По официальной статистике, в Подмосковье за получением статуса беженца уже обратились 3400 человек — и количество таких людей может с каждым днем увеличиваться. В то же время в области есть 4800 вакансий для иностранных граждан с возможностью размещения. На совещании также сообщили, что открыт счет для приема средств (по словам чиновников, там лежит уже 2,5 млн руб.) и работает круглосуточная «горячая линия» по проблемам беженцев. Ее телефон 8-498-602-01-31.
Главам районов дали указание не позднее 2 июля создать оперативные штабы, которые будут курировать сбор гуманитарной помощи для прибывающих украинцев, вопросы их размещения, оказывать медмощь, выделять места для детей в школах. В состав штабов войдут представители социального и силового блоков, центров занятости.
На совещании пояснили, что если человек не собирается получать статус беженца — ехать в Москву на Пятницкую ул., д. 2, ему не нужно. Необходимо лишь на территории муниципалитета обратиться в ФМС, где приезжему разъяснят правила проживания в РФ. Например, расскажут, что во временном центре для переселенцев больше чем 12 дней трудоспособный человек находиться не сможет. За это время он должен решить вопрос с трудоустройством и проживанием (например пойти жить к родственникам). В свою очередь, ФМС просила областные власти упростить порядок предоставления иностранным гражданам права на работу.
Было также официально объявлено, что ответственным за работу с беженцами в Московской области назначен депутат Александр Двойных.
Корреспонденту «МК» удалось взять короткое интервью у Александра Двойных.
— Сколько беженцев находится сегодня на территории региона?
— Официальная цифра зарегистрированных на сегодня — 3400 человек. На самом деле она в несколько раз больше. Точно подсчитать количество беженцев невозможно, потому что въезжающие граждане имеют право свободно перемещаться по территории РФ. Мы стараемся создать все условия, чтобы люди получили статус временного убежища.
— А где вы размещаете женщин с детьми?
— Это отдельная категория граждан. Они располагаются в пунктах временного размещения. Детей будем записывать в школы. А вот насчет садов ситуация сложная. В Подмосковье до сих пор туда колоссальные очереди. Без очереди записывать точно никого не будем.
— Правда ли, что в области при размещении отдается предпочтение трудоспособным гражданам?
— Нет, это не так. Просто я категорически против несогласованных приездов. Гораздо лучше, если из Ростова нам централизованно будут присылать людей, которых можно сразу трудоустроить и расселить. Если к нам привезут шахтеров, мы точно не сможем им с работой помочь, несмотря на то что в Подмосковье сейчас есть 36 тысяч вакансий, но без возможности размещения.
— Какие специальности наиболее востребованы в регионе?
— Строители, воспитатели, педагоги, сфера ЖКХ. На сегодняшний день есть инициатива сократить процедуру регистрации статуса беженца до трех дней. Значит, люди смогут быстрее получить работу.
— Вы принимаете помощь общественных организаций?
— Принимаем, если свои действия они будут координировать с нами.
■ ■ ■
Большая часть беженцев двумя автобусами недавно была доставлена и размещена на базе коррекционной школы-интерната номер 7 города Дмитрова.
Здание интерната не выделяется на фоне окружающей обстановки: приземистое, немного обшарпанное, серо-белые стены. На площадке перед входом играют дети, взрослые курят, что-то охотно обсуждают. С первого взгляда и не скажешь, что эти люди пару дней назад оставили свой кров на разрушение бывшим «братьям».
На скамейках пакеты с гуманитарной помощью — люди привозят сюда все, что могут. В основном игрушки, детскую одежду, сладости. «Сладостей не надо! — говорит со смехом мать одного из детей. — Они и так уже больше ничего не едят». И действительно, если зайти внутрь, можно увидеть пышно накрытые столы. «Кормят нас до отвала», — наперебой говорят беженцы.
При встрече с ними забываешь, что им пришлось пережить. На языке вертится вопрос: «Как вас встретили?». Они охотно отвечают: «Встретили хорошо! Как в санаторий приехали». Волонтеры спрашивают беженцев, что привезти, и даже не дают ответить, начинают перечислять: предметы личной гигиены, одежду? Им скромно отвечают: «Когда мы приехали, у каждого на кровати уже лежали полотенце, зубная щетка и паста. Будет неплохо, если привезете одежду. Детской много, а взрослой не хватает». Мужчина добавляет: «У вас тут погода, сами знаете какая: то дождь, то солнце. Хотя бы ветровку». Просят одеяла, пледы.
