Cемнадцатилетнюю Александру Костенюк стали более-менее систематически упоминать в прессе два месяца назад — после того, как она пробилась в финал чемпионата мира по шахматам. Правда, чемпионский титул ей выиграть не удалось, он достался двадцатипятилетней китаянке. Тем не менее статус матча был так высок, что Сашу наконец заметили не только в шахматном мире.
Оказалось, это очень симпатичная темноволосая девушка. По виду ничем не отличается от сверстниц — аккуратный “хвостик” на затылке, стайка сережек в ухе, расклешенные брючки, свитерок в обтяжку... Но подумать только, в четырнадцать лет она уже стала международным гроссмейстером — самым молодым в мире. А в семнадцать уже вышла в финал чемпионата мира и даже чуть не выиграла!
Впрочем, сама Саша тот матч вспоминает без особого восторга. Ей нужна была победа:
— Честно говоря, наверное, у меня просто сил не хватило. Это я почувствовала, уже когда отыгралась во второй быстрой партии. Конечно, я боролась, пыталась что-то делать. Но третья и четвертая партии далеко не гениально были проведены.
— Может, просто ваша соперница играет лучше вас?
— Ну нет. Просто на тот момент она оказалась лучше.
— В любом случае это хороший опыт.
— Конечно. Но чем выше забираешься, тем больнее падать. Если бы я проиграла в полуфинале, я бы не так сильно расстроилась. А тут я уже вышла в финал. Обидно проиграть в финале. Конечно, это тоже нужно испытать, без этого не обойтись. Просто я теперь знаю, что это такое. Тяжело было... Потом, знаете, мужчины играли тот же чемпионат мира (завершился победой Руслана Пономарева. — Авт.), так им дали отдохнуть перед финалом. А нам не дали. Перед финальной частью они месяц отдыхали, а мы сразу играли, без всякого отдыха.
С Сашей мы договорились встретиться для интервью в шахматном клубе возле метро “Октябрьская”. Это настоятельно требующий ремонта подвал, заставленный шахматными столиками. По субботам здесь проходят блиц-турниры, и Саша ездит играть — просто для тренировки. “Здесь высокий уровень игроков, — говорит она. — Хотя выглядит клуб, мягко говоря, непритязательно”.
Пока она играла очередную партию, я разговаривала со съемочной группой CNN. Они тоже приехали сюда ради Саши. Снимают про нее фильм и охотятся за разнообразными “планами”. Вот она дома, вот в спортзале, вот в клубе... Мы говорили о том, что надо же, какое интересное место, любой человек пришел, заплатил тридцать рублей и, пожалуйста, играй, и ведь куча народу приходит, сегодня человек сорок, если не больше. Одухотворенные немытые личности с грязными волосами, в вытянутых свитерах. Типичные шахматисты.
Тут к нам подошел мужчина как раз такого запущенного вида и довольно напористо предложил: “Про Сашу будете отзывы снимать? Давайте я вам наговорю. Я ее тренер”. — “Неужели? — удивилась американская журналистика. — Конечно, давайте, как ваше имя?” В этот момент Саша закончила партию и пошла к нам. Мужчина сразу отвалил, а Саша, узнав, в чем дело, презрительно фыркнула: “Слышал бы папа. Знаете, сейчас вдруг так много появилось людей, которые меня тренировали...”
На самом деле тренировал ее один человек — отец. Он же организовывал участие в турнирах, ездил с Сашей на соревнования, добывал деньги, поддерживал и заряжал волей к победе. Причем сам Константин Владимирович к шахматам никакого особого отношения не имел. Немного играл на любительском уровне, но не более того. То, что он стал учить пятилетнюю Сашу именно шахматам, произошло почти случайно. Попробовали — вроде получается. А Константин Владимирович — человек очень энергичный, цельный и, если что начинает, всегда стремится довести до конца. Так и с Сашей вышло. Стали тренироваться всерьез, каждый день по нескольку часов. Она в общем слушалась. Раз говорят взрослые, надо заниматься, значит, надо. Хотя, конечно, далеко не всегда ей этого хотелось. По словам мамы, всякое бывало. И восставала, и “бунт на корабле” устраивала.
— Я поняла — главное, что можно сделать для ребенка, — научить его работать. Маленьким детям легче этому научиться, чем подросткам. Если ему три-четыре года, а им никто не занимается, то он потом так и не научится. Пока жизнь не заставит.
— Он должен сам себя заставлять.
