«...Над лесом прокатился гром. Высоко в небо поднялись огромные бурые клубы дыма и пыли. Казалось, что земля встала на дыбы. На секунды все замерло... Мгновение - и загрохотали взрывы, сокрушая войска, боевую технику, боеприпасы, горючее - все, что противник сосредоточил на железнодорожной станции... Над ней разлилось бурое море огня. В ужасе бежали оставшиеся в живых немецкие солдаты, бросая оружие и технику...».
Так очевидец описал огромную мощь нового оружия, примененного советскими войсками впервые в Великой Отечественной войне. Случилось это 14 июля 1941 года в 15 часов 15 минут под станцией Орша, занятой накануне немецко-фашистскими войсками. Первый залп в реальных боевых условиях произвела Первая экспериментальная батарея реактивной артиллерии под командованием капитана Ивана Андреевича Флерова.
Зародилось это мощное оружие еще за четверть века до исторического залпа «флеровцев». История его создания и совершенствования была долгой и весьма непростой. Попробуем отметить хотя бы ее основные этапы:
— 1915 г. Русский химик Николай Иванович Тихомиров подает заявку на изобретенный им реактивный снаряд на бездымном порохе;
— 1921 г. Советское правительство берет на государственное обеспечение частную лабораторию Тихомирова. Она получила наименование Газодинамическая лаборатория (ГДЛ) и переехала в Ленинград, где развернулись работы по созданию реактивных снарядов. К середине 1930-х гг. в ГДЛ уже работало 120 человек, в том числе военные инженеры В.А. Артемьев, Б.С. Петропавловский, Л.Э. Шварц, Н.И. Ильин, разработавшие первые реактивные снаряды на бездымном порохе: калибра 82 мм (РС-82) и 132 мм (РС-132);
— 21 сентября 1933 г. Путем слияния ленинградской ГДЛ и московской Группы изучения реактивного движения (ГИРД, под руководством С.П. Королева) был образован Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), разместившийся в Подмосковье. Директором РНИИ был назначен Иван Терентьевич Клейменов, главным инженером — Георгий Эрихович Лангемак, работавшие в ГДЛ. К большому сожалению, оба они позднее попали под молот репрессий;
— сентябрь 1939 г. В небе над сражением с японскими захватчиками в районе реки Халхин-Гол были успешно применены, в качестве оружия воздушного боя, с истребителей И-15 и И-16 реактивные снаряды, уничтожившие 13 самолетов противника. Это явилось «боевым крещением» реактивного оружия, созданного в 1937-1938 гг. в РНИИ;
— еще в 1937 г. в РНИИ начались работы по созданию реактивных снарядов и соответствующих пусковых установок наземного назначения. В результате к 1939 году были разработаны под руководством Л.Э. Шварца зажигательные снаряды калибра 132 мм для наземной стрельбы (несколько позднее были созданы снаряды с боевой частью осколочно-фугасного действия с зарядом ВВ около 5 кг). Одновременно группой конструкторов института (И.И. Гвай — руководитель, А.Н. Павленко, А.С. Попов и др.) проектировалась и пусковая установка для запуска таких снарядов, получивших маркировку М-13. Первый вариант пусковых установок (ПУ) с 24 направляющими, установленных на автомашине ЗИС-5 поперек ее продольной оси, оказался неудачным. Второй вариант, схема которого была предложена инженером В.Н. Галковским, монтировался на более солидной трехосной автомашине ЗИС-6. Он получил маркировку МУ-2 (машинная установка, второй образец) и имел не 24, а 16 направляющих для снарядов, установленными вдоль машины. Наведение пакета направляющих значительно облегчилось, как и их заряжание; к тому же существующее ранее раскачивание ПУ было существенно уменьшено;
— 1939-1940 гг. В РНИИ были осуществлены полигонные испытания снарядов М-13 и установок к ним, получивших наименование «боевая машина 13» (БМ-13). Цифры «13» обозначали сокращенно калибр снарядов — 132 мм;
— 1940 г. В мастерских РНИИ были изготовлены 6 установок БМ-13 (одна была отправлена в Севастополь морякам), готовых к государственным испытаниям, проведение которых неоправданно затягивалось по причине скептического отношения артиллерийского ведомства к новому оружию. Артиллеристов не удовлетворяли показатели кучности реактивных снарядов, не укладывающиеся в требования классической артиллерийской стрельбы. Недаром Главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов в своих мемуарах позднее сожалел о том, что «...недооценил этого оружия». Усилиями РНИИ проблема кучности реактивных снарядов была существенно решена в пределах залпового огня, для которого установки и планировались: стрельба по одиночным целям для такого оружия изначально не предполагалась.
