МК-ВОСКРЕСЕНЬЕ Минувшие выходные в Питере выдались на редкость пасмурными. Дождь и порывистый колючий ветер попеременно обращали горожан в паническое бегство. Петербуржцы укрывались от непогоды в уютных кафе и без особой суеты, со знанием дела, предавались распитию горячительных напитков... ...Хмурый таксист остановил машину на Стародеревенской улице, поспешно отсчитал сдачу и резко дал по газам. На прощание старенькая "Волга" обдала меня волной удушливого дыма. Я стоял посреди новостроек и безуспешно силился вспомнить адрес человека, ради встречи с которым всю ночь трясся на третьей полке общего вагона и битый день таскался по городу, пытаясь дозвониться до него из каждого встречающегося на пути телефона-автомата. И вот — потерял бумажку с адресом... Решение проблемы пришло в голову неожиданно и оказалось весьма удачным. Я огляделся по сторонам и у ближайшего прохожего спросил: — Скажите, где здесь живет Толя Дукалис? Прохожий улыбнулся и подробно объяснил мне дорогу... Квартиру, в которой живет актер Сергей Селин, более известный как милиционер Дукалис из ставшего культовым сериала "Улицы разбитых фонарей", нельзя отнести к разряду престижных. Правда, расположена она в новом районе Санкт-Петербурга, отдаленно напоминающем наше московское Крылатское. Разве что зеленых насаждений поменьше... В коридоре у Сергея разместился спортивный инвентарь: боксерская груша, турник и гимнастические кольца. А в одной из комнат, прямо у окна, стоит огромный тренажер, на котором можно развить любые группы мышц. Тренажер этот иначе чем "дыбой" и не назовешь. Сергей пригласил меня на кухню и сварил кофе, привезенный недавно из Франции. Поставил чашки с дымящимся напитком на стол, пододвинул поближе пепельницу и покосился на мой диктофон: — Вы уже записываете? Тогда поехали: меня зовут Сергей Селин, он же капитан Анатолий Дукалис. Стоп! Ошибочка вышла: я еще не капитан, а только старший лейтенант. Это меня в "Убойной силе" до капитана повысили. Совсем я в этом кино запутался! — Вот и я тоже! Когда вам звонил, очень боялся ненароком пригласить к телефону Дукалиса... — По этому поводу в свое время очень хорошо Миша Трухин высказался. Мы с ним в 1999 году призы получали: я — как лучший актер кино и телевидения, а Миша — как открытие года. Миша вышел на сцену и сказал: "Когда по улице идет Георгий Штиль, то говорят, что идет Георгий Штиль. А про нас говорят: вот идут менты..." А Дукалисом меня обычно на улице зовут. Идешь, а прохожие весело кричат: "Здорово, Толян!". Заметьте, что не Толя или Анатолий, а именно Толян. Я первое время как-то напрягался, когда с молодежью сталкивался: "Слышь, Толян! Дай автограф!" Спрашивал обычно: "С какой стати вы обращаетесь ко мне на "ты"? Я же старше вас!" А потом я все понял... Я же для них не Сергей Селин и не Толя Дукалис, а просто парень с их двора, как группа "Любэ" поет. — По-моему, это очень неприятная ситуация для актера, когда помнят только по одной-единственной роли... Вот вы, например, не боитесь на всю жизнь остаться Дукалисом? — Если честно, то есть такое опасение. И у меня, и у остальных ребят. Популярность, безусловно, дело хорошее, но не хотелось бы на всю жизнь остаться в народном сознании "ментами". Но я уже в тысячный раз повторяю: мы играем не ментов, а самих себя. Если бы мы стали изображать на экране штампованный образ российского милиционера, то вряд ли сериал пользовался бы таким успехом. — Странно... По-моему, актер должен играть, а не быть самим собой. — Конечно, актер должен играть. Видимо, я выразился не совсем правильно. Скажем так: мы с моим героем постоянно находимся рядом, но близко к себе я его не подпускаю. Можно даже сказать, что мы регулярно видимся друг с другом, потому что у моего героя есть реальный прототип. Нельзя