Эта история начиналась как детектив. В один прекрасный летний день на дачный участок известной телезвезды забрел пес в ошейнике и с поводком. Сел на травку, кося глазом из-под челки, и огляделся. Ему все понравилось: и территория, и дом, и, главное, люди, которые там живут. Поэтому он решил остаться у них навсегда.
— В ошейнике мы нашли записку, в которой коряво химическим карандашом было нацарапано имя — Джонни, — вспоминает Лариса. — И больше ничего. Ни адреса, ни телефона. В итоге этот замечательный двортерьер задержался у нас уже на 7 лет. Он пришелся нам по душе, а мы — ему. Несколько дней Джонни вообще не говорил, я подумала, что к нам попала немая собака. Он только смотрел преданными глазами и молчал.
— Когда он подал голос?
— Однажды в дождливый денек мы с дочкой сидели на втором этаже и читали книгу. И вдруг слышим бас на улице. Выглядываем в окно, а там, прямо на уровне второго этажа, на еловых лапах, дугой съежившись, затаилась кошка. А снизу на нее грозно лает Джонни. Дочка читала, что кошки боятся высоты, значит, надо немедленно искать высокую лестницу, чтобы снять бедолагу с дерева. Я сказала, что можно сделать гораздо проще, и отправила дочку за сосиской в холодильник. В результате мы спасли кошку и выяснили, что у Джонни строптивый нрав.
— Какие породы соединились в вашем любимце?
— Его предки были очень любвеобильными. Там столько всего намешано! Уши от одной собаки, голова — от другой, лапы — от третьей. Но терьеры в его родословной явно присутствовали. Наш Джонни самый лучший! Он верный, преданный, благодарный.
— Как вы привыкали друг к другу?
— Я хотела его сначала приучить к сухому корму. Но он почти двое суток не притрагивался к дорогущим смесям. В конце концов он меня убедил, что предпочитает человеческую еду. С тех пор самый лучший кусок — Джонни. Первое время он кидался на всех, кто решался подойти поближе. Грозного пса побаивались. Джонни всех кусал, и меня это очень беспокоило. Позвонила своей подруге — знатоку доберманов. “Приезжай, — сказала она, — покажи, что у тебя за чудо!” — “А как же доберман?” — “Ничего! У меня девочка, у тебя мальчик!” — успокоила подруга. Но не успели мы войти, как Джонни вырвался с поводка и бросился в атаку на добермана. Умная собака, пока не дадут команду, не ответит. И наш пес, похоже, этим воспользовался. В общем, окровавленная футболка у подруги, доберман тоже в крови. Нам пришлось срочно покинуть гостевое пространство. Подруга посоветовала кастрировать Джонни. Она объяснила, что после этого “священнодействия” у собаки характер меняется. И мы пошли на этот шаг, но мгновенной перемены не произошло.
— Джонни знает команды?
— Он понимает команды, когда с ним говоришь человеческим языком. Например, собираясь на прогулку, я ему говорю: “Джонни, мы идем с тобой гулять, ты, пожалуйста, шагай рядом, без сюрпризов, а не то — сам знаешь!” И тогда он изображает послушного и умного пса.
— Общаетесь с Джонни как с человеком?
— Прихожу домой и спрашиваю: “Ну что, звонил телефон?” Джонни начинает лаять, подпрыгивать, крутиться и норовит лизнуть в щеку. “Много звонили? Спать не давали?” — “У-уу!” — подвывает собака в ответ. Джонни всегда, кстати, вставляет свои вздохи и разные собачьи междометия абсолютно в десятку!
— У него ревнивый нрав?
— Очень. Какое-то время у нас жила попугаиха Шерри. Джонни ее ревновал ко мне. Стоило мне только подойти к Шерри, как он превращался в Отелло. Грозно рычал и норовил сцапать птичку. Однажды он ее чуть не загрыз, я спасла Шерри в прыжке. С тех пор она больше из клетки ни ногой.
— Он выбрал себе вожака в вашей семье?
— Наверное, это моя собака. Он меня укротил, влюбил в себя. Единственное, что я не очень люблю, так это гулять. Прогулки кажутся мне бесцельно проведенным временем, поэтому они достаются моему мужу.
— А какой-нибудь урон Джонни наносил?
— Было однажды. Он остался на даче с моей мамой. Уходя из дома, она закрыла дверь на ключ, и он решил, что его бросили. У собак ведь нет чувства времени. Если они прощаются, то навсегда. Поэтому так тепло и нежно встречают. Пока мамы не было, пес разодрал дверь, и ее пришлось менять. С тех пор, когда Джонни остается один, мы включаем музыку, телевизор, чтобы он чувствовал, что в доме продолжается какая-то жизнь.
— Он у вас жаворонок или сова?
— И жаворонок, и сова. С утра любит подавить ухо. Мне кажется, ему сны снятся, цветные, с картинками-образами. Во сне он лает и даже дерется. А в девять часов вечера у нас такая картина. Джонни начинает за нами ходить хвостом, заглядывать в глаза, как бы говоря, что пора бы уже утихомириться и лечь спать. У нас же в это время самая жизнь начинается: разговоры, звонки, телевизор. Когда мы поняли, чего добивается собака, стали говорить: “Джонни, можно! Иди, ложись!” И он смиренно поднимается на второй этаж, устраивается в моей спальне и ждет меня. Но если я долго не иду, он спускается и заглядывает в глаза: пора!
— Лариса, как вам кажется: вы его понимаете?
— Я иногда делаю вид, что не понимаю. Вот он хочет очередной кусок лакомства, а я делаю вид, что не понимаю. Или даю что-то заведомо невкусное, зная, что он это есть не будет. В общем, мы оба хитрим.
(По технической ошибке этот материал вышел в печатной версии "МК" 15 сентября на 10 полосе вместо материала "Первой собакой страны стал сеттер " )