«Посмотрите на нашу обувь — у большинства одна пара шлепанцев, и те рвутся. В чем были, в том и уехали», — с тенью улыбки рассказывают беженцы. К списку добавляется обувь и носки.
Пострадавшие быстро переходят с одной темы на другую. Рассказывают, что в комнатах по восемь, а то и по шестнадцать человек. Как говорится, в тесноте, да не в обиде. «Скоро расселять будут. Сказали, в понедельник, но куда, не знаем».
Обойдя вокруг школы, мы наткнулись на детскую площадку. Дети беззаботно гоняли мяч и радостно кричали. Соседская девочка с нетерпением бежала к новым друзьям. Из восьми детей трое было местных, и, если бы не украинский акцент, ребят невозможно было бы отличить.
На вопрос: «Что вы помните о последней неделе дома?» — дети ответили, что ничего особенного. Самый маленький — мальчик лет пяти — охотно добавил: «Где-то что-то бахало, а где бахало, там не бахало». Говорят, никаких следов военных действий они не видели. Рассказали, что все очень нравится, что родители планируют остаться в области и уже подыскивают работу. Самый разговорчивый мальчишка со смехом добавляет: «Папа на тракторах будет кататься, мама коров доить». Местная девочка с недовольством прерывает его: «Тут коров нет!»
У выхода мы встретили мужчину с маленьким ребенком.
— Я приехал с женой и двумя детьми, сыну три, дочке двенадцать, — рассказывает он.
— Как дети пережили случившееся?
— Этот ничего не помнит, — говорит он с улыбкой, указывая на маленького. — Дочка нормально.
— Есть родственники, которые остались на Украине?
— Мать с отцом, мы периодически созваниваемся. У них пока все хорошо.
— Собираетесь возвращаться обратно?
— Не хочется. Там уже нет рабочих перспектив, экономика в упадке. Улицы пустые, заводы стоят.
— Мы слышали, что рабочие места для беженцев предлагаются в Новосибирске и других зауральских регионах...
— Я считаю наиболее перспективным сейчас Дальний Восток: Хабаровск, Владивосток. Там найдется работа для всех. Только беспокоит налог на наем иностранных работников. Тридцать процентов, кажется. Если у вас средняя зарплата тридцать тысяч, то десять я сразу теряю. А за маленьким надо следить, жена будет дома. А сейчас нам из бюджета на четверых выплатили двенадцать тысяч. Мы еще ни копейки не потратили.
Уже прощаясь, он сказал: «Хочу высказать огромную благодарность Российской Федерации за теплый прием и заботу. Так и напишите».
Комментарий главы
Дмитровского района Валерия ГАВРИЛОВА:
— Информация о том, что нам необходимо принять и обустроить беженцев с юго-востока Украины, поступила часов за 5–6 до их прибытия. В спешном порядке поставили на ноги все наши службы, подготовили помещение и комнаты. К полуночи уже встретили и покормили людей, дали им возможность помыться и, что называется, перевести дух. На следующий день на каждого члена семьи (всего к нам прибыло 114 человек, из них 39 детей) выдали на первоочередные расходы по 3 тыс. рублей. Провели медобследование — к счастью, никаких болезней не выявлено.
Поначалу планировалось, что в течение трех месяцев представители Украины будут на содержании федерального и регионального бюджетов. Сейчас ясно, что все расходы лягут на муниципалитет. Задача — организовать дело так, чтобы люди могли сами себя обеспечивать. Порядка 80 человек мы трудоустроили уже в понедельник. По возможности детей (двое грудного возраста) определяем в наши детсады и пионерские лагеря.
— Как жители района отнеслись к вашему «пополнению»?
— Знаете, с большим сочувствием. Несут вещи, книжки, жертвуют даже деньги. Видимо, такая гуманная акция в определенной степени полезна нашему обществу. Тест на доброту дмитровчане прошли успешно. Значит, наше общество еще не настолько очерствело, как считают некоторые эксперты. Узнав о дмитровском гостеприимстве, к нам тянутся и другие беженцы из Донбасса, «дикари», прибывшие в Россию не централизованно, «по коридору», а своим ходом.