прожить чужую жизнь. Я думаю, что если бы мы показывали реальные милицейские будни, то наше кино получилось бы довольно страшным. Была бы не криминальная история, снятая с определенной долей юмора, а самая настоящая "чернуха". — Как-то незаметно, чтобы вы серьезно относились к своей работе... — Так мы с самого начала и относились к "Ментам" как к некоему пустячку. Видите ли, если я работаю над серьезной ролью в серьезной картине и у серьезного режиссера, то вечером не могу уснуть, потому что по-прежнему нахожусь на съемочной площадке. А после "Ментов" мы приходим домой и ощущаем только усталость. Когда нас позвали в сериал, то мы не строили особых иллюзий. Работали по принципу "Что получится, то и получится". И я до сих пор не совсем понимаю феномен нашего успеха. Константин Эрнст, видимо, был прав, когда сказал, что за последние несколько лет наметилась явная нехватка отечественных героев. Короче, нужен был кто-то, кто смог бы этот вакуум собой заполнить. И несмотря на скромный бюджет, по-моему, нам это удалось. Знаете, зрители иногда даже уверены, что не кино смотрят, а телевизионный репортаж. Может быть, в этом тоже причина нашего успеха: люди, как известно, всегда любили подсматривать в замочную скважину... — Между тем у нас сейчас настоящий сериальный бум на телевидении: "Агент национальной безопасности", "Бандитский Петербург", "Маросейка, 12"... Тяжело удерживать пальму первенства? — Мне кажется, что даже если сериалы будут снимать на кинопленку и с участием самых известных российских актеров, то мы по-любому останемся самыми первыми, поскольку именно с нашего сериала все и началось. Хороший вопрос: что мы делаем для того, чтобы быть первыми? Ничего не делаем! У меня есть куда более серьезные роли, но совсем в других картинах. Я за них отвечаю, что называется, потом и кровью. Вообще тут присутствует один довольно дурацкий момент. Вот вы спросили: как же мы играем самих себя, что в корне противоречит актерской профессии? Дело в том, что мы пробовали играть, но у нас ничего не получилось. Даже больше скажу: мы актерский текст практически не учим! Приезжаем на площадку, пробегаем глазами по сценарию — и тут же входим в кадр. Да никто и не просит, чтобы текст знали дословно. Главная задача — передать общий смысл той или иной сцены. Правильно ли мы делаем? Не могу ответить. В конце концов мы же не в театре играем, где одно неверное слово или неправильная интонация способны развалить всю сцену... — Сергей, давайте откровенно: вы не устали от своего образа? — Устал! Мне надоело быть ментом! Мне надоело быть Толей Дукалисом! — Наверное, хотите более глубоких и серьезных ролей? — То есть готов ли я сыграть Гамлета? Нет, не хочу. Помните, как писал Жванецкий? "Мне никогда не быть высоким, красивым и стройным. Меня никогда не полюбит Мишель Мерсье, и в молодые годы я не буду жить в Париже..." Гамлет — не мой персонаж. Откровенно говоря, мне бы очень хотелось сняться у Шукшина — в любом его фильме, в любой роли. Жаль, что это уже никогда не произойдет... Посмотрите, я типичный шукшинский герой — крепкий мужик. "И тихо капает из рукомойника в таз, и шелестят листвой березки...". Представляете, вот человек выходит на улицу, закуривает "беломорину", и ему хорошо... — А у Никиты Михалкова вы бы не хотели сниматься? — Михалков меня не возьмет: ему Олег Меньшиков нравится. — Вы в детстве случайно не хотели стать милиционером? — Никогда! Я уже в школе знал, что хочу быть актером. У меня и сестра, и брат — цирковые. Видимо, это и сыграло свою роль. — Где вы учились? — С образованием у меня отдельная история! (Смеется.) Я же ровно три года пытался учиться в Москве. Куда только не поступал! И в ГИТИС, и в Школу-студию МХАТ, во ВГИК, Щуку, Щепку... В самом начале я пытался