Критические дни №64

Заложник

И кто только Лежнева за язык тянул? Ну посмотрел он с женой фильм про то, как бандюки мужика в заложники взяли и выкуп с семьи требовали. Чего вопросы всякие дурацкие потом задавать?  Нет, он возьми и у Галины своей спроси:

— А если бы меня в заложники взяли, ты бы сколько за меня заплатила?

Галина посмотрела на него, вспомнила красавца-актера из фильма и ответила:

— Рублей сто.

— Чего?! — Да на мне одежды одной тыщи на три!

— Так ты же не сказал, что тебя одетым возьмут. Тогда, конечно, больше пришлось бы выкладывать.

— Значит, по-твоему, я без одежды уже ничего и не стою? — продолжил на свою голову развивать эту скользкую тему Лежнев. И тут же в ответ получил:

— А сто рублей — это что, не деньги? Да я как минимум вдвое переплачу!

— Я что ж, значит, всего пятьдесят рублей стою?! — возмутился Лежнев.

— Да нет, — грустно сказала Галина, — пожалуй, не стоишь... Я б еще поторговалась.

— Ах так! — с угрозой сказал Лежнев. Молча оделся и выскочил из квартиры. И пошел к другу Петровичу, чтобы излить и залить свое горе.

Излить-то получилось, Петрович возмущение его разделил, но вот залить оказалось нечем. И тогда Лежнев снял телефонную трубку, набрал свой номер и сказал:

— Ну что, допрыгалась? Меня тут в заложники взяли двое… Выкуп с тебя требуют.

— В одежде взяли или без? — поинтересовалась Галина.

— В одежде! — сказал Лежнев.

— Ну ты и дупло, — вздохнула Галина. — Не мог хотя бы одежду спрятать? И сколько они хотят?

— Миллион! — с достоинством произнес Лежнев. И сам себя зауважал.

А Петрович аж крякнул.

— Чего?! — нехорошо удивилась Галина. Лежнев понял, что зарвался.

— Ладно, — сказал он, — может, и удастся их уговорить рублей на пятьсот… — Петрович одобрительно кивнул и изобразил, что не мешало бы и чем-нибудь закусить. — Да, и еще банку соленых огурцов…

— Огурцы, так и быть, дам, — помолчав, сказала Галина. — Ту банку, которая вспучилась... А денег — жалко.

Лежнев прямо зубами заскрежетал! И уже готов был сказать жене пару ласковых, но тут его осенило.

— Знаешь, дорогая, — вкрадчиво сказал он, — не хотел тебя огорчать, но эти двое не мужики оказались, а бабы...

Петрович охнул.

— И ты бабам сдался?!

— Так я ж не знал, они в масках были. А теперь вот сняли… — Лежнев выдержал паузу и вдохновенно добавил: — Вон и остальное с себя снимают... Говорят, раз ты платить не хочешь, они натурой с меня возьмут.

Петрович так и замер от восхищения. А Галина рассмеялась.

— Ой, наивные... Скажи им, что много не возьмут, копеек на тридцать...

“Ну зараза! — подумал Лежнев. — Сейчас ты у меня попляшешь!” И шепнул Петровичу: “Давай, разгул показывай!”

Друг понял все правильно. Быстро включил музыку и даже попытался девичье хихиканье изобразить. А Лежнев подышал горячо в трубку, а потом произнес:

— А они говорят — им понравилось.

— Да-а, — войдя в роль, тоненько подтвердил Петрович.

— Ах, понравилось? — почему-то обрадовалась Галина. — Ну тогда скажи им, что с них пятьсот рублей!

Такого Лежнев никак не ожидал. Но удар выдержал стойко. И даже нашел в себе силы оскорбленным тоном ответить:

— Я что ж, по-твоему, мужчина легкого поведения, чтоб с бедных женщин деньги брать за удовольствие?

— За какое удовольствие? — ласково удивилась Галина. — За удовольствие я бы с них больше взяла! А это так, за амортизацию остатков...

— Да ты совсем уже! — не выдержал Лежнев. — Ты чего несешь?!

— А ты чего? — задала встречный вопрос Галина. — Забыл, что у нас телефон с определителем? Вы вообще чем там с Петровичем занимаетесь? Решили ориентацию поменять?.. Давай домой быстро, пока я сама к кому-нибудь в заложницы не пошла! Понял?

— Понял, понял, — сказал покорно Лежнев, повесил трубку и поволочился домой…