О, спорт, ты — миф

В жизни великих спортсменов всегда было место выпивке

  Среди моих друзей много известных тренеров и спортсменов. На протяжении десятков лет они часто делились со мной увиденным, услышанным, пережитым. Мне тоже не раз случалось бывать свидетелем непридуманных историй из жизни спортивных звезд. К счастью, под боком всегда оказывались ручка и бумага. Теперь это множество исписанных страниц, архив из моих дневников.
КОНСПИРАТОР
     13 марта 1966 года сборная СССР выиграла 33-й чемпионат мира по хоккею. Это было незабываемо: великолепное массовое шествие по главному проспекту югославского города Любляна, десятки тысяч жителей празднуют нашу победу. У многих в руках красные флаги.
     А еще по пути в Любляну в поезде Константин Локтев вручил мне упакованные в спортивную сумку 5 бутылок водки: “С радости в честь победы или с горя, но все равно пригодится. Тебе, Боб, доверяем — сохранишь”.
     И вот за два часа до награждения направляюсь в гостиницу, где проживала наша сборная. Собираюсь передать сумку с бутылками Локтеву. Как на грех, в вестибюле — Тарасов. Жестами и мимикой объясняется с тренером канадцев Дэйвом Бауэром. Ну а я иду себе, непринужденно раскачиваю сумку, вроде как в ней тряпки, покупки, сувениры...
     Не тут-то было. Тарасов резко поворачивается, сдвигает брови: “В сумке у вас, молодой человек, водка, пять бутылок, и следуете вы на третий этаж в комнату к Локтеву, где он проживает с Венькой Александровым”. Лепечу я что-то несуразное, так, мол, и так. А он со снисхождением: “И не таких конспираторов, как ты, раскалывал. Так что не заставляй меня вскрывать сумку. А Коське передай, что на банкете пойла будет достаточно, так что эту (бросает взгляд на сумку) пусть прибережет до Москвы. Дорога-то дальняя...”
ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ
     В 1979 году Борис Майоров был назначен начальником Управления хоккея Спорткомитета СССР. И вот приходит ему из Киева письмо примерно следующего содержания: так, мол, и так, главный тренер команды “Сокол” А.Б. развелся с женой и ушел к другой женщине.
     Профсоюзный начальник украинского хоккея, он же блюститель спортивной нравственности, по роду службы информировал о случившемся Майорова и задал ему вопрос: “Был ли тренер А.Б. участником Великой Отечественной войны?” (Заметим, что тренеру А.Б в тот момент было года 32—33). Майоров — человек с юмором — отвечает: “Конечно, участник Отечественной, к тому же 1812 года”.
     Киевский начальник шутки не понял и был вполне удовлетворен: “В таком случае никаких санкций принимать не будем”.
ГОЛКИПЕР РЮМКУ НЕ ПРОПУСТИТ
     В 1978 году воскресенскому “Химику” исполнилось 25 лет. Понаехало все областное партийное начальство во главе с секретарем обкома Конотопом. Из Москвы прибыли ветераны команды Васильев, Гаврилов, Лощинин, Каштанов, Палеев, Толмачев, Морозов, Никитин, а также выступающие за другие команды братья Рагулины, Иванов, Борисов.
     По протоколу состоялся концерт артистов московской эстрады, выступления фигуристов и матч — ветераны против мальчишек, который закончился боевой ничьей 2:2. В заключение планировался банкет. А время позднее.
     Начальство и артисты, ясное дело, транспортом обеспечены. Могут и не спешить. А вот как быть ветеранам и журналистам? Неужто уезжать не солоно хлебавши?!
     Тогда тренер Николай Семенович Эпштейн распорядился снабдить отъезжающих в Москву на электричке (которая уходила минут через сорок) выпивкой и закуской. И вот к платформе подъезжает “рафик” с ящиком водки, тремя толстенными батонами колбасы, круглой головкой сыра, банкой маринованных помидоров-огурцов и буханки хлеба. Все радостные, в предвкушении пирушки. Как вдруг выясняется: посуды-то нет. Пить не из чего!
     Вдалеке уже блеснули огни электрички. Паника. Тут бывший вратарь “Химика” и ЦСКА Виктор Толмачев спрыгивает с платформы и, утопая в снегу, несется к ближайшему от платформы дому... А поезд приближается. Минутная остановка, гудок — и электричка трогается на Москву. В пустом вагоне уныние. Бог с ними, со стаканами. Товарищ отстал, пострадал за общее дело.
     Вдруг распахивается дверь, и врывается Виктор. За пазухой у него несколько граненых стаканов и рюмки. Оказалось, у него подруга проживала в том доме у станции...