поступить к Олегу Ефремову. — Почему вас не взяли? — В одно время со мной поступали такие актеры, как Никита Высоцкий, Михаил Ефремов. Так что я просто по определению не мог пройти... Да и начальная подготовка у меня откровенно хромала: я толком даже не знал, что от меня требуется. Ну сами подумайте: стоит перед приемной комиссией неслабый такой кабанчик и монотонным голосом что-то из школьной программы декламирует... (Смеется.) Я в то время очень застенчивый был — даже в самых смелых мечтах не мог представить, как подхожу к Ефремову или Галине Волчек. Да и сегодня мне довольно сложно запросто общаться с кем-нибудь из признанных актеров или режиссеров. Во всяком случае для меня это пока недосягаемо. Я говорил и буду говорить, что прежде чем обсуждать, кто с кем спал, попробуйте сперва прожить ту жизнь, которую прожили все эти великие люди. Те, кто позволяет взять паузу во время спектакля. Я мальчишкой раз сорок бегал на выступления Аркадия Райкина. Он выходил на сцену, становился вполоборота к залу и замирал — стоял и внимательно смотрел на зрителей. И необъяснимый момент: зрители вжимались руками в подлокотники и медленно вставали. Зачем? Почему? Райкин же еще даже ничего не сказал! Вот это и есть настоящее актерское мастерство... — Выходит, что перед вами зрительный зал пока не встает? — Я обращал внимание, что когда мы на гастролях исполняем песню "Ты рисковал собой не раз", зал не встает, но что-то там такое начинает происходить. Все зрители как-то объединяются на несколько минут. И это уже очень здорово! Меня время от времени спрашивают, зачем я поступил в театральный институт. Отвечаю: мне хотелось стать вторым Аркадием Райкиным, или вторым Евгением Леоновым, или хотя бы немного приблизиться к уровню их мастерства. В последнее время я особенно внимательно наблюдаю за тем, как работал Леонов, и стараюсь взять на вооружение некоторые его приемы. — В результате какое учебное заведение вы закончили? — Во ЛГИТМиКе я учился. Мы потом с друзьями попытались открыть свой собственный театр. Открыть-то мы его открыли, но эксперимент, как выяснилось, оказался довольно дурацкий. Будем прямо говорить: вместо настоящей работы мы продолжали играть студенческие спектакли. И поэтому отношение к нам как к актерам было соответствующим. Но из всей этой истории я вынес очень хороший урок и подобными экспериментами больше не занимаюсь. — Вам много предложений о работе поступает? — Предложения есть, но по большей части все какие-то несерьезные. О чем я мечтаю? Очень хочется поработать в каком-нибудь московском театре. — Актеры любят порой пожаловаться на жизнь. Работаем, дескать, с утра до вечера, а на хлеб с маслом не хватает. У вас есть дополнительные заработки? — Можно сказать, что нет... Актерский бизнес — это ведь во многом торговля своим лицом. Как правило, это происходит на закате карьеры, а у меня с этим пока все нормально. Бизнес? Хазанов как-то замечательно сказал: "Какая у нас задача в жизни? Построить дом, посадить дерево и... накормить русского". — В каком смысле? — В самом прямом. Было время, когда на заре перестройки мы все очень нуждались. Помню, как шел по городу и увидел женщину с табличкой "Помогите похоронить сестру". Я в театре только что получил зарплату, ну и отдал ей сразу половину. Вот, подумал, до чего же народ довели, если на самое святое денег не хватает! Короче, проходит примерно год, еду я в метро и вдруг вижу ту же женщину, но уже с другой табличкой. Что-то вроде "Мы сами не местные..." Я аж замер! За мной следом шли две женщины, так они говорят: "Видимо, вас тоже вокруг пальца обвели, потому что у вас лицо окаменело..." Меня та ситуация очень сильно подкосила. Не знал, как отныне людям верить... Страшное время... Но я в каком-то смысле слегка