К примеру, жителей нашего микрорайона всегда радовал магазин “Товары для детей” необходимыми в быту детскими майками, колготками и тапками отечественного производства. Теперь все. Магазин закрыли, сделали евроремонт. Открыли.
Смотрим, глазам не верим. Никаких колготок. Вместо них “мебель для вашего офиса” по сумасшедшим ценам.
Кому в нашем микрорайоне нужна мебель по две тысячи долларов за стул? Никому. А детские колготки нужны практически всем.
Еще у нас была столовая и при ней “кулинария”, где продавалось мясо, котлеты и салат “Столичный” по разумной цене.
Закрыли, сделали евроремонт. Открыли.
Смотрим на витрины. Вроде хозяйственный магазин — посуда, скатерки, наволочки. Зашли, обомлели. Все — по сто долларов. В крайнем случае — по восемьдесят девять. Любая самая маленькая кастрюлька, салфетка, занавеска. Дешевле ничего нет.
Чувствуешь, что попала на чужой праздник. Хочется убежать, но вцепляется продавщица: “Вам помочь?” Помогите. Поддержите морально. Скажите мне, что цены бешеные и не я одна ничего здесь купить не могу. Но нет, она, наоборот, ведет себя так, будто у нее самой дома таких кастрюль — навалом: “Берите, дама, у нас сейчас скидка, поэтому дешево, всего-то сто долларов, за такие деньги такую кастрюльку нигде не купите”.
Сто долларов! В Штатах это большие деньги. В Москве — ерунда, копейки.
Да, а еще у нас раньше был народный магазин “Весна”, где мы отоваривались зубной пастой и стиральным порошком, покупали носки Ногинской фабрики и просто любили зайти, поглазеть и погреться. Понятное дело, “Весну” тоже закрыли, сделали евроремонт. Недавно открыли.
Оказалось, отныне это салон по продаже автомобилей “Ауди”. Зеркальные витрины, огни, все сияет, на дверях охрана. Погреться уже не зайдешь. Магазин пустой. Продавцы скучают, охрана толстеет, кроссворды разгадывает.
Кому в нашем микрорайоне нужны новые “Ауди” по шестьдесят тысяч долларов за штуку? Никому не нужны. Даже в кредит. А носки и зубная паста нужны всем каждый день. Где мы их теперь покупаем? На остановке с лотка. Или еще в “Продуктах” есть окошечко с торца — там тоже свалены кучей товары ежедневного спроса. В снег, дождь и любую непогоду вытаскиваешь на бегу замерзшими пальцами кошелек, ковыряешься в мелочи, хватаешь что попало. Неудобно, конечно, и удовольствия от покупок никакого, но... торговля дешевыми товарами происходит в дешевых условиях. Для дешевых людей и так сойдет.
* * *
Правители и эксперты объясняют нравоучительным тоном: “Это, милые мои, и есть рынок: рыночные отношения и рыночная экономика. Раньше магазин мог веками стоять на одном месте, а теперь все диктует рынок, поэтому изменения происходят каждую минуту. Открываются новые магазины, развивается экономика, растет валовой продукт, поднимаются пенсии, и хорошеет страна день ото дня!”
Но ведь рынок — это баланс спроса и предложения. Предложение стремится уравновесить спрос. А Москва переполнена магазинами с безумной мебелью и невиданными цацками, на которые спрос у населения, прямо скажем, минимальный.
Выходит, все-таки не на спрос ориентируются владельцы магазинов. Не покупательская активность их привлекает. Иные мотивы движут. Какие? Вот это для меня загадка. Может, они наркотиками торгуют и оружием, а мебель — просто для прикрытия. Или международная мафия у нас деньги таким способом отмывает. А иначе зачем устраивать магазины там, где в них нет потребности?
Еще было бы понятно, если бы отечественные производители, глядя на такую интервенцию, собрались с силами и сами принялись производить качественную мебель. Тоже пооткрывали бы свои магазины на каждом углу и торговали в десять раз дешевле. Но ведь нет этого. Наоборот, дешевые товары отечественного производства вымываются, исчезают.
Пример дня. Перед родителями школьников сегодня стоит задача: за каникулы обеспечить своих детей лыжами, ботинками и палками, дабы они могли успешно овладевать знаниями в третьей учебной четверти. Родители идут в спортивные магазины, где всегда без особого напряжения приобретали лыжи, и... столбенеют. После традиционного евроремонта там предлагаются только товары прославленных западных фирм — “фишеры” и “саломоны”. Разумеется, по той же цене, что кастрюльки, — от ста условных единиц и выше: “Берите, дама, у нас сейчас скидка”.
Инвентарь хорош, спору нет. Но дорого. И смысла нет покупать ребенку на один-два года обмундирование, которое стоит месячной зарплаты отца семейства. Нужно что-то недорогое — примитивное, деревянное, — чтоб не жалко было, когда сломает или потеряет. Он ведь не в спортивной секции заниматься будет, а вокруг школы раз в неделю кататься...
Впрочем, выход пока еще есть. Можно поездить по окраинам Москвы или доехать до ближнего Подмосковья — там кое-где остались неокученные спорттовары, где продаются деревянные лыжи, корявые ботинки, резиновые ласты “Дельфин”, старинные чехлы для коньков и копеечные свистки для судей. Но тенденция очевидна: отечественные производители отступают, уходят, тихо умирают.
