МК-ВОСКРЕСЕНЬЕ Смешные и печальные истории. Скорее побасенки, россыпь народного и непридуманного, записывает, собирает журналист Борис Левин вот уже более 30 лет. Среди его друзей спортсмены, тренеры, журналисты, люди многих профессий, объединенных в могучую когорту поклонников и профессионалов спорта. На протяжении всех этих лет они щедро делились с ним увиденным, услышанным, пережитым. В большинстве же случаев свидетелем и соавтором побасенок является Борис Левин. Так собрались тетради миниатюр, отрывки из которых автор передает на суд читателей. О Боброве написаны книги, сотни, если не тысячи статей, очерков, эссе. У него — спортсмена и тренера — было взято множество интервью. Вся эта литература плюс спортивное кино и телевидение создали образ великого Боброва. Соглашусь с читателем, если он скажет: "Недостаточно полно". Соглашусь потому, что знать о великом соотечественнике хочется больше. И мне довелось писать о Боброве, брать у него интервью, беседовать. Но почти всегда это было применительно к матчу, туру, сезону, команде игроков. А вот так чтоб за жизнь? В комплексе его личных достоинств была колоссальная притягательная сила. Десятки раз я отправлялся в Серебряный Бор или Архангельское с целью и надеждой побеседовать с Бобровым, услышать его, посмотреть, как работает, чем занимается. Предлагаемые миниатюры из дневников, рабочих тетрадей. Буду рад, если они добавят несколько штрихов к портрету великого Боброва. Генерал от спорта В каждом военном округе есть такая должность — начальник физподготовки. Назначается на нее обычно генерал, которого нужно на время пристроить перед уходом в запас или в отставку. Человек этот далекий от спорта. Именно такой генерал пребывал в должности во время работы Боброва тренером футбольной команды ЦСКА. Всеволод Михайлович рассказал такую историю. На базе в Архангельском шла тренировка. Подкатывает "Волга", и из нее вываливается генерал-физкультурник и ждет, что я скомандую "смирно", строевым шагом последую к его высочеству и доложу по уставу. Я же спокойно направляюсь к генералу и сообщаю, что футбольная команда ЦСКА проводит тренировочные занятия. Генерал сразу насупился, но, видимо, понял, что команда — не строевая рота. Затем футболисты собрались у кромки поля, а генерал произнес незабываемую речь: — Завтра вы играете с "Динамо". Ворота соперника будет защищать Лев Яшин. Он играет здорово, а забивать ему нужно сильно, низом и в угол. Через несколько дней он посетил баскетбольную команду и пожелал ей в предстоящем матче с "Жальгирисом" победить со счетом 3:0. Неужели сам Бобров? Журнал "Сельская молодежь" заказал мне беседу с Бобровым: — Поехали ко мне на дачу, — предложил Всеволод Михайлович, — поработаем, искупаемся, да и думать на природе легче. Бобровы тогда достраивали дачу, и хозяин очень много делал своими руками. Кстати, качественно и ловко. В тот раз, чтобы заработать обед, мы с хозяином должны были от калитки до крыльца уложить по земле в два ряда полуметровые плиты — пешеходную дорожку. Я буквально любовался, как точно и ловко подгонял Всеволод Михайлович плиты, какой красивой получилась дорожка. Нас уже звали обедать, но в это время к даче подрулил грузовик. В кабине — два солдата: "Это дача полковника Боброва?" — спросил водитель. Бобров (он был в майке и трусах) подтвердил. Обед отложили, и мы в четыре лопаты стали сгружать песок. — Леночка, обед на пятерых, — крикнул жене Бобров. — Севочка, я умею считать до пяти, — ответила Елена Николаевна. Сели за стол. Всеволод Михайлович достал из холодильника бутылку водки: — Нам с журналистом — можно. Хозяйке за обед нальем рюмку. Вам, ребята, нельзя — служба и руль. Не обижайтесь. Он шутил, рассказывал анекдоты, смешные истории. Провожая солдат, он поблагодарил их, пожал каждому руку, а водителю вложил в карман десятку. Уже садясь в машину, водитель спросил у меня: — А где же Бобров-то? Я указал на Всеволода Михайловича, стоящего на крыльце. Солдаты были поражены: десятки раз привозили они на полковничьи, генеральские, начальственные участки стройматериалы, но чтоб вот так — за стол обедать с самим полковником, чтобы еще десятку на сигареты и мороженое? Такое наверняка с ними случилось впервые. Чудо движения Природа наградила великих спортсменов неповторимой красотой, элегантностью и изысканностью движений. Неповторим по красоте был бег Вильмы Рудольф. Катание на льду Александра Мальцева, Валерия Харламова, передвижение по футбольному полю Пеле, Стрельцова, Блохина. Гением движения был и Бобров. Я видел, как он плавал. Нырнул — ни всплеска, ни брызг. Чуть заметное движение ступнями ног — и тело беззвучно рассекало воду, еще движение — и он плыл в нужном направлении. Так ведут себя в воде дельфины. В Серебряном Бору, где находилась база хоккейной команды "Спартак", в клубе был установлен стол для настольного тенниса. Баталии разгорались нешуточные и не только на интерес. Бобров всячески поддерживал соревновательный дух, стремление к победе. И вот однажды он решил попробовать себя в этом азартном виде спорта. И был за явным преимуществом обыгран Евгением Зиминым, к неописуемой радости последнего. Затем проиграл еще кому-то. И, отложив ракетку, спросил: "Какое сегодня число? Так приезжай через две недели". Приехал и увидел чудо — он обыгрывал всех подряд. — Как это он? — спросил я Зимина. — Ты посмотри, какая у него реакция на удар соперника! Как принимает мяч на ракетку! Как синхронно работают ноги и руки! Посмотри, как видит передвижения соперника. Да он же гений движения. Подарок Боброва Много лет собираю брелоки. Среди многих сотен в моей коллекции есть самый ценный, самый дорогой — подарок Боброва. Всеволод Михайлович возвращался из Канады в Москву с пересадкой в Париже. В зале аэропорта Орли он встретил товарища по Военно-воздушной академии. Миша, так его звали, успешно ее окончил, попал в список специалистов, утвержденный Сталиным, которые после образования государства Израиль, были направлены туда на постоянное место жительства. СССР одним из первых признал образованное государство, и Сталин решил помочь ему квалифицированным набором специалистов для социалистической ориентации Израиля. Миша, как рассказывал Бобров, стал видный военачальник. Пикантность ситуации заключалась в том, что в 70-е годы отношения между СССР и Израилем были далеко не лучшими и прилюдно встречаться с полковником армии агрессоров советскому человеку значило бросить тень на свою репутацию. Но Бобров всегда жил по своим человеческим, а не конъюнктурным законам. Они зашли в ресторан, взяли к разговору, и потекла беседа людей, встретившихся после долгой разлуки. Но вот кого-то из них диктор позвал на посадку, и друзья стали прощаться. Решили на память обменяться сувенирами. Бобров пошарил по карманам, нашел брелок — металлический прямоугольник, на лицевой стороне было выгравировано "ХХ съезд КПСС". Миша преподнес Боброву круглую медаль-брелок, на одной стороне которого изображены летящий самолет, внизу — танк, а на другой стороне надпись: "Хайфа". Сто таких брелоков, пояснил мне Бобров, конечно же, со слов Миши, премьер-министр вручила только старшим офицерам израильской армии, прошедшим на танках Синайскую пустыню. — Ну вот и отлично, — сказал, прощаясь, Бобров, — теперь ты, Миша, делегат партийного съезда, а я среди высших офицеров израильской армии. Я не посмел просить о подарке, но, уходя после беседы, Всеволод Михайлович вместе с рукопожатием вложил мне в ладонь этот брелок. По свидетельству самых авторитетных коллекционеров нашей страны, в России второго нет. Подготовка к игре Бобров был красивый мужчина: высокий, подтянутый, стройный. Его лицо озаряла добрая улыбка. Он женился вторым счастливым браком, по среднестатистическим показателям, довольно поздно. Естественно, что женщины при его внешних достоинствах и всемирной славе оказывали ему огромное внимание. Да и сам он знал толк в красивых поклонницах. Эта пикантная история произошла до его второй женитьбы. Звонок телефона: — Лови такси, мчи в Серебряный Бор, улица такая-то, дом такой-то. По дороге у сторожей найди лестницу. — Во ребус — лестницу? Но Бобров сказал... С муками нахожу лестницу, нахожу дачу. Из окна второго этажа сигнализирует Всеволод Михайлович. Приставляю лестницу, но сперва боязливо спускается женщина, как оказалось, молодая и очень красивая. За ней — Бобров. Оказывается, эта ведомственная дача принадлежала одному из друзей Всеволода Михайловича. У него же были от нее ключи, но вот замок от входной двери они открыть не смогли — масло замерзло на морозе. Тогда, отыскав лестницу (охота пуще неволи), они через второй этаж проникли в дачу. Но вот пришло время уходить, и оказалось, что проходящий сторож во избежание проникновения воров лестницу унес. Бобров-то мог спрыгнуть в снег, но спутница наотрез отказалась рисковать своими красивыми и длинными ногами. Через полчаса мы были уже в Лужниках. Команды выходили на раскатку. Увидав Боброва, к нему устремился второй тренер Юрий Иванович Глухов: — Всеволод Михайлович, игра, а вас нет и нет. Где вы были? Бобров спокойно ответил: — Я готовился к игре.
