Помимо техногенных катастроф и стихийных бедствий высокую активность проявляют и сами люди. Взять хотя бы президента: уж он-то никогда не дает журналистам застаиваться. То где-то выступает, то кого-то принимает, то передает поздравления всем мыслимым юбилярам.
И депутаты тоже очень живые и подвижные, на месте не сидят. Постоянно вносят интересные предложения, голосуют, скандалят, друг друга комментируют.
Помимо политиков калорийную пищу средствам массовой информации исправно поставляют и силовые структуры. Минобороны — главный кормилец. От военных мы всегда ждем чего-то особенного, и они не подводят. В изобилии выдают на-гора спецоперации, боевые потери и дезертиров, сбежавших с оружием. Также имеется масса интересного по милицейской части, и если случается беда — день совсем без новостей, — журналисты легко выходят из положения при помощи расчлененок, которых у нас всегда предостаточно.
О Генпрокуратуре говорить нечего: она в последнее время — чемпион по новостям. Суды немного отстают, но и у них бывают ударные дни. В начавшемся году, например, неплохо выступает Дорогомиловский суд, удовлетворяя самые причудливые иски “Лукойл-Гаранта” к ТВ-6 по наивысшему разряду.
В общем, жаловаться на информационный голод в нашем положении — грех. Хотя все-таки иногда бывают недели, оставляющие некоторую неудовлетворенность. Начинаешь перебирать, что там за неделю случилось, и... не за что зацепиться. Вроде и происходили события, но все какие-то плоские, бесцветные. Не было остроты, свежести. Потому что формально они хоть и новые, но на самом деле уже пройденные. Уже пережитые, понятые, откомментированные.
* * *
Вот и от минувшей недели такое же ощущение.
Ну да, вроде происходило кое-что. Заложенные ранее сюжеты обогащались новыми эпизодами и поворотами.
К примеру, президент резко выступил по поводу задолженностей по зарплатам. Но там история известная.
Правительство волевым решением повысило с нового года зарплаты бюджетникам. А реально изыскивать средства на повышение должны были на местах — в субъектах Федерации. Там, разумеется, изыскали шиш с маслом, развели руками и предложили принять поправки к бюджету. Пусть, мол, регионы меньше денег отчисляют Центру, чем было запланировано. Тогда у них самих в казне прибавится, и они смогут платить бюджетникам повышенные зарплаты.
В переводе на человеческий язык такое предложение означает примерно следующее: “Напринимали популистских законов, господа хорошие? Хотите выглядеть добренькими в глазах граждан, а мы должны ваш положительный образ Центра оплачивать из своего регионального кармана? Ну уж нет. Попляшите-ка сначала под нашу дудочку. Положите федеральные денежки в наш карманчик, тогда и расплатимся за ваши обещания”.
Ответную реакцию мы как раз и наблюдали на минувшей неделе: президент возмутился и сказал, что нельзя правительству позволять шантажировать себя отсутствием денег.
Еще бы ему не возмутиться. Ведь это ОН обещал повысить зарплаты. На карту поставлена ЕГО репутация. А регионам хоть бы хны. Никакого почтения к старшим товарищам...
* * *
Грустная история с повышением зарплат бюджетникам очень показательна.
Во-первых, она показывает, как укрепилась власть Центра в регионах. На самом деле не сильно она укрепилась. Вставляли вертикаль, вставляли, а толку, как видите, мало. Кланяются местные князьки в пояс, но как до дела доходит — все равно не слушаются...
Во-вторых, она показывает, каким образом власти принимают решения о повышении доходов населения. От балды они их принимают. Не просчитывая и не продумывая. Представляются себе царевной из сказки: махнет левым рукавом — улочка, махнет правым — переулочек. Но до царевны там далеко, поэтому получается, как у глупых невесток: из левого рукава кости летят, из правого — огрызки.
Ох. Конечно, стоило бы посмеяться сейчас над этой командой с рукавами, взвалившей в трудное время тяжелое бремя ответственности за страну. Но уже не хочется ни смеяться, ни хохмить.
Так долго люди ждали этого повышения зарплат, надеялись, прикидывали, подсчитывали. Волновались из-за инфляции, которая все равно все съест. Расстраивались от того, что в реальном исчислении зарплаты не в два раза вырастут, а всего в полтора... Так долго это тянулось, что сейчас вся острота уже ушла. Проехали.
* * *
Еще одно событие “пройденного” жанра — сюрприз министра экономики Грефа по части жилищно-коммунальной реформы.
После всей пропаганды, вылитой нам на головы, выяснилось, что стопроцентная оплата жилья — ошибка властей.