Из установки БМ-13 можно было выпустить 16 реактивных снарядов М-13 на дальность до 8500 метров или залпом в течение 8-10 секунд, или по одиночке. Причем запуск, осуществляемый электрическим путем, мог производиться как из кабины ПУ (прикрытой бронещитками), так и из ровика (окопа) при помощи выносного пульта.
Вследствие затяжки признания нового оружия, его окончательные испытания в присутствии правительственной комиссии, в которую входили нарком обороны С.К. Тимошенко, начальник Генерального штаба Г.К. Жуков, нарком вооружения Д.Ф. Устинов и другие ответственные лица, состоялись на Софринском полигоне лишь 17 июня 1941 года — за 5 дней до начала Великой Отечественной войны. Присутствовавшие на испытаниях воочию убедились в высокой огневой мощи нового реактивного оружия. И уже 21 июня 1941 года, когда до вероломного нападения фашистов оставалось всего несколько часов, Правительством СССР было принято решение о начале промышленного производства реактивных установок БМ-13 (официально они маркировались БМ-13-16, то есть для запуска 16 снарядов) и реактивных снарядов к ним, а также о формировании первых войсковых частей реактивной артиллерии.
Поскольку войсковых испытаний, положенных для принятия нового оружия на вооружение РККА, установки БМ-13-16 не проходили, начальнику 1-го Московского артиллерийского училища имени Л. Б. Красина генерал-лейтенанту Ю. П. Бажанову было приказано не позднее, чем за 6 дней, сформировать Первую экспериментальную батарею реактивной артиллерии для испытания реактивных установок в реальных боевых условиях на фронте начавшейся войны (разумеется, нигде в документах слово «реактивная» не упоминалось — это было государственной тайной). Организацией снабжения батареи новым реактивным оружием и всеми остальными материальными средствами непосредственно занимался заместитель начальника Главного артиллерийского управления (ГАУ) военный инженер 1-го ранга В.В. Аборенков, позднее — генерал-лейтенант, первый командующий Гвардейскими минометными частями Красной Армии (1941-1942).
Командиром Первой экспериментальной батареи был назначен слушатель второго курса Артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского капитан Иван Андреевич Флеров — кадровый офицер, уже имевший боевой опыт, участвуя в «зимней» советско-финской войне 1939-1940 гг.
Формирование батареи началось 28 июня 1941 года, а 1 июля батарея, укомплектованная личным составом и соответствующей техникой, была готова к отправке на фронт. Ее вооружение составляли 7 пусковых установок БМ-13: пять были изготовлены в мастерских РНИИ, а две установки прибыли своим ходом из Воронежа, с завода имени Коминтерна (правда, в различных изданиях количество установок и их происхождение трактуется по-разному: иногда говорится о 5 установках). Личный состав батареи Флерова насчитывал 170 человек, распределенных в трех огневых взводах, пристрелочном взводе (имевшем 122-мм гаубицу), взводах управления и парковом, а также в различных хозяйственных подразделениях.
Выстроенная для следования на фронт маршевая колонна батареи была весьма внушительной: 44 грузовика, позволившие поднять 600 реактивных снарядов, 100 выстрелов для гаубицы, три заправки горючего, недельный запас продовольствия, а также радиостанции, телефонные аппараты и связной кабель. Для перевозки личного состава имелись еще приспособленные грузовые машины. Общий автотранспорт батареи насчитывал до 80 грузовиков плюс легковая «эмка» для командира.
Никто в батарее И.А. Флерова, выезжая из училища на войну, не имел представления, как действует новое оружие в бою (секретность!). Всему этому предстояло научиться по дороге на фронт, во время дневных привалов (двигались только ночью). В качестве преподавателей с батареей ехали инженеры РНИИ А.С. Попов и Д.А. Шитов. С их помощью батарейцы должны были изучить новое оружие, правила его эксплуатации и боевого применения. В свою очередь, инженеры Попов и Шитов должны были собрать все сведения о применении оружия в бою, особенно замечания и недостатки, чтобы учесть их в последующем серийном производстве самих установок и снарядов к ним.
К большому сожалению, в батарее не оказалось даже таблиц стрельбы реактивными снарядами (не успели их составить в РНИИ? — Прим. авт.). Поэтому инженеру Шитову пришлось скорректировать (по памяти? — Прим. авт.) по данным полигонных испытаний снарядов М-13 обычные артиллерийские таблицы, которые он и раздал командирам установок, а один экземпляр — командиру батареи. Между прочим, последующий боевой опыт флеровцев показал, что пристрелочная гаубица не нужна, больше в реактивной артиллерии орудия не применялись.