— Это тяжело, если человек не приучен. Не может себе сказать “надо”. Раньше я тоже такой была. А сейчас, если шахматами не занимаюсь хоть один день, мне становится стыдно перед собой. Никто меня уже не заставляет, конечно.
— Вы считаете себя взрослым человеком?
— В спорте люди вообще раньше взрослеют, потому что они раньше понимают, что работа и результат — связаны. Это надо понять. Будешь работать — будет результат. Не будешь — с неба ничего не упадет.
У семьи Костенюк всегда были ограниченные доходы. Папа Александры — военный, мама — учительница. Зарплаты скромные, а чтоб участвовать в турнирах, нужно тратиться и на билеты, и на гостиницу. Это ведь за свой счет делалось. Шахматная федерация оплачивала только билеты для Саши, а то, что она маленькая и без папы не может, никого не волновало. Папа искал спонсоров, просил, уговаривал. “В детстве и я шахматами зарабатывала, — рассказывает Саша. — Играла в гостиницах на деньги. Папа меня проводит, договорится, чтоб пустили, и ждет где-нибудь на улице. А я шла, устраивалась в холле с доской. В некоторые гостиницы меня не пускали. У меня к ним из-за этого плохое отношение. А вот в “Интуристе” меня вся охрана знала”.
Лет с десяти Саша стала участвовать в международных соревнованиях. Одна ездить за границу она, конечно, не могла. А папа военный, загранпаспорт ему не выдают. Что делать? Папа уволился, хотя перспектива на службе у него была хорошая. Стал подрабатывать сторожем, грузчиком и ездить с Сашей на турниры. Удивительно, конечно, как в те годы, когда все вокруг что-то приватизировали, хапали, делали бизнес, хватали кредиты, крутились и вертелись, он выбрал совершенно другой путь. Стал вкладывать все силы в собственную дочь.
Сейчас отец Александру уже не тренирует, но по-прежнему занимается ее делами. Поддерживает сайт в Интернете, руководит “связями с общественностью”, подготовил к печати ее книжку — о том, как стать гроссмейстером в четырнадцать лет. Очень толковый учебник для родителей — пользуясь им, можно за пятнадцать уроков научить свое чадо вполне прилично играть в шахматы. Начинать, говорят, лучше всего лет в пять. Раньше — рано, позже — поздно.
— О чем вы думаете, когда решаете, какой сделать ход?
— Вот это меня тоже интересует. Почему шахматисты по-разному воспринимают одну и ту же позицию и делают разные ходы? Я не знаю, как сказать, что я при этом думаю. Но точно могу сказать, когда у меня голова работает, а когда она абсолютно не работает. Если не работает — это сущая мука. Ничего не вижу, варианты просчитать не могу. Тяжело.
— От чего зависит, работает голова или нет?
— Это просто показатель тренированности. Насколько я в форме. Впрочем, результаты объясняются не только формой, но и везением. Часто перед турнирами я чувствую, как сыграю — хорошо или плохо. Хотя иногда бывает очень странно. Я думаю, что сегодня буду плохо играть, а играю вроде ничего. Голова включилась... Вообще, неизвестно до сих пор, как человек думает. Нет такого органа, который помогает ему принимать решения. Разные люди строят разные теории, но КАК непосредственно принимается решение — нигде не написано. Мне это очень интересно.
Даже когда я смотрю партии, которые сама сыграла, то не понимаю, как я так сыграла, почему. Порой удивляешься в плохую сторону: господи, ну что это такое. А иногда, наоборот: ой как интересно пошла.
— Вы всю жизнь собираетесь посвятить шахматам? Или хотели бы еще что-то делать?
— Меня очень интересует психология. Были планы учиться за границей. Но пришлось пока отложить. Там учебе нужно отдавать все время, на шахматы уже не оставалось бы.
Александра сейчас учится в Академии физкультуры на третьем курсе. Школу закончила экстерном — сдала экзамены за три последних года. Учиться, как все, она все равно не могла — не было времени. А учителя не прощали отсутствия на своих уроках. Даже если Саша знала отлично предмет, ее все равно ставили на место. В школе нельзя выделяться. У нас этого не любят.
— Шахматы уже могут приносить вам деньги?
— К сожалению, таких турниров мало. Но они есть. На чемпионате мира неплохой призовой фонд был. Но вот опять обидно: женский призовой фонд в пять раз меньше, чем мужской. Мы же не меньше, чем мужчины, работаем, так же играли чемпионат мира. Почему такая дискриминация?
