Российские власти решили взяться за реформу своей “национальной валюты” — спирта и водки. Вчера на парламентских слушаниях в Торгово-промышленной палате депутаты и участники рынка предложили все виды госмонополии на “градус”. Какая из них победит, станет известно буквально через несколько дней.
Это ежегодное мероприятие, которое, в общем-то, приурочено к торжественному вручению престижной на алкогольном рынке Национальной премии за качество. Но по традиции именно в этот день, прежде чем чествовать “самых качественных”, на свет божий вынимаются все злободневные проблемы. Вот и вчерашняя встреча прошла под девизом “в общем, все умерли”.
“Пока наши успехи очень малы. И производство, и реализация спиртного находится в тяжелом положении”, — отметил первый зампред Комитета по экономполитике Совета Федерации Владимир Гусев. По словам сенатора, в стране постоянно растет нелегальное производство спирта и изделий из него. Как признал представитель МВД Андрей Солодовников, “все наши проблемы связаны с тем, что созданные механизмы контроля не работают: за последний год в стране нелегально произведено и продано 70 млн. дал спирта. Почти все это сделали легальные предприятия. Кустарное производство практически не участвует в формировании этой статистики”. Проще говоря, настряпали в третью смену и продали, не заплатив в казну налог. Для справки: иностранцы называли бюджет СССР “пьяным” — 30% приходилось на доход от алкогольных налогов. Еще 10 лет назад — “градус” составлял 2% казны страны, теперь едва натягиваем 1%. Во времена “пьяного” бюджета на душу населения в стране приходилось по 12 л чистого спирта, теперь — 18—19 л. Производство водки каждый год растет на 2,5%, акцизы индексируются на 10%. Куда все девается, не может сказать никто. Вернее, кто-то явно может, но молчит.
Параллельно “левому” алкогольному бизнесу в России чудесным образом расцветает еще один вид “предпринимательства” — незаконный оборот федеральных спецмарок (без этой наклейки ни одна бутылка не может встать на полку магазина). “Вот Кабардино-Балкария в прошлом году получила 387 млн. марок, значит, должна была заплатить в бюджет 12 млрд. рублей, а заплатила 750 млн.”, — продолжает Солодовников. Куда делись марки и почему нельзя призвать к ответу Кабардино-Балкарию осталось неизвестно. Председатель Комиссии Совета Федерации по естественным монополиям Николай Рыжков сообщил, что треть государственных спиртзаводов обанкрочено, а те, которые еще работают, загружены на одну треть. “А водки производят все больше и больше. Откуда? — задался он вопросом и ответил: — Мы закрываем глаза на “серые” заводы”.
Вероятно решив “открыть глаза”, собравшиеся вспомнили, что первый зампред правительства Виктор Зубков дал поручение за три дня разработать концепцию единого госоргана, регулирующего спиртное в России. Правда, тут же выяснилось, что это будет за орган, не знает никто. “Вероятно, это будет агентство”, — размышлял вслух Рыжков. Из кого оно будет состоять тоже непонятно (вероятно, через три дня узнаем).
Зато еще несуществующую структуру уже наделили “функцией нормативно-правового регулирования”.
В ходе заседания чаще и чаще начало звучать слово “госмонополия”. Монополизировать пытались всю алкогольную сферу. “Хорошо бы производство спирта, но это нереально”; “Нужна госмонополия на оборот спирта. В царской России тоже были и государственные, и частные заводы, но весь спирт принимало государство”, — раздавались реплики из президиума. Сенатор Гусев ничего не говорил, у всех на столах лежал вышедший из-под его пера законопроект… о госмонополии на розничную продажу всего алкоголя.
Глава Союза участников алкогольного рынка Осман Парагульков как-то тихо предложил посмотреть, какая монополия нам нужна после того, как новый орган будет создан. “Можно, конечно, только мы уже 15 лет смотрим”, — подытожил Рыжков. Чем сердце успокоится, россияне, вероятно, узнают еще до Нового года.