По пути на фронт, на историческом Бородинском поле воины батареи капитана Флерова поклялись над прахом героев 1812 года, что выполнят свой воинский долг перед Родиной так же честно и бесстрашно, будут бить врага оружием, какого еще не знала история, и не допустят его захвата противником, даже ценой собственной жизни (на случай безвыходного положения каждая пусковая установка была снабжена устройством ее подрыва).
4 июля 1941 года батарея капитана Флерова влилась в состав 20-й армии, войска которой занимали оборону в районе города Орши (Белоруссия) и вели бой с гитлеровцами, стремившимися прорваться к Смоленску.
В ночь на 14 июля фашистские войска захватили Оршу. На рассвете капитан Флеров получил приказ командующего артиллерией Западного фронта генерал-майора Г.С. Кариофилли: нанести удар по железнодорожной станции Орша, где враг сосредоточил большое количество живой силы и боевой техники. Все пути станции были забиты эшелонами с войсками и вооружением, боеприпасами и горючим. Лучшей цели для оружия залпового огня и не придумаешь! Тогда и был нанесен мощнейший огневой удар, ужасные последствия которого (для немцев, конечно!) описаны в начале статьи. Второй удар батарея нанесла по немецкой переправе через реку Оршица: переправа была разнесена вдребезги, немцы на этом участке не предпринимали новых атак два дня. Действия батареи Флерова в районе Орши позволили нашим войскам выиграть время для укрепления обороны на этом участке фронта.
Так начался боевой путь Первой отдельной экспериментальной батареи реактивной артиллерии. Пусть был он непродолжительным (слишком сложна была обстановка в эти месяцы 1941 года), но героические дела флеровцев проложили дорогу подвигам воинов Гвардейских минометных частей в Великой Отечественной войне.
Автор этих строк, будучи в 1962-1983 гг. куратором от отрасли и консультантом съемок киностудией «Центрнаучфильм» кинодилогии «Творцы отечественного оружия», проехал в составе киногруппы по всему пути, по которому в 1941 году прошла с боями батарея капитана Флерова. Нам удалось запечатлеть на кинопленке многие памятные места ее подвигов. Залпы флеровцев гремели, нанося немецко-фашистским захватчикам сокрушительный урон, после первого залпа под Орше, у городов Рудня, Ельня, Ярцево, Рославль, Смоленск, Спас-Деменск, а также в районе переправы наших войск через Днепр у деревни Соловьево, нещадно засыпаемой бомбами с немецких самолетов. На этой воистину «переправе смерти» батарейцы Флерова, хотя и сумели переправить через реку боевые установки и снаряды к ним, потеряли немало своих бойцов и вынуждены были сжечь часть грузовиков.
С самого первого залпа флеровцев гитлеровцы упорно охотились за батареей, стараясь уничтожить ее бомбежками авиации и артобстрелами. Но капитан Флеров, умело пользуясь лесными дорогами, уводил свои боевые машины и личный состав. Мы, следуя по его пути, не раз восхищались мастерством флеровцев, сумевших провести тяжелые установки, нагруженные ракетными снарядами, по таким буквально «тропам» в лесу, где даже наш легкий «рафик» приходилось не раз вытаскивать вручную всей группой.
Немецкое командование, стремясь во что бы то ни стало захватить «...многоствольную автоматическую огнеметную пушку» и снаряды к ней, предпринимало даже выброску воздушных десантов, но флеровцы смело от них отбивались. Сорвана была и попытка заброса на батарею вражеского лазутчика-шпиона.
В конце июля на Западный фронт прибыли еще две батареи реактивных установок, образовавшие в батарее Флерова дивизион под командованием капитана В.А. Смирнова. В это же время флеровцы, ставшие гвардейцами, получили новые установки заводского изготовления, а свои, порядком изношенные, отправили в РНИИ для анализа их состояния после боев. С установками убыли в Москву и инженеры А.С. Попов и Д.А. Шитов с бесценными данными о результатах боевого применения установок БМ-13 для внесения необходимых улучшений в их конструкцию.
Последующие пути батареи Флерова и двух других батарей дивизиона, в связи с изменением обстановки на фронте, разошлись; некоторое время спустя флеровцы потеряли связь с командованием фронта (немцы упорно продвигались к Москве — операция «Тайфун» — окружив 5 наших армий). Батарея Флерова оказалась в глубоком тылу немецких войск и старалась окольными путями пробиться к своим, используя лесные дороги. Уже удалось проехать с большим риском более 150 км, когда батарея в ночь с 6 на 7 октября 1941 года подошла к деревне Богатырь Знаменского (сейчас Угранского) района Смоленской области. Обойти деревню не было никакой возможности: справа было непроходимое болото, слева в 5 км располагался районный центр Знаменка — в нем наверняка был немецкий гарнизон. Перед деревней — ровное поле, двигаться можно было только через него. Посланная разведка доложила, что все тихо; послав ее снова, Флеров приказал ехать за ними.