Турниров женских мало, и призы там меньше. Это плохо. Но, с другой стороны, из-за этого женские шахматы очень поднялись. Женщины играют в основном с мужчинами, и приходится им волей-неволей переходить на более высокий уровень. Еще немножко, и мы их догоним. Это реально — побеждать мужчин.
— Каким-нибудь спортом, кроме шахмат, занимаетесь?
— Плаваю три раза в неделю, но этого мало. Раньше бегала в манеже в Академии, но мне туда далеко ходить, много времени отнимает.
— А в тренажерный зал?
— Дорого. Есть недалеко от дома, но пятьдесят долларов в месяц — для меня дороговато. А спонсоров у меня сейчас нет.
— Все-таки чем “женские” шахматы отличаются от “мужских”?
— Меня очень злит, когда говорят “женские” шахматы. Мужские часто не лучше. Женские интереснее бывают, они эмоциональнее, там так чувствуется этот напор, бескомпромиссность! Представьте, как мы играем: восемь партий, ни одной ничьей. Если женщина хочет, она может быть не слабей и не глупей мужчины. Она просто должна понимать, что она это может.
— У вас есть какой-то интерес к мужчинам помимо соперничества?
— О, я человек очень влюбчивый. Я могу сначала влюбиться, и мне покажется, человек идеальный. Но если по мере общения выясняется, что он не прав, это очень глубокое разочарование. У меня есть представление — каким мой мужчина должен быть. Это не “идеал мужчины”, но то, что подходит именно мне.
— Можете кратко сформулировать свои требования?
— В жизни у меня позиция такая: или ты первый, или ты никакой. Я всегда стремлюсь быть лучше всех, причем не только в шахматах. Мой друг должен это понимать. Он должен понимать, почему я так рвусь быть первой именно в этом турнире. Рвусь выигрывать партию, которая, может, ничего и не значит. Объяснить это человеку, когда он не понимает, — невозможно.
— Есть сейчас у вас такой друг?
— Да. Он в общем не очень расходится с моим представлением. И сам тоже амбициозен, у него чрезвычайная сила воли. Он понимает, почему я стремлюсь вперед.
— Тоже шахматист?
— Он старше меня, шахматами занимался, но не очень серьезно... Знаете, у меня был такой период, когда я думала: “Ну почему у меня все друзья — шахматисты? Почему я не могу познакомиться просто с обычным человеком — вот просто шла по улице и познакомилась”. Так меня это раздражало. Мне казалось, люди не видят во мне человека, только шахматистку. Но сейчас я уже смирилась. Конечно, интересно пообщаться с кем-то вне шахмат, но... редко получается.
— Вас не угнетает внимание прессы?
— Если есть сейчас внимание — это же неплохо, да? Не надо им пренебрегать. Значит, я чем-то людей интересую, они следят за мной, за моей игрой.
— По-моему, это должно подстегивать. Вам теперь надо выигрывать, а то скажут: она всех обманула.
— Ну да, есть такое чувство. Типа, вот если я плохо сыграю, будет неудобно. “Говорите, в чемпионки мира ее прочили? Ну-ну”.
— Вы будете чемпионкой мира?
— Я буду стараться. Если есть цель, к ней надо идти, и даже если не получится, нужно знать, что сделала все для достижения.
— В шахматах “звезды” загораются как-то очень быстро и неожиданно...
— У меня медленно получается. А есть люди, которые сразу взлетают и остаются. Это талант. Меня иногда спрашивают: вы считаете себя вундеркиндом? Нет, не считаю. Вот Таль был гениальный — он открывал книжку, видел стихотворение и сразу его запоминал. Или тот же Пономарев — он курс высшей математики за неделю прошел. А я не могу сказать, что у меня какие-то сверхгениальные способности. Ну я играю, пытаюсь выигрывать. Но я не вундеркинд. Я недотягиваю до этого. Я просто человек, который пытается что-то сделать в жизни.
Александра Костенюк — двукратная чемпионка Европы и трехкратная чемпионка мира по шахматам среди девушек.
В 13 лет и 4 месяца она стала самым юным международным мастером.
В 14 лет и 5 месяцев — самым юным международным гроссмейстером среди женщин в мире и завоевала серебряную олимпийскую медаль.
В 15 лет она международный мастер уже среди мужчин.
В 16 — серебряный призер женского первенства России.
В 17 — вице-чемпионка мира.