Добровольцы, уважающие свой город на сто процентов, вероятно, чувствуют себя сейчас полными идиотами. Интересно, тем, кто заплатил за январь в полном объеме, вернут их деньги? По Москве, говорят, таких героев довольно много набралось — чуть ли не триста семей.
Казалось бы, хорошая новость, но тоже острых чувств не вызывает. Облегчение, не более. Не хочется смеяться от счастья, не хочется взмыть в небо воздушным шариком. Зачем полтора месяца нас пугали безумными расходами, зачем всю Москву облепили листовками про то, как хорошо платить за жилье сто процентов? Зачем? Чтоб население быстрее привыкало к нестабильности и потрясениям? Чтоб не так сильно переживало в следующий раз, когда власти еще что-нибудь надумают?
Конечно, ко всему постепенно привыкаешь. Сильно реагируешь только в первый раз. Потом с каждым разом все слабее.
На этой неделе очередной вертолет упал — кажется, пятый за месяц. Но если о первом вертолете криком кричали все СМИ, то последний упоминался как бы между прочим. Да, крайняя изношенность. Техники по ночам переставляют лопасти и прочие агрегаты с одной машины на другую, собирая по кускам более-менее рабочий вертолет, способный утром лететь на задание. Снабжение новыми деталями практически сведено к нулю. Печально, но — факт.
* * *
Факт-то он факт, конечно. Но какой-то сомнительный.
У любого вертолета-самолета есть жесткий график профилактических и капитальных ремонтов. Столько-то часов отлетал — все. Вставай на ремонт, где тебе в обязательном порядке должны быть заменены такие-то агрегаты и детали. Если ремонта не было — вертолет не может быть допущен до полетов. А если он все-таки летает — командира части надо отдавать под суд.
И здесь не может быть никакого энтузиазма-героизма: мол, у нас нет запчастей, но мы вот там веревочкой подвяжем, тут пластилином прилепим и все равно полетим выполнять задание Родины. Энтузиазм в подобных делах — преступление. Если не было положенного ремонта, не заменены отработавшие детали — значит, не летайте. Это непреложное правило безопасности полетов, и нарушают его безумцы, а вовсе не энтузиасты.
Но в том-то и дело, что наверняка по документам все положенные ремонты вертолетам проведены. Только делал их не завод-изготовитель, а какая-нибудь левая фирмочка, учрежденная самими же командирами той же воинской части.
Логика там такая. Если нам, командирам, выдаются деньги на ремонт техники, то зачем эти деньги терять, отдавая неизвестно кому? Неужели сами не сможем ремонт организовать? Своих техников — море, загонят вертолет в ангар и все сделают в лучшем виде. Запчасти? Ну, найдут где-нибудь. Сами выточат в конце концов. А денежки ремонтные мы проведем по счетам, оформим на свою фирму и между собой раздербаним. Надо же как-то крутиться...
Никто не боится, что вертолет может упасть, что погибнут люди. У нас так далеко не загадывают. У нас думают только, как бы срубить копейку, оттяпать кусочек от государственных (считай ничейных) денег. А потом удивляются: “Почему же вертолеты падают?” И возмущаются: “Ах, какое плохое государство, жалеет деньги на армию”. И причитают: “Вон в Штатах — там по-другому к военным относятся, а мы бедные-несчастные, лопасти по ночам переставляем”.
И так происходит не только у военных, но абсолютно везде — в любом деле, на любом уровне. Граждане, как мыши, грызут и грызут свое государство, разъедают, высасывают крохи и тут же сами себя успокаивают и оправдывают: “Я только снизу немножечко подгрызу, совсем незаметно будет. Все так делают, жить-то надо”.
В результате уже и само государство стало похоже на тот вертолет. Дырка на дырке и лопасти прострелены.
Жалкое повышение убогих зарплат — и то не получается до конца довести. Нет возможностей. Сгрызли все возможности.
* * *
Но только имейте в виду: признавать, что все изгрызено до основания, нам нельзя. Ни в коем случае. Надо, как с вертолетами,— всегда твердо стоять на своем. Мы вообще энтузиасты и герои, но у нас плохое финансирование. Мы вообще великая страна и народ-победитель, а если Олимпиаду проигрываем, то из-за происков НАТО.
Впрочем, это уже тоже соображение из числа пройденных и понятых. Прекрасно знают мыши и что грызут, и чье оно, и каковы будут последствия. И все равно грызут — и большие мыши, и маленькие. Грызут и талдычат правильные слова — про экономический подъем и борьбу с коррупцией, про заботу о людях и здоровый образ жизни.
Вот из всей этой грызни, перемешанной с правильными словами, и получаются наши новости. Иногда они свежие, но чаще — пройденные, понятые и пережитые.
