась. То есть меня все устраивало. И вдруг я поняла, что не имею глубокого восприятия жизни. Да, у меня все есть. А остроты восприятия нет. Нет удовлетворения от жизни. Я поняла, что живу от кино до кино, от проекта до проекта, от роли к роли. Мой любимый человек тоже как-то заметил: “Маш, ты знаешь, у тебя когда нет роли, тебя вроде в жизни ничего и не интересует, ты ко всему равнодушна”. Я послушала: ну да, может, все так творческие люди и живут, а чем еще жить? А потом задумалась: а действительно, если я творчеством не занимаюсь, то мне особенно в этой жизни ничего и не нужно. Как-то странно, думаю, какое-то однобокое развитие получается. Начала читать книги: каббалистические, индийской философии. Начала ходить в различные школы: и каббалы, и сайентологии — просто чтобы расширить свое познание. Нигде я долго не задерживалась, всегда меня что-то не удовлетворяло. Но тут мне позвонила приятельница — совершенно современная, абсолютно нормальный, немистический человек — и сказала, что она недавно прошла 40-дневной курс медитации кундалини-йога, который изменил ее жизнь. И она мне очень рекомендует. Подумала тогда: а почему бы и нет, надо попробовать. Я пошла в модерновый центр “Золотой мост” — куда ходят и Синди Кроуфорд, и Дэвид Духовны. И, признаться, очень удивилась увиденному. Это оказалось огромное здание, в коврах утопающее, с ультрасовременными помостами, перегородками. И чистота там, и красивая музыка играет, и благовония. И самое главное — очень адекватные люди.
— Что зацепило вас в учении?
— У меня склад ума более научный, психологический и философский. И поэтому, когда мне дали бланк и там было написано: “Какие психологические паттерны вы хотели бы искоренить, а какие приобрести?” — я поняла, что нахожусь в правильном месте, здесь нет никаких культовых заманов. И заполнила бланк.
— От чего хотелось избавиться?
— Я написала, что мне надоело жить на определенном уровне сознания, из которого я не могу выбраться. Что у меня в жизни происходят одни и те же вещи. Одни и те же ответы на одни и те же вопросы — реакция всегда одна и та же. Я не могла больше циклировать в одном и том же кругу и не меняться. Причем люди разные в мою жизнь приходят, а я–то не меняюсь. Я написала на листе бумаги, что так жить я больше не хочу. Мне дали медитацию 40-дневную — а это и задержка дыхания, и мантра, и визуализация белого света, которая искореняет тьму. И, вы знаете, мне понравилось.
— Вы поняли, для чего живете?
— Я поняла, что мы в этой жизни находимся, чтобы повышать собственное сознание. А если ты повышаешь сознание, то ты: а) искореняешь невежество в себе самом и б) посредством себя меняешь мир. А если говорить про некие постулаты кундалини-йоги, которым я следую в жизни, то это дисциплина в первую очередь: дисциплина речи, дисциплина физических упражнений. Уважительное отношение к своему телу. Уважительное отношение к людям. К своим эмоциям, к своим мыслям. Ненасилие. Стремление к целостности и уход от дуальности. Ведь йога означает “юнион”, союз. То есть ты един, в тебе расщепленных участков нет. Это способствует проявлению всех твоих талантов, расцвету всего твоего существа в бытии. Само собой уходит все, что тебе не нужно. Ты настолько концентрируешься на том, что хорошо, что плохому в тебе места нет.
— Ненужными оказались модельный бизнес, кино. А отношения с вашим молодым человеком?
— Молодой человек, его зовут Валерий, мне никогда не был не нужен, он всегда был мне нужен, потому что есть любовь. Любовь — субстанция постоянная. Меняются только привычки и паттерны поведения. Могу сказать, что у меня стала более здоровая психика. Уровень осознанности поменялся. Я понимаю, что я на себя надеваю, что принимаю внутрь. Я понимаю, на какие мероприятия хожу, на какие не хожу. Я понимаю, когда мне нужно лечь спать и во сколько встать, чтобы иметь хороший день. Я понимаю, что буду делать упражнения по йоге и медитировать независимо ни от чего, что это дисциплина и порядок…
— То есть, если даже ядерный взрыв, это не изменит ваших планов?
— Если ядерный взрыв, я могу пойти спасать людей. Но, когда было землетрясение в 94-м году, я поняла, что не буду спасаться, прыгать с четвертого этажа. Я просто буду сидеть и принимать вещи такими, какие они есть. И медитировать.
— Что два года назад вы могли себе позволить, а сейчас не можете?
— Сейчас я думаю, прежде чем говорю. А раньше — да, была более эмоциональным человеком, импульсивным.
— И кто страдал от вашей импульсивности?
— Страдала я. Я могла эмоции выразить очень легко, тем более школа Станиславского помогла в этом отношении, раскачала мой эмоциональный аппарат здорово. Роли у меня всегда были драматичные: и наркоманов играла, и алкоголичек, и психически неуравновешенных, и кинутых жен, и озлобленных женщин, и убийц. Поэтому с этим проблем у меня никогда не было. Валера мне даже сказал как-то: “Маш, я не знаю, с кем я живу, потому что каждый раз новая личина приходит в дом. Каждый раз ты адаптируешься под нового персонажа”. То есть я не могла контролировать свои эмоции, мысли, поступки. А сейчас я часами медитирую, и у меня появилась некая сдержанность, я могу контролировать себя. Не до такой, конечно, степени, что я стала компьютерной машиной, а до такой степени, чтобы получать удовольствие от жизни.