     Электричка содрогнулась от мощного “ура!”. Первый тост Александр Рагулин произнес за Витю Толмачева: “Ты всегда, Витек, был классный вратарь и на бегу по снегу не выронил ни одной рюмки. За такой подвиг тебя и Тарасов похвалил бы”. Затем выпили за команду “Химик”, за тренера Эпштейна и за каждого из присутствующих. В общем, банкет удался, о чем свидетельствовали 20 пустых бутылок... Мне как самому трезвому досталась самая ответственная миссия — доставить домой 120-килограммового Рагулина. Это был самый значимый подвиг в моей жизни.
УЧИСЬ, СТУДЕНТ!
     От генеральского дома, где живет Анатолий Тарасов, рукой подать до моего. И он много раз любезно подвозил меня на своей машине.
     Однажды мы сильно задержались “за кулисами” Дворца спорта в каморке у администратора сборной Анатолия Сеглина, где, помимо спортинвентаря, всегда имелись отличные выпивка и закуска. И только после пятого “на посошок” поехали наконец домой.
     Тарасов был в отличном расположении духа, уверенно вел машину и явно провоцировал меня. Ему почему-то нравилось, когда я не соглашался с его категорическими утверждениями. Наверное, ему просто нужен был оппонент, чтобы поспорить из спортивного интереса.
     На сей раз он заявил, что ЦСКА даже без спартачей, динамовцев и Коноваленко запросто выиграет чемпионат мира: “Но один из ваших спартаковских ученых (Тарасов имел в виду академика Шаталина) заявил, что это был бы троцкизм в спорте”.
     И тут меня прорвало: “А знаете, Анатолий Владимирович, — кинулся я в защиту и аж задохнулся от волнения, — что за глаза вас все зовут Троцким?”
     Выдал и задумался. Назвать в те годы коммуниста-сталиниста Троцким — это сильно. Наступила гнетущая тишина. Вдруг Тарасов спокойно говорит: “Это только наши тупые тренеры да чиновники с партбилетами не знают, что у революции было два вождя: Ленин и Троцкий. Это они совершили революцию, за ними пошел народ. Остальные их помощнички — так, недоучившиеся студенты...”
КЛЕВАЯ ИСТОРИЯ
     С нападающим ЦСКА и сборной СССР по хоккею Вениамином Александровым произошел конфуз. Дело было на армейской базе в Архангельском.
     Александров был заядлым рыбаком и однажды после ужина закинул удочки на местном озере. Теплый вечер, тишина. Начинается клев...
     И вдруг появляется лодка. Мужчина в белой рубашке вовсю размахивает веслами, гребет прямо на рыбака. Будто не знает, что такое спугнуть рыбу...
     “Мужик, так тебя перетак, — закричал Вениамин негодуя, — тебе что, места на озере мало?” Мужчина в белом тут же извинился и развернулся.
     И тут Вениамин узнал в нарушителе покоя председателя Совета министров СССР, члена Политбюро ЦК КПСС Алексея Николаевича Косыгина, дача которого находилась как раз рядом с базой ЦСКА.
     Можно представить состояние Александрова. Поздно вечером хоккеист рассказал о случившемся Локтеву. “Ничего не будет, Венька, — как всегда мудро заметил тот. — Поверь мне, Косыгин — человек умный, мелочиться не станет. К тому же рыбак рыбака понимает издалека”.
ЧТО НАША ЖИЗНЬ — БОРЬБА...
     Но, как и в жизни, в спорте тоже не всегда бывает весело. В октябре 1989 года на стадионе “Динамо” торжественно и трогательно отпраздновали 60-летний юбилей Льва Ивановича Яшина, который тогда уже был неизлечимо болен и чувствовал это.
     В голубом костюме, при орденах, он стоя приветствовал переполненный восторженный стадион. Цветы, речи, подарки, Яшин улыбался, но сквозь улыбку просматривалась грусть.
     Празднование продолжилось в ресторане “Союз”. Когда все расселись, Яшин, опираясь на палочку, подошел к микрофону. Было ясно, что речь он не готовил, говорил тихо, взволнованно, даже судорога перехватывала горло: “Жизнь в футболе — это не только победы и поражения. Футбол — это адский труд. Но труд в радость для тех, кто полон сил и энергии. А футболист с палочкой как-то не вяжется. Видно, успехи не даются легко”. Он присел рядом с Валентиной Тимофеевной, выпил стопку. Потом встал и начал обходить гостей, для каждого находил добрые слова.
     За нашим столом сидели супруги Маслаченко, Игорь Нетто и Вячеслав Соловьев. “Ну вот, Левушка, — сказал Соловьев, — наступило время отдыха, ты его заслужил”. — “Отдыха?! — Яшин невесело улыбнулся. — Все наоборот, наступило самое тяжелое время — борьбы с жизнью”.
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру