Стоял июль — верхушка лета. Четыре дня она носила под сердцем умирающего ребенка. Обивала пороги врачебных кабинетов. Но лед в равнодушных сердцах не растопить даже июльской жаре. Наталья Васильевна Знаменская много лет мечтала о ребенке. После долгих лет бездетного и не особенно удачного брака Знаменская встретила человека, который наконец смог дать ей счастье. С регистрацией брака решили не торопиться — не юные... Он стал ее гражданским мужем. Увы, две первые Натальины беременности прервались на ранних сроках. Выкидыши по неустановленной причине, отрицательный резус крови, 40 лет — все это называется "отягощенным медицинским анамнезом". В 1997 году она забеременела вновь. Ей был 41 год. Последний шанс! И почему судьба не дала Наталье, в придачу к упорству, капельку везения? ...Когда я спросила Знаменскую, не пора ли забыть случившееся в 1997 году как страшный сон, не бередить рану, а заодно оставить в покое врачей из женской консультации при поликлинике №82 Южного округа, ведших ее третью по счету беременность, Наталья Васильевна ответила: "Не хочу, чтобы такое случилось с другими женщинами, чтоб их калечили, как искалечили меня... Пусть учатся на моей ошибке..." Участковый врач Сергеева, рассказывает Знаменская, была не гинеколог, а само очарование. На приеме доктор жгла иерусалимские свечи, вручала пациентке бумажки с собственноручно переписанными текстами молитв, украсила кабинет иконами. Большеглазая Богоматерь на столе доктора молчаливо подтверждала: все получится! Зато к медицинским обязанностям гинеколог относилась не так рьяно. Что там в Центр акушерства с таким-то анамнезом — даже к непременнейшим стоматологу и окулисту позабыла отправить. Зато, памятуя про прошлые выкидыши, подстраховалась и умненько поставила Наталью Васильевну на учет только в 12 недель беременности. Высокая привлекательная блондинка, Наталья расцвела еще сильней. Купила себе летний костюм из индийской марлевки. Будущий отец носил на руках и кругами вился вокруг. "Ты девочку хочешь или мальчика?" — "Все равно! Лишь бы здоровенького..." Ожидающая ребенка женщина живет в другой системе координат. Она выключена из мира, но каждую секунду тревожно и самозабвенно прислушивается к себе. Отсутствие белка в моче для нее важней войны в Европе. К счастью, беременность развивалась нормально. Резус-конфликта не было. Да и задушевный доктор Сергеева успокаивала: нет причин для беспокойства. Правда, два раза Наталью ненадолго госпитализировали "на сохранение": почки барахлят, повышенное давление — обычные дела. А проходила госпитализация так. Например, приходит Знаменская 7 июля, в середине дня, в консультацию. Ей измеряют давление: ого, 150 на 100! "Так и быть, приходи завтра с утра, — велит Сергеева. — Завтра возьмем наряд на госпитализацию". Почему же "завтра", а не "сегодня"? Отчего одновременно в карте появляется странная запись: "От предложенной госпитализации категорически отказалась"? На самом деле добросовестная и дотошная Наталья Васильевна от предложений лечь на сохранение не отказывалась ни разу. Как раз в стационаре и обнаружились первые тревожные признаки: ультразвуковое обследование нашло некие нарушения в системе кровоснабжения плода. На следующий день после возвращения из больницы, 17 июля 1997 года, Наталья Васильевна опять была у Сергеевой. Доктор собиралась в отпуск: "Еду по путевке на юга! А ты приходи на следующий прием... эээ.. через месяц. Все у тебя нормально. Малыш уже жизнеспособный. А если вдруг что-то будет не так — ляжешь на кесарево, а ребенка — спасут". Малышу было уже 33 недели. Дальше начинается сущий бред. 25 июля, спустя лишь неделю, Знаменской вдруг показалось, что ребенок ПЛОХО ШЕВЕЛИТСЯ! Не чуя ног, кинулась в консультацию. Но акушер-гинеколог Овсепьян не склонна была волноваться и выдала направление на УЗИ только на 26-е. В субботу, 26 июля, ультразвуковик, разглядев что-то на мониторе, срочно направляет беременную к дежурному гинекологу Подхомутниковой. Молодой специалист Подхомутникова уже обучилась олимпийской невозмутимости у старших коллег. Зафиксировав опаснейшие симптомы — признаки невынашивания беременности, ее "застывшие" сроки, она советует Знаменской всего лишь... явиться на госпитализацию через 3,5 недели! ("Застывший" срок означает, что плод перестал прибавлять в размерах. Значит, он плохо снабжается кровью. Значит, в системе "мать — плацента — плод" где-то сбой. Значит, ребенок в утробе страдает от удушья.) При таком наборе Знаменскую должны были, не выпуская из стен консультации, срочно везти в роддом на "скорой"! 28 июля, в понедельник, Наталья Васильевна снова в консультации. Но теперь не могут найти ее карту. "Да мне же срочно надо попасть к врачу, ребенок ПЛОХО ШЕВЕЛИТСЯ!", — умоляет она. Тщетно. 30 июля, днем, позвонила медсестра и сказала: "Карта ваша нашлась". Наталья Васильевна кинулась к Подхомутниковой. — Ну что вы ходите! У вас все нормально. Шоколад, впрочем, взяла. ...В ночь на 1 августа Наталья поняла, что интуиция ее не обманула: случилось непоправимое, ребенок умер. Прислушивалась всю ночь: нет, не шевелится. Утром лихорадочно собралась, прилетела в консультацию, ворвалась к Подхомутниковой: "Я не слышу ребенка! Посмотрите же меня наконец!" "Она положила меня на кушетку и... переменилась в лице. Я поняла, что случилось страшное. Завела меня в кабинет УЗИ: "Нет сердцебиения". Потом Подхомутникова пошла к заведующей консультацией и пробыла там не меньше 30 минут. Я еще на что-то надеялась. Оделась, поднялась тихонько к кабинету заведующей. Попросила ее: посмотрите еще и вы. "Да на что там смотреть", — ответила заведующая. Я уговаривала. Никогда не забуду, с какой брезгливой гримаской ощупала она мой живот", — рыдая, вспоминает Наталья. "Поезжай в больницу, — сказала Знаменской заведующая Елизарова, — там разберутся..." Гинекологи не удосужились даже вызвать "скорую"! И женщина, в утробе которой находился погибший ребенок, поехала в больницу... на автобусе. Роды долго вызывали искусственно. Чтобы вытащить 35-недельного мальчика, пришлось разбивать ему головку и отсасывать шприцем мозг. Называется: "перфорация". Наталья хотела отвернуться, не видеть — и не могла. Она упросила отдать его, чтобы самой похоронить. Так она посмотрела в лицо сыну в первый и последний раз. "Дело Знаменской" широко известно в Южном округе. Его разбирали в женской консультации, на окружной клинико-экспертной комиссии, в управлении здравоохранения округа с участием эксперта от медицинской страховой компании "РОСНО-МС". Ответы на свои запросы Наталья Васильевна получает до сих пор. Был вынесен приказ по женской консультации "О недостатках наблюдения больной Знаменской". Гинекологи получили по выговору, а заведующая консультацией — замечание. (Правда, Подхомутникова, как оказалось, "мерам дисциплинарного воздействия не подлежала", потому что была молодым специалистом.) Начальник управления здравоохранения И.Терехова принесла Наталье свои извинения и соболезнования. Одним словом, бурная, хоть и снисходительная, показательная деятельность говорит, что случай Натальи — ЧП в акушерской практике. Но сама Знаменская считает, что несколько выговоров — слишком мягкое наказание за ее горе. Она собирается подать на врачей с чернильными душами в суд. Особенно Наталью Васильевну возмущает бессовестное вранье докторов: "...17 июля Сергеева назначила мне явку на 12 августа, а теперь в карте читаю — "явка 30 июля". Сергеева ни разу не вручала мне нарядов на госпитализацию — это ложь! Лечь в больницу я не отказывалась никогда. И раньше времени оттуда не выписывалась — это подтверждают больничные выписки. Я всякий раз приносила в консультацию копии выписок. Но теперь эти документы из моей карты куда-то исчезли..." Если верить записям, гинекологи носили легкомысленную Знаменскую на руках: 9 раз посещали на дому (этого не было ни разу!), бессчетно предупреждали, что здоровье — не шуточки, и надо бы лечь в больницу. Вся карта испещрена пометками: "Отказ от госпитализации", "категорический отказ". Судя по ней, Знаменская — не серьезная взрослая женщина, страстно желавшая родить здорового малыша, а беспутная бабенка без царя в голове. Горе не приходит в одиночку. Наталье Знаменской не досталось ни крошки материнского счастья, на которое имеет право каждая. А через два месяца после гибели сына у нее трагически погиб муж. Теперь Наталья осталась совсем одна. Наедине со своей страшной правдой, которая никому не нужна...