Неожиданно зажглись фары танков и бронемашин, взлетели осветительные ракеты, из деревни забили пулеметы, стали приближаться танки. Батарея попало в засаду! Капитан Флеров приказал дать залп оставшимися на установках последними снарядами, но они не нанесли вреда противнику — перелетели через головы врагов, слишком было мало расстояние.
Флеров был ранен и упал, обливаясь кровью, но поднялся и, крикнув «Взрывайте установки!», первым взорвал одну из них, за ним взорвались и остальные. В этом бою много батарейцев-ракетчиков погибло, а раненых расстреляли гитлеровцы (даже тех, кого пытались спасти местные жители, подобрав их после боя). Из 170 человек личного состава батареи к своим войскам вышли, разными группами, всего 46 человек, среди них была и единственная в батарее женщина — военфельдшер Ю.В. Автономова; она успела увидеть, как погиб капитан И.А. Флеров.
Так окончила свой героический боевой путь первая в Красной Армии батарея реактивной артиллерии. Ее подвиг поистине бесценен — он убедительно подтвердил огромную огневую мощь нового оружия и позволил организовать его массовое производство с полной уверенностью, что затраты на это с лихвой окупятся новыми успехами в борьбе с ненавистными захватчиками, приблизят час их окончательного разгрома. Усилиями советской промышленности к концу 1941 года на фронтах войны уже активно действовали до 80 дивизионов реактивной артиллерии. Многие флеровцы, из числа оставшихся в живых, влились в новые части реактивной артиллерии, став командирами установок или подразделений. Всем вновь формируемым частям реактивной артиллерии сразу же присваивалось звание гвардейских, чем подчеркивалось значение нового оружия и что обязывало воинов ГМЧ (гвардейских минометных частей) мастерски применять его в бою и беречь как зеницу ока.
Никто не знает, как к новому оружию прижилось ласковое русское имя «Катюша» (может от буквы «К» на трафаретке завода имени Коминтерна?). Во всяком случае, оно прочно вошло во фронтовой лексикон («Катюша» заиграла!) и даже утвердилось в официальных документах. Так наша «Катюша» стала легендарной!
В память первого исторического залпа батареи И.А. Флерова в городе Орше на берегу Днепра сооружен величественный мемориал; во многих местах, где гремели залпы легендарной батареи, также установлены памятники — пусковые установки или их фрагменты. Правда, на самом поле, откуда стреляла первый раз батарея, нет никакого знака. Лишь очень скромный знак, который увидела наша киногруппа, находится в леске на краю поля, но он никому не виден, да и подъехать туда почти невозможно из-за разбитого проселка (во всяком случае, так было в 1983 году).
Разумеется, напрашивается необходимость более солидно обозначить историческое поле, которое, правда, теперь находится в другом государстве — Республике Беларусь.
В 1964 году в районе последнего боя батареи И.А. Флерова был установлен памятник; он находится на шоссе Юхнов — Вязьма, недалеко от деревни Богатырь. На стеле черного гранита высечена надпись: «Доблестным воинам первой в Советской Армии батареи реактивной артиллерии и ее командиру капитану Флерову Ивану Андреевичу, геройски погибшим в боях за Родину в 1941 году».
Наверное, в день шестидесятилетия первого залпа «катюши» к памятнику погибшим флеровцам вновь будут возложены венки и букеты цветов в честь их подвига.
В 1966 году гвардии капитан И.А. Флеров был посмертно награжден орденом Отечественной войны 1-й степени, который был вручен его вдове Валентине Трофимовне и сыну Юрию; они передали орден на вечное хранение Центральному музею Вооруженных Сил СССР. В Москве, на одном из зданий по Хорошевскому шоссе, в дни празднования 25-й годовщины битвы под Москвой была установлена мемориальная доска: «Здесь была сформирована первая батарея капитана Флерова».
В год пятидесятилетия великой Победы указом президента Российской Федерации от 21 июня 1995 года Флерову Ивану Андреевичу присвоено звание героя России (посмертно).
Рамки данной статьи не позволяют рассказать о многочисленных подвигах славных продолжателей героических традиций флеровцев — воинов Гвардейских минометных частей, а также о впечатляющих масштабах производства, совершенствования и боевого применения этого мощного оружия. Убедительное свидетельство огромного вклада ракетчиков в нашу Победу — количество произведенных в годы Великой Отечественной войны боевых средств реактивного оружия: около 11 тысяч боевых машин БМ-8, БМ-13, БМ-31-12, более 10 тысяч пусковых установок для тяжелых реактивных снарядов М-31 и более 14-ти миллионов боеприпасов реактивной артиллерии.
Подвиг легендарной батареи Флерова был повторен тысячекратно!