завидую молодым. Они не живут одним днем — ставят перед собой реальные задачи и четко идут к своей цели. Я знаю очень много случаев, когда родители решали, в каком учебном заведении будет учиться их ребенок или с кем он будет жить. И в конечном итоге это могло человеку сломать всю жизнь. Между прочим, я ведь тоже в свое время учился на инженера-технолога, но меня хватило только на два года учебы. Я учиться бросил с первого же дня! Для солидности постоянно ходил с очень красивой красной папкой для бумаг, занимался художественной самодеятельностью — и ни черта больше не делал! Декан за мной бегал и просил сдать какие-то зачеты, на что я ему четко отвечал: "Знаете, я тут художественной самодеятельностью занимаюсь..." Педагоги закрывали на меня глаза и ставили тройки. Помню, как на втором курсе у нас был экзамен по профилирующему предмету — по химии. Педагог ко мне подсел: "Здравствуйте, Селин! Давайте с вами наконец познакомимся!". Он попросил меня самую простую формулу разложить, а я и не помню ничего. Педагог — в ужасе: "Вы учитесь на втором курсе престижного института, а не можете решить пример из школьной программы!" Он взял телефонную трубку, позвонил пожаловаться на меня в деканат, и уж не знаю, что ему там ответили, но, положив трубку, педагог вежливо сказал: "Извините, вам троечка полагается..." — Да уж, веселое было время... — Не то слово! Никогда не забуду, как на каком-то экзамене я оказался за партой со студентом из Латинской Америки. Он словно заведенный что-то у себя в тетрадке пишет, а я вспомнить ничего не могу. Наклоняюсь к нему и пытаюсь списать. Нет, отвечает, не дам. Я страшно возмутился: "Что?! Не дашь?! Да я тебе сейчас как врежу по шее!.." И что, вы думаете, он мне отвечает? Я, говорит, в этом случае на тебя в КГБ заявлю... Кстати, по поводу Латинской Америки. Фестиваль молодежи и студентов в Москве. Заполненные трибуны, все друг другу аплодируют... И вот выходят бойцы народных армий из стран Латинской Америки. На костылях, в камуфляже... Весь стадион встает и их приветствует. Даже я, хотя и был максимально от происходящего отстранен, тоже невольно на ноги поднялся. Прошло много лет, и я сообразил: в основе всех войн, которые когда-либо шли в Латинской Америке, лежали наркотики. Возникает вопрос: кому аплодировал советский народ? Наркобаронам?! — Похоже, что вы политику партии и правительства не очень разделяли... — Это слишком громко сказано. Хотя из комсомола меня в свое время выгнали! — За что, если не секрет? — Было бы за что, так сразу бы убили...(Смеется.) — Вы счастливый человек? — В настоящее время — да. Я добился того, чего хотел: и в профессии, и вообще. Посадил десять деревьев и, к сожалению, не построил дом. — А десять русских вы накормили? — Да, накормил... За окном, несмотря на знаменитые питерские белые ночи, стало смеркаться. До моего поезда оставалось порядка двух часов, и Сергей предложил пройтись и где-нибудь перекусить. В кафе, куда мы зашли, гуляли две шумные и веселые компании. При нашем появлении все разговоры разом смолкли, и на несколько секунд воцарилась тишина. А потом помещение взорвалось от единого возгласа: "Здорово, Дукалис!" Кто-то судорожно освобождал для нас места за столом, кто-то плескал в рюмки водку, от волнения проливая мимо, а кто-то метнулся к музыкантам заказать песню для любимого актера. "Надо уходить... — прошептал мне на ухо Сергей. — Здесь не получится посидеть спокойно..." Мы вышли на улицу и отправились на поиски другого кафе. Проходящие мимо подростки обернулись нам вслед и прокричали: "Привет, Толян!" — И вот так постоянно, — с грустинкой в голосе произнес Селин. — А больше всего знаете, что обижает? Когда идешь по улице, и люди говорят: "Смотрите, живой Дукалис..." Не живьем, а именно живой...