— Для Валерия произошедшее с вами не стало неким шоком? Жил с одной женщиной, и вдруг после 40 дней медитации явилась другая.
— Его радует, что я много времени провожу дома, что нет постоянных ночных репетиций. Что я всегда в приподнятом настроении, в хорошем расположении духа. Эмоции по квартире не прыгают, не скачут никуда. Появилась целостность: я не бегу от персонажа к персонажу, не меняю личину. Терпения появилось очень много, бесконечное терпение. В доме чистота, все блестит — а по ведическим знаниям порядок в доме внешнем обозначает порядок в доме внутреннем, то есть в душе. Ему, наоборот, легче стало со мной, он теперь знает, чего от меня ожидать.
— Просто не жена, а золото. А Валерий сам стал заниматься йогой?
— Занимается, ходит на занятия. Он так же стал вегетарианцем…
— О, я не сомневаюсь, сила вашего убеждения настолько велика!
— Он как-то увидел по телевизору сюжет о том, как на бойне убивают животных. Помню, после передачи я вытащила из холодильника печень, с которой капала кровь, — а Валерий культуризмом занимался и часто ел печенку. Спрашиваю: “Ты можешь это есть?” Он сказал: “Не могу”. И он каждый раз теперь во время своих бизнес-командировок звонит мне и говорит: “Маш, ты знаешь, я в Нью-Йорке, зашел в ресторан и думаю, что бы мне съесть”.
— Кино в жизни уже закончилось?
— Не закончилось. Но я сказала своему агенту в Лос-Анджелесе, что не буду ходить на кинопробы, если фильм пропагандирует насилие, если в нем присутствует нецензурная речь и так далее...
— Когда последний раз снимались?
— Два года назад. С йогой это не связано — предложения хорошие были, и пробы были неплохие. Но сейчас у меня есть какие-то внутренние параметры, от которых я не хочу отклоняться ради денег. Тем более что финансов у меня достаточно. А раньше у меня такой возможности особенно не было, я думала: то, что дают, то и бери. Вот так, например, два года назад я сыграла роль серийного убийцы в фильме “Остаться в живых”…
— Это тот самый сериал, который крутили на нашему ТВ?
— Нет, это кино, просто с таким же названием. По всему миру наш фильм прокатился, мне до сих пор фаны пишут письма, мой персонаж стал культовым. На самом деле прототипом моей героини была женщина, которая жила в XV веке в Венгрии. Звали ее Элизабет Батори, она убила 650 женщин: измывалась над ними, пытала, насиловала. Купалась в их крови, считая, что так омолодится. Больным человеком, очевидно, была…
— Сейчас вы бы наверняка не согласились ее сыграть?
— Конечно бы, не согласилась. Как не согласилась впоследствии играть многих других персонажей.
— Так просто отказываетесь от мечты стать топ-актрисой Голливуда?
— Да у меня и не было такой мечты… Почему-то принято считать, что, когда человек становится публичной личностью, ему нужно следовать определенному канону, быть тем, кем его видит публика. Например, если человек выиграл конкурс красоты, значит, ему нужно быть топ-моделью, топ-актрисой, ему нужно покорять Голливуд, ему нужно покорять мир. Люди неправильно на эти вещи смотрят, у каждого в жизни есть еще и судьба. Я актрисой быть никогда не хотела. Меня приглашали в студию Марка Розовского, меня брали во ВГИК без экзаменов. Но у меня не было никогда к этому интереса. Что меня в итоге заинтересовало, как сейчас я уже вижу? Заинтересовали сам процесс и психологический аспект разработки образа. Заинтересовала система Станиславского со всеми ее тонкостями. С экспериментами себя в образе, с экспериментами работы над собой, над своим телом посредством актерской техники. Заинтересовало даже больше, чем сама игра... Да, мне очень нравилось быть актрисой. Но амбиции стать лучшей, стать “топ” меня никогда не мучили. Я бы никогда не стала разбиваться для того, чтобы получить какую-то роль. Ради чего? Ради денег, ради славы? Слава у меня была в 16 лет, я уже поняла, что это такое. Наоборот, в Америке я хоть узнала, как жить нормальной жизнью, когда ты не публичное лицо. Когда у тебя постоянно не берут автографы и не спрашивают: чем вы занимаетесь, чем вы занимались раньше, как зовут вашего мужчину? В Союзе у меня даже не было возможности общаться со сверстниками, я была в мире бизнесменов, политических деятелей, актеров, кутюрье. У меня, можно сказать, не было юношества, по сути я потеряла этот кусок жизни. И в Америке, пусть и с опозданием, я все наверстала.
— Сейчас уже не представляете, как можно жить в России?
— Летаю сюда каждые 2—3 месяца — с тех пор как меня избрали почетным президентом Школы эстетического развития “Краса России”, я занимаюсь подготовкой девушек, участниц конкурса красоты. Но мой дом, во всяком случае пока, все-таки там, в Америке. В Штатах с января я вместе со своими преподавателями буду сертифицировать молодых учителей кундалини-йоги. И это для меня реальная прогрессия, совершенно новый уровень.
— В России йога никому не нужна?
— Ну почему? Российский президент, оказывается, делает стойку на голове, в СМИ я прочитала, он говорил: я делаю асаны, стою на голове, мне это помогает справиться со стрессом… Так что — все может случиться в моей жизни. И предполагать тут бессмысленно — высшие силы всегда все расставляют по местам.