Понятно, почему это происходит. Иностранные фирмы, появившись на российском рынке, стремятся уничтожить конкурентов. Вытесняют их, лишая покупателей выбора. Это несложно. Солидный откат чиновникам, от которых зависит аренда магазинов, и они тебе вытеснят кого угодно.
Таким искусственным образом создается спрос на дорогие товары. Ничего другого нет, поэтому покупайте наше. “Берите, дама”. Берите и утешайтесь: оно хоть и дорогое, но зато оч-ч-чень качественное.
...Искусственный спрос, искусственное процветание, искусственное богатство. Искусственное развитие, искусственный подъем. Снова все дутое, ненастоящее, неправильное. Не заработанное собственным тяжким трудом, а обманное, откатное, наворованное. Как в 98-м перед дефолтом. Тот же блеск и нищета. Очень похоже.
Видимо, снова рухнем. Ой ты, Галю, Галю молодая...
Впрочем, до следующих президентских выборов рубль должны удерживать любыми путями. А то Путина будет трудно выбирать во второй раз. Так что в нынешнем году у нас, наверное, по-прежнему будет подъем и процветание.
* * *
Совершенно непонятно, откуда взялся рост ВВП и прочее экономическое развитие, о которых так много говорили накануне Нового года правители и эксперты. За счет чего мог вырасти валовой продукт, если на глазах у почтенной публики отечественных производителей выдавливают продавцы иностранных товаров? Импорт за год вырос на двадцать процентов, экспорт примерно на столько же уменьшился. Но валовой продукт тем не менее растет как на дрожжах. Чудеса.
Впрочем, чудес так много, что уже не успеваешь на них обращать внимание. Взять, к примеру, повышение пенсий. За прошлый год, как нам говорят, их повысили в среднем на двадцать процентов. А инфляция (обесценивание рубля) составила восемнадцать и шесть десятых процента. Причем инфляция и рост цен — не одно и то же. И я, скажем, по собственному карману вижу, что цены выросли за год процентов на тридцать. Спрашивается, на сколько увеличились пенсии в реальном измерении? По-моему, ни на сколько.
Спасибо, конечно, и на том, что хотя бы компенсировали пенсионерам инфляцию. Могли и не компенсировать. Но зачем же торжественно называть это повышением пенсии, после которого многие россияне почувствовали, что жить стало лучше?
Смешно.
Понятно, президент не сам пишет текст своего новогоднего обращения — его готовят всякие помощники и спичрайтеры. Но интересно, он хотя бы задумывается над тем, ч т о читает? Или, как диктор телевидения, видит только буквы и слова?
* * *
Что у нас в микрорайоне не меняется, так это рынок для беднейших слоев. Стоит он на одном и том же месте — грязный, тесный, обледенелый, со скользкими проходами, бродячими собаками, кавказскими хозяевами и алкашами-грузчиками — и представляет собой микромодель всего общероссийского рынка со всеми его рыночными механизмами.
На самом деле это, конечно, не рынок. Выхолощена главная идея рынка. Нет конкуренции товаров. Нет выбора.
Нормальные, правильные рынки, как ни странно, были раньше — в советское время. Нормальный рынок — это когда ты ходишь по рядам и видишь, что у всех продавцов все разное — и по цене, и по качеству. И приехали они из разных мест, и сорта разные сажают, и выращивают по-своему. Поэтому даже морковку ты выбираешь из трех десятков разных морковок, не говоря уже о яблоках и картошке.
А на нынешних рынках ты ничего не выбираешь. Там могут стоять и десять, и двадцать продавщиц, но все они продают одни и те же яблоки, одну и ту же морковку и картошку. И сразу видно, что все это привезено с одной и той же овощной базы или откуда их там берут.
Это не рынок, это обыкновенный магазин, только он почему-то устроен не в помещении, а в грязи на улице, и одинаковый товар здесь сосредоточен не в одном отделе, а поделен между десятком продавщиц. Весь твой выбор ограничивается выбором продавщицы, а не товара. Выбираешь, у какой покупать. А морковка все равно у всех одна. И мясо одно, и рыба, и фрукты, и овощи... “Берите, дама, ничего другого не найдете”.
* * *
В нашей экономике рыночные механизмы действует не в области потребительского спроса и конкуренции товаров, а в совершенно ином месте. У нас не рынок товаров и услуг, а рынок откатов, взяток, дележек и прочих интересных предложений. В этой плоскости действительно работают настоящие рыночные механизмы. Кто предложит чиновнику лучшую материальную стимуляцию, тот и вырвется вперед.
Хозяин районного рынка получает право арендовать или выкупить его на определенных условиях. К примеру, он берет на себя обязательство брать для рынка товары только на определенных торгово-закупочных базах, которые тем или иным боком принадлежат московским чиновникам, распоряжающимся правами аренды.
Известны и сотни других схем многоступенчатой взаимности, которые приводят к монополизации торговли и убивают всякую “рыночность” на корню. Но все это такая грязь и гадость, что даже вникать не хочется.
Просто надо понимать, что в результате мы имеем то, что имеем. На общем фоне безысходной коричневой бедности — сияющие островки роскоши: бесконечные казино, “мебели” для офиса, салоны иномарок и прочий модельный бизнес.
А еще мы имеем фикцию вместо рынка, дутый подъем экономики, президента, который правит заклинаниями на тему “жить стало лучше”, и печальную перспективу очередного дефолта.
Берите, дама, все равно деваться вам некуда.
